романтического фильма: "Вот он я! Мразь! Отпусти женщину!" И дальше что?
Меня сразу пристрелят. Женщину следом, как и прочих заложников. Как же их
могут не убить, если их уже нет? Все они две недели назад сгинули в
холодной морской пучине в результате трагической катастрофы, случившейся с
рейсовым самолетом, и похоронены родственниками. Как же это может быть,
чтобы покойники вернулись с того света, объявившись живыми, здоровыми перед
округлившимися глазами своих близких? И что те у них спросят? И что они
расскажут? Нет, не пережить им той катастрофы. Умрут они, так или иначе.
Зачем мне доставлять убийцам дополнительную радость, приплюсовывая к списку
жертв очередную свою фамилию. Поддаться эмоциям, сыграть им на руку,
сделать то, чего они и добиваются? Нет, если я хочу сыграть против врага, я
должен, не реагируя на угрозы, удалиться восвояси и исполнить
запланированную работу. А они исполнят свою.
дела смерти. Я бы ушел, если бы не одно не зависящее от меня
обстоятельство... Готовясь переждать самое трудное, я отвел глаза в
сторону.
палубу, схватившись руками за лицо. Из-под его пальцев густо ползла кровь.
Никто ничего не понял. Кроме меня. Я услышал слабый хлопок и увидел то, что
увидел. Так мог стрелять только один известный мне человек, и этим
человеком был мой знакомый дедок.
ураганную пальбу наугад. Они не столько пытались поразить невидимого ими
противника, сколько унять свой испуг. Пули хлестали по берегу, выбивая
каменную крошку из валунов. Плотно садят! Так можно и на неприятность
нарваться!
побежала к сходням. Спрятавшийся за кнехтом боевик повел стволом в ее
сторону. Вряд ли кто при такой интенсивной стрельбе сможет выделить еще
один выстрел. Мой выстрел. Я вскинул карабин и поймал чужое лицо в рамку
прицела. Теперь я не смогу навредить ни себе, ни делу. Теперь я волен в
своих эмоциях. Добрые поступки, если они не мешают основной работе, у нас
не возбраняются. Это личное дело каждого.
зверя, не попортив шкуру, но этого и не требуется. Мне этого хищника в
заготконтору не сдавать. Мне его только убить требуется.
мере несколько пуль ударили ее в спину, опрокидывая через фальшборт в море.
Вновь стрельба пошла по нарастающей. Сейчас они перегруппируются и пойдут в
атаку или, того хуже, отгонят судно подальше, высадятся где-нибудь на
берегу и прочешут местность. А с другой стороны подкатит вызванная по рации
подмога, которая охватит побережье подковой, вытеснит опасных стрелков к
воде и там спокойно, словно мишени в тире, расстреляет из полусотни
стволов. И на весь этот предполагаемый бой у меня в наличии всего четыре
патрона!
дать возможность противнику просчитать по нему мое местоположение. - Ты
меня слышишь, старик?
нащупают место моего убежища. Неторопливой беседы у нас явно не получится.
Но если я не скажу то, что должен сказать, за мою жизнь все равно никто не
даст гроша ломаного. Только старик, если услышит меня и поймет, может
спасти ситуацию. Только он с его выдающимися способностями. Мне такое не
под силу.
совместными усилиями справимся. Фонтанчики пуль поползли влево, пытаясь
нащупать мое тело. Старик молчал.
возможности карабина и свои. Нет, как минимум три патрона на пристрелку, в
остатке один. Не осилю. Это будет напрасная трата зарядов. Мне бы их хотя
бы штук двадцать, тогда может быть. Ну, дед, ну, скряга! Предупреждал же я
его!
