включено, хотя я уже несколько дней назад дала указание Джин известить
электрокомпанию о возобновлении обслуживания. (Позже я выяснила, что она
просто-напросто позабыла о моем распоряжении, что было совсем на нее
непохоже.) Можно было бы, конечно, обойтись свечами, но в доме было сыро и
холодно - отопление тоже работало на электричестве. Я предпочла не рисковать
(певцы, видимо, никогда не избавятся от вечной боязни схватить простуд) и
вернулась в город.
замок, когда до меня донеслись голоса из гостиной:
собственном доме! Ни стыда, ни совести... Горе, гнев и отвращение охватили
меня.
кухню, буфетную и притаилась за дверью. Карлос продолжал беседовать с
незнакомкой. Тогда я чуть-чуть приоткрыла дверь и заглянула в образовавшуюся
щелку. Поведение с моей стороны, конечно, не очень достойное, но я готова
была задушить Карлоса своими руками за его ложь о своем нездоровье, за
развлечения с подружкой в мое отсутствие прямо у меня в доме. И я жаждала
узнать хотя бы как она выглядит. Она оказалась молодой, изящной,
очаровательной женщиной с медными волосами и миниатюрными ручками и ножками
(а я-то такая здоровая лошадь, или скорее "корова", как мой милый муженек
обзывал меня в разговоре с этой девицей. Корова, которую "надо хорошенько
подоить", говорил он ей.)" Роберта Вест смертельно побледнела.
майская ночь, когда он... А она подслушивала за дверью! Боже, что она должна
была обо мне подумать! - Харри Берк схватил ее за руку и сделал знак
молчать.
ЗАДУМАЛ ЛИШИТЬ МЕНЯ ЖИЗНИ. Это не мои пустые домыслы! Он сам четко и ясно
сформулировал свою цель. Колени мои подкосились, в голове сразу же
пронеслась мысль: - Нет-нет, это шутка, он не способен на такое. Я готова
была уже громко крикнуть ему, что подобные шутки - дурного сорта. Но
сдержалась. Шестое чувство заставило меня подождать дальнейшего развития
событий. И я продолжала следить, сама себя презирая за это, но будучи не в
силах уйти.
сразу же падет на него. Следовательно, ему нужно иметь твердое алиби. Тогда
я начала понимать, что шуткой тут и не пахнет. Поэтому он предложил девушке
самой совершить задуманное им убийство, в то время как он обеспечит себе
алиби. Затем он унаследует все мое состояние, они поженятся и славно заживут
после этого. Это была вовсе не шутка. Он не шутил. Он говорил всерьез. И
всерьез собирался совершить задуманное.
кухню к выходу, спустилась на лифте и побежала куда глаза глядят, сама не
своя: что делать? куда идти? к кому обратиться? Всю ночь я бесцельно бродила
по улицам. Потом села в машину и вернулась на виллу в Ньютаун, где уже
включили электричество. Я оставалась там два дня, обдумывая случившееся
снова и снова. Должна признаться, что я так ни до чего и не додумалась. Если
обратиться в полицию, то что толку? Одни мои голословные утверждения. И он,
и девица будут все отрицать, слухи просочатся в прессу и разразится ужасный
скандал, только и всего. Но даже если в полиции мне и поверят, то какие меры
они смогут принять? Приставить охрану? Но нельзя же до бесконечности стеречь
меня...
грани безумия. Конечно, я всегда знала, что за грязная свинья Карлос, что он
любит побаловаться с женщинами... но убийство! Мне и в страшном сне не могло
присниться, что он решится замарать руки в крови. Все случившееся казалось
бредом, фантазией безумца. Единственной моей связной мыслью было: в отместку
я должна устроить ему западню. Такую, чтобы разрушила его самые заветные
чаяния. Развод не годится: на мой взгляд, Карлос слишком легко отделался бы.
А может, даже чувствовал бы себя на высоте положения. Мне же нужно было
ткнуть его носом в самую грязь.
души я окончательно не верила в это. Но в конце-концов я прожила уже лучшую
часть жизни, и если вдруг что-то укоротит ее на каких-нибудь несколько
лет... Поймут меня только женщины, которые дожили до старости, уродства,
ожирения и полного забвения после долгих лет красоты, славы, всеобщего
поклонения, восторга и обожания.
