ваше слово, и все будет в порядке.
что никогда не был в этом доме.
несчастный случай. Дэллоу, пойди позвони в полицию... и вызови врача, это
будет солиднее.
заставить меня сказать...
хорошо это выглядело бы, если бы меня обвинили в убийстве Спайсера,
примем, когда я убивал его, вы были здесь... Искали что-то в мыльнице?..
Этого было бы достаточно, чтобы погубить любого адвоката.
над тем местом; где лежало тело.
медленно сказал он. - У полиции возникнет множество вопросов, если они
увидят его в таком положении. - Он вернулся в спальню, сел на кровать и
обхватил голову руками. - У меня голова разболелась, - сказал он, - мне
надо домой. - Никто не обращал на него никакого внимания. Дверь в комнату
Спайсера скрипела на сквозняке. - Голова у меня просто раскалывается, -
повторил Друитт.
Спайсера; прижатые крышкой, они были похожи на выдавленную из тюбика
зубную пасту.
телеграфировать. Может, они захотят прислать цветы.
сидя рядом с умывальником; он не поднимал головы, по-видимому, от боли. Но
услышав, как Малыш спускается по лестнице, он все-таки поднял глаза.
ждали, пока я вернусь домой.
добавил уже негромко: - Не говорите мне, какие у вас дела...
двадцать пять лет играет в эту игру... Казалось, Малыш хотел задать
какой-то вопрос, казалось, он был почти готов принять совет от человека,
значительно старше; казалось, он ожидал хоть немножко человеческой
мудрости от изворотливого ума этого старого законника.
Малыш.
отражения мудрости, приобретенной за двадцать пять лет участия в игре, но
видел только испуганное лицо, замкнутое, словно витрина лавки, забитая
досками во время уличных боев. Он продолжал спускаться по лестнице,
погружаясь в глубокий колодец, на дно которого упало тело Спайсера. Он
принял решение; теперь ему нужно было только двигаться к своей цели; он
чувствовал, как кровь его отливала от сердца и вяло двигалась по жилам,
словно поезда по внутреннему кольцу. Одна станция приближала его к
безопасности, а следующая вновь удаляла от нее, пока он не огибал всю
дугу, - тогда безопасность опять приближалась, как Ноттинг-Хилл, а потом
снова удалялась. Пожилая проститутка на набережной Хоува даже не
обернулась, когда он оказался позади нее: как между электрическими
поездами, идущими в одном направлении, столкновение между ними было
невозможно. У них обоих была конечная цель, если можно говорить о конечной
цели, когда речь идет о движении по кольцу.
ярко-красных гоночных автомобиля; Малыш машинально скользнул по ним
взглядом, но вид их непроизвольно запечатлелся у него в мозгу, и в нем
шевельнулась зависть.
Спайсер, но к нему подошла не Роз. Его заказ приняла незнакомая девушка.
Он неловко спросил:
подождать.
по лестнице. Хотя у нее там какая-то женщина...
Она говорила:
массивная спина, широкое платье, квадратные бедра женщины почти заслоняли
от него Роз, которая стояла у стены в позе, выражавшей угрюмый вызов.
Маленькая и худенькая, в своем черном бумажном платье и белом переднике, с
покрасневшими, но сухими глазами, испуганная, решительная и мужественная,
она представляла какой-то странный контраст с Айдой, словно человечек в
котелке, которого владелец балагана на ярмарке заставляет вызывать на
борьбу силача.
служанки; на мгновение неприязнь исчезла, и он почувствовал неясную тоску.
Он понял, что Роз неотделима от его жизни, как комната или стул: она была
чем-то, что дополняло его. Он подумал: "А она крепче Спайсера". Даже самое
скверное в нем нуждалось в ней: ведь и он не мог обойтись без добра.
прозвучал для него неожиданно приятно, как утонченная жестокость. В конце
концов, хоть он и метил выше Роз, у него было то утешение, что она не
могла спуститься ниже его. Так он стоял, ухмыляясь, когда женщина
обернулась. Между стременем и землей... Он уже убедился в
несостоятельности этого утешения; в конце концов, если бы к нему
привязалась какая-нибудь бесстыдная рыжая шлюха, из тех, что он видел в
"Космополитене", его торжество было бы неполным. Он усмехнулся им обеим;
тоску его прогнал порыв окрашенной грустью чувственности. Она - праведница
- он убедился в этом, - а он - погибшая душа; они созданы друг для друга.
словно попала в чужую страну; типичная англичанка за границей. У нее даже
не было с собой разговорника. Она была так же далека от них обоих, как от
ада... или от рая. Добро и зло жили в одной стране, говорили на одном
языке, ходили вместе, как друзья, вместе наслаждались, подавали друг другу
руку здесь, у железной кровати. - Вы же не хотите идти против Добра, Роз?
- умоляюще спросила она.
и сразу же исчезло. - Что ей нужно?
маленькую, костлявую руку.
хорошая, а ты...
а мне наплевать, что они подумают.
такой, как она.
думаешь. У меня это в крови, - хвастливо продолжал он. - Наверное, когда
меня крестили, святая вода не подействовала. Я никак не мог криком изгнать
из себя дьявола.
мнение.
Она посмотрела вокруг: на плохую подделку офорта "Победа" Ван Тромпа, на
три железные кровати, два зеркала, единственный комод, пучки
Максимов Альберт
Махров Алексей
Шилова Юлия
Лондон Джек
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий