изменились ситуация, его планы и расчеты, даже его настроение. С
академического изучения подготовленных Скуайрзом планов генерал моментально
переключился на практический лад. Теперь эти планы представляли не только
академический интерес, от них и от того, насколько тщательно будет проведена
подготовка, зависела жизнь всех солдат отряда. Роджерс не сомневался, что
подобные мысли - а отчасти и сомнения - промелькнули и в голове
подполковника.
котловине, зажатой между четырьмя высокими холмами, стояли три трейлера с
"нодонгами". По периметру пусковые установки охраняли подвижные зенитные
установки, что делало подлет на небольшой высоте слишком рискованным.
Роджерс сдвинул карту, и на экране появились участки территории КНДР к
востоку от ракетной базы. Возле Вонсана стояли радиолокационные станции.
безопасный маршрут. - Вертолет полетит из Осаки на юго-восток и направится к
морю чуть севернее демилитаризованной зоны. Кажется, лучше южного склона
горы Кумганг нам ничего не найти. Там мы высадимся примерно в десяти милях
от цели.
миль вверх по горам к тому месту, где нас сможет забрать вертолет.
нас будут искать все расположенные поблизости воинские части.
их на ракеты, - ответил Роджерс, не сводя взгляда с карты. - Впрочем,
достаточно и пары сотен фунтов тринитротолуола на ракету, чтобы натворить в
Сеуле черт знает что. - Роджерс поджал губы и с минуту помолчал. - Кажется,
я нашел, Чарли. Нас заберут не там, где мы высадимся, а в пяти милях южнее.
Там корейцы не будут нас ждать. Скуайрз прищурился.
не бежать сломя голову, а сначала выиграть бой, потом можно идти не
торопясь. В начале второго столетия нашей эры, во время первой войны
императора Траяна, в предгорьях Карпат легион римских пехотинцев был
разгромлен небольшим отрядом даков. Римляне были вооружены тяжелыми копьями,
защищены латами, а у даков не было ничего, кроме дротиков, и все же они
победили. Они напали на лагерь римлян ночью, захватили их врасплох, а потом
заманили в горы, где легион был вынужден растянуться. Потом даки, работая
парами, перебили всех римлян по одному и, в самом прямом смысле слова не
торопясь, вернулись в свой лагерь.
нас место и будем действовать ножами. Ночью в горах корейцы не осмелятся
применять автоматическое оружие, чтобы не перестрелять своих.
знал те места не хуже, чем северокорейские солдаты знают свою территорию.
даков.
улыбнулся и показал на небольшую черную сумку, которую он принес с собой.
ней чуть позже, когда мы разберемся с нашими планами.
Глава 40
Вторник, 23 часа 25 минут, Сеул
сообщения заходившим изредка мужчинам и женщинам, за которыми - в этом Ким
была уверена - почти всегда следили агенты КЦРУ. Среди тех, для кого
предназначались ее сообщения, были неряхи и щеголи, красавицы и едва ли не
уроды, но все они безупречно играли свои роли - преуспевающего бизнесмена,
фотомодели, рабочего или солдата. Лишь Ким знала, кем они были в
действительности. Она легко запоминала не только музыкальные пьесы, но и
любые незаметные на первый взгляд детали - характерный смешок или особые
туфли. Ким часто удивлялась, почему нелегальные агенты, потратив столько сил
и времени на то, чтобы привыкнуть к новой внешности, прическе или одежде,
появлялись в стоптанных туфлях, не обращали внимания на то, как они держат
сигарету или вылавливают миндаль из чашки с арахисом? Даже господин Гун
заметил, что у регулярно появлявшегося в баре нарочито неряшливого художника
и заходившего раз в неделю рядового южнокорейской армии одинаково неприятно
пахнет изо рта.
самых последних мелочей, считала Ким Чонг.
Малышкой Евой. Стройная женщина разбавляла виски огромным количеством льда;
было очевидно, что она беспокоилась о своем здоровье, что пришла не утопить
в рюмке свои печали, а лишь для того, чтобы не сводить взгляда с пианистки,
вслушиваться в каждый звук инструмента.
