Чтение 31–й страницы книги ~Берег Скелетов~

деревьев. Мы продвинулись далеко вперед. Русло, теперь шириной всего ярдов
в двести, было по обе стороны окружено отвесными скалами.

В сотый раз в тот день я подносил к глазам бинокль: справа виднелся
широкий каньон Орумве, стиснутый милей дальше невообразимым нагромождением
скал. Я вспомнил карту старого Саймона, на которой стояла пометка
"Рио-Санта-Мария". Достигали ли этой точки португальские путешественники?
Я не мог себе представить, как они вообще могли преодолеть дьявольские
песчаные бары в устье реки...

И вдруг я увидел корабль. Он был полностью оснащен и стоял на якоре.
До него было миль пять.

Я подумал, что это галлюцинация. Руки у меня слегка дрогнули. Только
бы Стайн ничего не заметил. Я спокойно повел биноклем вправо. Не следовало
долго фиксировать взгляд на одной точке, чтобы не вызвать подозрение
Стайна. Я вновь провел биноклем мимо корабля. Он по-прежнему был там.

- Удовлетворены, капитан? - ухмыльнулся Стайн. - Никаких путей к
бегству?

- Удовлетворен, - ответил я. Сердце у меня билось от волнения. Мне
хотелось закричать:

"Корабль! Корабль!.."

В течение следующего получаса я ходил вокруг, собирая топливо для
костра. Анна курила, опершись спиной о ствол дерева. За весь день она не
произнесла ни слова. Я понимал, что этот поход к моей смерти мучил ее. Я
надеялся, что она не совершит никакой глупости. Никогда еще время не
тянулось для меня так мучительно долго.

Наконец как бы невзначай я сказал Стайну:

- Я хотел бы обследовать эту долину, - вернусь до захода солнца. Не
возражаете?

- Желаю удачи, капитан. Не стану вас преследовать, если не вернетесь.
Просто через деньдругой в пустыне появится еще один скелет.

Я готов был прибить его, но присутствие Иоганна с "ремингтоном"
останавливало меня, да и сам Стайн ловко управлялся со своим "люгером".

- Вы не хотите пойти со мной? - спросил я Анну.

- Если только недалеко... - ответила она. Я промолчал.

Отойдя от лагеря на порядочное расстояние, мы остановились.

- Джеффри, что случилось? Говорите скорей!

- Корабль, - хрипло произнес я. - Корабль на якоре.

Кивком я указал направление.

Пыл сразу покинул ее, сменившись жалостью и состраданием.

Она покачала головой и печально произнесла:

- Корабль на якоре в пятидесяти милях от моря?..

- Вы думаете, я рехнулся? Он стоит вон там...

Я поднял к глазам бинокль. Корабль был на месте. Я передал бинокль
Анне.

- Возьмите чуть выше той красноватой скалы... На песке...

Она опустила бинокль и ошеломленно посмотрела на меня.

- Но как он мог туда попасть? Он похож на... - она замолчала, не
находя нужного слова. - Он похож на каравеллу...

Нет, нет... Это просто невероятно...

Мы подошли уже довольно близко, и корабль был виден без бинокля. Я
отчетливо различил три мачты с косыми парусами.

- Побережье, должно быть, сильно изменилось за последние столетия...
- сказал я. - Наверное, когда-то здесь был залив...

Я не раз слышал старинные байки о корабле в пустыне. Обычно их
рассказывали во время попоек, когда была выпита уже не одна бутылка. Но
никто не говорил ничего определенного. То рассказывали о каком-то арабском
паруснике, то о какой-то каравелле, но в эти легенды трудно было
поверить...

Мы так быстро шли к кораблю, словно не совершили тяжелый дневной
переход.

- Португальская или испанская каравелла... - сказал я.

- Не могу понять, почему она не сгнила и не разрушилась за все эти
годы...

- Песок и сухой воздух удивительно долго сохраняют самые различные
предметы в их первозданном виде, а погибшие растения, трупы людей и
животных высушивают и мумифицируют.

Иногда подобными качествами обладают некоторые виды почвы. Так, на
родине я видел в одном склепе крестоносца, похороненного еще во времена
Ричарда Львиное Сердце. Пономарь рассказывал, что у тамошней земли
какой-то особенный химический состав, который сохраняет тела нетленными в
течение веков. Когда мы спустились в склеп, там повсюду стояли гробы, они
выглядели, как новые. По-видимому, нечто подобное произошло и здесь...

Мы преодолели пологую дюну, в четверти мили от каравеллы, стоявшей
носом к высокому утесу. Вдруг яркий отблеск, словно солнечный зайчик,
ударил мне в глаза.

- Вода, вон там, налево, вода!

Смотрите!