с палубы во внутренние помещения. Чтобы не выдать себя выстрелом, сместился
дальше за ствол и в месте, где ветви были наиболее густы, отыскал узкую
щель-амбразуру. Теперь мне было сложно отсматривать все пространство
палубы, но зато я отлично наблюдал ее участок, прилегающий к дверям. Будь я
не ограничен в зарядах, довольно было бы вести психологическую,
неприцельную пальбу по двери и ближним стенам, чтобы отбить охоту у кого бы
то ни было приблизиться к простреливаемой зоне. Но весь мой боезапас
состоял из четырех патронов - мне надлежало пугать редко, но метко.
по палубе от укрытия к укрытию, приблизилась к зоне досягаемости выстрела.
Я тщательно выверил расстояние и в мгновение, когда он рванулся в дверь,
нажал курок. Ветки съели пламя выстрела, так что я остался невидимым.
Боевик всплеснул руками и осел на пороге, как я и рассчитывал, загородив
проход своим телом и тем усложнив задачу следующего храбреца. Я не
испытывал иллюзий: рано или поздно боевики перестанут лезть на рожон и
найдут обходной путь в радиорубку.
вдоль дальнего фальшборта. Его я в последний момент зацепил за бедро. Он
упал и, опираясь на руки, быстро отполз назад.
поистощились "пороховые погреба", а для того, чтобы пополнить боезапас, им
надо было как минимум прорваться в каюты. Не экономил патроны только
стрелок, распушавший очередь за очередью из иллюминатора кормовой каюты.
Похоже, рядом с ним стоял ящик со снаряженными магазинами. Будем надеяться,
что он не умеет обращаться с передатчиком, а если умеет, не догадается
бросить автомат ради телеграфного ключа. Но, конечно, лучше было бы
подстраховаться. Я прикинул, как можно выцепить его из иллюминаторной
амбразуры. Нет, двумя пулями здесь не обойтись. Да и десятью едва ли.
знакомый голос. - Я патроны принес.
все это закончится. То жмет патроны, как Гобсек золотой дублон, то, когда
не спрашивают, предлагает. Пора было выбираться из убежища, которое в любое
следующее мгновение могло превратиться в смертельно опасную ловушку. Прояви
дедок хоть малую неловкость - и заметившие его боевики разнесут в щепу
прикрывающие меня ствол и ветки.
Остальным меня еще выцеливать надо, а этому достаточно стволом в сторону
повести. С богом!
заставив их на мгновение притихнуть, и, быстро выскочив из убежища,
пробежал четыре шага вперед. Пятый шаг я сделал нелогичным. Я не продолжил
траекторию бега, а отпрыгнул назад. Несколько пуль ткнулись в землю впереди
меня. Еще шаг назад и рывок вверх по склону. Самое приятное, что автомат
молчал. Или стрелок меняет рожок, или дед отогнал его от иллюминатора.
Снова прыжок в сторону, упасть, откатиться, вскочить на ноги - осталось
совсем немного...
винтовки. Значит, был? Похоже, что автоматчика дед испугал до смерти. Как
он умудрился отыскать его в темноте иллюминатора? Но стрелки меня уже не
волновали.
постреляли по судну. И даже зацепили одного боевика. Вот и весь итог. Бой
принимал затяжной, позиционно-оборонительный характер, впору было копать
блиндажи, окопы полного профиля и протягивать по фронту колючую проволоку.
Лимит нашего превосходства, заключавшийся во внезапности нападения, был
исчерпан. Каждый боевик нашел себе надежное убежище, за которым сможет
пересидеть и не такой град пуль.
способом переправятся на берег и с помощью подошедшей подмоги с двух
сторон, взяв в клещи, раздавят нас, как собака докучливую блоху зубами.
Каждая упущенная минута лишает нас нескольких десятков метров, отделяющих
от опасного побережья. Каждая минута закрывает еще одну свободную тропу.
разумное в данной ситуации предложение. - Пока не поздно.
Шломо Вульф
Флинт Эрик
Флинт Эрик
Гуль Роман Борисович
Грабб Джеф
Махров Алексей