этого лучше". Для передачи сообщений Ким всегда использовала песни из
кинофильмов. Первую ноту второго такта "до" она сыграла на октаву ниже, в
третьем такте протянула ноту "ля" ниже среднего "до", потом сыграла весь
двенадцатый такт без педали.
Ноты "до" и "ля", а также ошибка в игре педалью соответствовали буквам С, А
и Т.
ли южнокорейские контрразведчики ее сообщения. Нет, это практически
исключено, решила она. В ее игре не было никакой видимой связи между
частотой звука и буквами, никакого ключа к схеме замещения или перестановки,
словом, практически ничего, за что мой бы зацепиться опытный криптоаналитик.
Ким заметила, что собрался уходить ее человек Нам. Малышка Ева проводила его
взглядом. Агент контрразведки не пошел за Намом; возможно, слежка поручена
кому-то еще. Нам говорил, что ни разу не замечал, чтобы за ним кто-нибудь
следил, но он был стар, плохо видел, а когда приходил в бар, то пропивал
чуть ли не все деньги, которые она ему давала. Ким представляла себе те
муки, через которые пришлось пройти Корейскому ЦРУ, чтобы разгадать, каким
способом Нам и другие ее агенты передают сообщения.
владельца бара за игру. Если бы она вернулась в Анджу, городок к северу от
Пхеньяна, она жила бы как императрица.
радоваться, что она до сих пор жива. Но когда-нибудь она все же вернется -
когда накопит достаточно денег или когда ей надоест эта ханжеская Южная
Корея, или когда она узнает что-то определенное о судьбе Хана.
интерпретацию песни Зла Херта из "Явы". Эту песню она помнила с детства и
играла ее каждый вечер. Ей часто приходило в голову, что агенты КЦРУ
наверняка гадали, каким образом эта песня связана с ее шифром - то ли
сообщение спрятано в следующей песне, то ли информация содержится в короткой
импровизации, которую она исполняла правой рукой во второй части. Ким не
могла себе даже представить, к какому выводу пришли криптоаналитики с улицы
Чонггичонно. Правда, сейчас это ей было безразлично.
делала, "Ява" всегда напоминала ей о том времени, когда она была ребенком,
когда за ней смотрели старший брат Хан и их мать. Муж матери и отец Хана
погиб во время войны, и мать Ким понятия не имела, кто из солдат стал отцом
Ким, она даже не знала, был он корейцем, русским или китайцем. Впрочем, это
было неважно. Она все равно любила дочь, а семью нужно было кормить. Потом
она нашла привезенную кем-то с юга коробку с грампластинками; мать часто
заводила старый патефон, и они танцевали в своей развалюхе. В такие моменты
крыша развалюхи грозила рухнуть, а козы и куры прятались в страхе. Потом
священник, у которого было пианино, увидел, как танцует и поет Ким. Он
сказал, что, может быть, ей стоит попробовать.
подтянутых мужчин в одинаковых костюмах, еще двое появились в дверном
проеме, выходившем на крохотную лестничную площадку и кухню. Малышка Ева
медленно встала. Правой ногой Ким незаметно подняла замок колесика,
удерживавшего фортепьяно на месте. Она сразу поняла, почему встала Ева,
зачем пришли четверо мужчин, поэтому изо всей силы толкнула рояль.
Откатившись, большой музыкальный инструмент перекрыл выход с лесничной
площадки. Малышке Еве и другим агентам еще нужно было лавировать между
столиками, значит, в распоряжении Ким было несколько секунд.
сосредоточенная, она свернула в мужской туалет. Шесть месяцев обучения в
Северной Корее прошли не зря - она знала, как выбирать пути отступления и
пользоваться ими, как и где хранить деньги и оружие.
через окно спустилась в небольшой задний двор бара. Здесь она вытащила из
сумочки автоматически открывающийся нож, а сумочку выбросила.
Маккэфри Энн
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Свержин Владимир
Афанасьев Роман