по поводу Карлоса и его забав с другими женщинами имели более чем веские
основания. Он рискнул соблазнить даже мою секретаршу Джин Темпль,
безответное создание! Неудивительно, что в последнее время она была сама не
своя. Но женщин я не виню: в Карлосе есть что-то такое, чему они просто не в
состоянии противиться. Поэтому я, естественно, не стала уничтожать наш
брачный договор об отказе Карлоса от имущества. А перед ним разыграла
комедию, как будто я это сделала. Сохранение этого договора давало мне в
руки тайное оружие против Карлоса, причем самое для него страшное.
симпатическими чернилами. В дневнике на страничке от первого декабря я
оставила (также симпатическими чернилами) ключ, который поможет добраться до
этого послания. Я сделала это на случай моего убийства. Я не знаю, чего
дожидается Карлос, может быть, подходящего момента, ведь я теперь стараюсь
не дать ему ни малейшей возможности. Но что-то подсказывает мне, что роковой
миг приближается: что-то в его поведении говорит мне об этом. Но если я
правильно истолковала его намерения (а я ручаюсь, что правильно), то его
ждет неприятный сюрприз и награда по заслугам! Сейчас я предпринимаю попытки
разыскать единственную дочь моей единственной сестры. Лоретту Спейнер. Ей я
завещаю все мое состояние. Вот когда Карлос скорчит кислую рожу! Больше
всего на свете я хотела бы присутствовать при этой сцене, когда завещание
будет оглашено.
значит, мой муж подстроил ее. Даже если у него окажется алиби, он все равно
виновен так же, как если бы убил меня своими руками. Женщина - всего лишь
слепое орудие.
его преступные планы. Но Карлос был чрезвычайно осмотрителен в этом
отношении. По-моему, он не встречался с ней больше, если только очень тайно.
Поэтому мне не удалось узнать ее имени, хотя у меня странное чувство, будто
мы виделись где-то раньше. Вот ее описание: лет двадцать пять или чуть
больше, изумительная кожа, волосы с медным отливом, рост около пяти футов
трех дюймов, стройная фигурка, красивые глаза (я точно не могу указать
цвет), произношение напоминает дикцию актрисы (может быть, я видела ее в
одном из бродвейских театров, клубов или на гастролях?). Одевается модно, в
стиле Гринвич Виллидж. Сверху на правой щеке - чуть выступающая родинка, по
форме напоминающая крохотную бабочку. По этой примете ее очень легко
опознать. Вот эта женщина и есть помощница Карлоса. Если меня найдут убитой,
то она - тот самый человек, который совершил для него убийство.
посмотрел на родинку Роберты и пожал плечами. Затем положил копию завещания
на стол Уессера и отвернулся.
Роберты показалось ей знакомым. Помните, вы говорили, Роберта, что встречали
ее и Армандо во время летних гастролей? Вот эта встреча и отложилась у нее в
памяти.
Она, должно быть, выбежала из квартиры прежде, чем услышала конец разговора,
когда я отвергла предложения Карлоса и его самого и в ужасе поспешила к себе
домой. Стоило ей задержаться еще на несколько минут, как она услышала бы мой
гневный отказ как от участия в гнусном деле, так и от связи с Карлосом. И уж
тогда она не стала бы писать такое! Обо. мне, во всяком случае...
Карлосом не встречалась. До той самой ночи, когда ее убили. Когда он явился
ко мне, чтобы обеспечить себе алиби, - Розовая бабочка на ее правой щеке,
казалось, в отчаянии затрепетала крылышками, - Боже, и как только меня
угораздило впутаться в такую историю!
ободряющего слова. Но тот скрючился на стуле, уткнувшись носом в сжатые
кулаки и с отсутствующим видом покусывал их.
же, откуда начали. А может, и того хуже. Все эти фокусы с симпатическими
чернилами оказались пустым номером. И никаких следов женщины, услугами
которой воспользовался Армандо!
вас есть не только свидетельство мисс Вест, но и подтверждение в виде
письменного документа от лица самой Глори Гилд!
Уессер... Что-то смотрю я на тебя, - бросил он кислый взгляд в сторону сына,
- и в каких это облаках ты витаешь на этот раз? Чего молчишь?
папа. Начнем искать сначала, ничего не поделаешь.
удавалось найти в тайниках прошлого, они уже и раньше знали. Вдобавок ко
всему еще хуже обстояли дела с Армандо.