Примерно в полумиле отсюда мы увидели небольшое озерко.

- Ни слова Стайну! - сказал я. - Быть может, это будет нашим
спасением...

...В оцепенении мы остановились перед старым кораблем. Якорь был
засыпан песком. Орудийные порты были открыты, и из них торчали тщедушные
стволы орудий. Рангоут казался еще достаточно крепким. Корабль был
погружен в песок почти до орудийных портов. Позолота на носу и корме
потускнела и выцвела, но все еще была различима. Я увидел штурвал на
высоком юте. Я бы не удивился, если бы человек в старинном шлеме появился
на палубе и окликнул нас.

- Поднимемся на борт, - хриплым голосом предложил я.

- Это... это похоже на ожившее прошлое... - прошептала Анна, словно у
гроба с покойником.

Верхняя палуба возвышалась над песком больше чем на шесть футов. Я
хотел влезть на полуют через одну из амбразур, но Анна остановила меня.

- Джеффри, - взмолилась она, - не надо... Давайте вернемся назад... У
меня такое ощущение, словно там, на борту, какая-то святыня... Не нужно
осквернять ее... Не нужно нарушать покой мертвецов. Не будем подыматься
туда. Пожалуйста... Прошу вас...

Я рассмеялся, пытаясь разубедить ее:

- Но я никогда не прощу себе, если не увижу, что там... Рано или
поздно кто-нибудь найдет этот корабль... Я хочу быть первым, кто поднялся
на его борт после того, как он вышел из Лиссабона в тысяча четыреста
каком-то году. Подумайте, первый человек за пять столетий, поднявшийся на
борт! Пойдемте со мной, - сказал я, пробуя, выдержит ли доска мою тяжесть.
- Если нас ждет кара небесная, что ж, такова наша участь...

Я пролез в амбразуру, протиснулся мимо почти не заржавевшей пушки и
поспешно оглядел палубу. Все пушки по левому борту словно были готовы
открыть огонь. Орудийные порты по правому борту были закрыты. Возле каждой
пушки возвышалась аккуратная пирамида ядер, величиной с мяч для игры в
крикет. Заскорузлые, кожаные ведра, затвердевшие от времени, как железо,
стояли возле каждой пушки. Пустынную палубу устилал гладкий песчаный
ковер.

- Ничего страшного, - обернулся я к Анне. - Давайте руку.

Я наклонился и подтянул ее наверх. Анна огляделась.

- Что с ними случилось?.. - спросила она.

- Возможно, бежали на берег... - сказал я. - Взгляните, совершенно
ясно, что они готовились к бою. Орудийные порты открыты только с одного
борта, обращенного в сторону моря... Но что именно вынудило капитана
развернуться бортом к морю?.. Никаких следов экипажа. Значит, все они
покинули корабль. Давайте взглянем, что там внизу.

Она согласилась с неохотой.

- Я не могу отделаться от чувства, что мы вторгаемся в чужую жизнь, -
прошептала она. - Что ж, если вы хотите...

Я попробовал небольшую дверь, ведущую внутрь по левому борту на
полуюте. Она не поддавалась, и мне показалось, что дверь заперта, но вдруг
она слегка приотворилась. Мы протиснулись внутрь. Коридор был узкий и
такой низкий, что мне пришлось наклониться. Я шел впереди. Еще одна дверь.
Я растворил ее и онемел от неожиданности. Анна стояла рядом со мной. Она
не отшатнулась, не вскрикнула, не произнесла ни слова. Просто стояла и
смотрела, стиснув мне руку.

Мы увидели тела двух влюбленных.

Лицо женщины было обращено к любимому. Раздвинутые губы открывали ряд
белых зубов. Темные волосы, пересыпанные песком разметались по подушке.
Опершись о локоть, он в течение веков, не отрываясь, смотрел в ее глаза...
Я невольно вспомнил Шекспира...

- Уйдем отсюда... - прошептала Анна.

Мы вышли и соскочили с кормы на мягкий песок. Солнце уже скрывалось
за горные вершины.

- Ничего красивее я не видела, - произнесла она. - Я бы хотела быть
похороненной рядом с ними...

ТАЙНА ОСТРОВА ДВУХ КРИВЫХ ДЮН

Мне показалось, что это просто тень от дерева, но, тень вдруг
двинулась, и я понял, что ошибся. Тупая морда, обросшая черными лохматыми
волосами, уставилась на нас с сосредоточенной враждебностью...

Было около десяти часов утра следующего дня. Мы шли уже два часа.
Русло довольно круто поднималось кверху, и каньон значительно сузился. Во
время половодья вода, должно быть, мчится по нему с бешеной скоростью.
Встреча со зверем произошла после того, как, преодолев теснину, мы прошли
еще с милю вверх по реке.