результате неких сложных комбинаций в Москве все-таки решили оружие
передать... Пунктом "транзитного складирования" выбрали склады Седьмой
бригады спецназа...
своим ушам и недоверчиво смотрел на Царькова: поставить партию оружия,
которым можно вооружить целую армию, в страну, которая фактически уже
находится в состоянии гражданской воины, - это все равно что щедро плеснуть
масла в огонь. Ни для кого не было секретом, что и Абд эль-Фаттах Исмаил, и
президент Али Насер Мухаммед были очень озабочены как раз тем, где бы им
раздобыть оружие для своих сторонников из провинций: армия раскололась
примерно поровну, поэтому решающее слово в назревавшем конфликте могли
сказать племена. А вот у племен-то как раз с оружием было плохо - и у
насеровцев, и у фаттаховцев... В этой ситуации гарантировать получение
оружия палестинцами мог бы только очень большой идеалист...
Обнорского и невысказанные вопросы в его глазах. Комитетчик вздохнул и,
окончательно превращаясь в нормального человека, впервые обратился к Андрею
на "ты":
в Москву передавал, что... - Царьков махнул рукой и оборвал себя. - Но
решение принято, и не нам его обсуждать. Мы солдаты и должны сделать все,
чтобы выполнить приказ.
отделения истории арабских стран, но не стал этого делать... Какая уж тут
история арабских стран. Смешно... Прав был Семеныч, говоря когда-то свою
историческую фразу о том, что "все мы тут в говне по уши"...
приказываю, а прошу - проявить максимальную наблюдательность и немедленно
докладывать мне о любых шевелениях в твоей бригаде... Дело в том, что... -
Тут Царьков снова надолго замолчал и закончил все-таки округло:
могут проявить себя с самой неожиданной стороны.
усилием воли и так заставил себя сказать чуть больше, чем было допустимо...
его не обмануло.
Палестинец, столько месяцев ждавший известия, казалось, был уже не рад,
наконец получив его. Майор сразу отправился к комбригу, и они о чем-то долго
разговаривали, разгуливая под руку по бригаде, - возможно, речь шла о том,
как встретить партию оружия и где именно его разместить, а может быть, они
обсуждали что-то другое.
августа Седьмая бригада была поднята по тревоге и в срочном порядке
переброшена к границе с Саудовской Аравией в район местечка Эль-Абр, где
вновь, по данным разведки, была отфиксирована группа Маамура. В Красном
Пролетарии остались лишь две слабо подготовленные роты батальона морской
пехоты.
успел найти и предупредить Царькова, впрочем, Андрей надеялся, что до
возвращения бригады никто не будет везти оружие в Красный Пролетарий,
оставшийся фактически без прикрытия... Перед самым вылетом в Хошу, откуда до
Эль-Абра предстояло добираться своим ходом, что-то вдруг случилось с
замполитом бригады майором Мансуром - его корчило и рвало желчью, он весь
покрылся потом, трясся, а при попытке встать падал. Мансура пришлось срочно
госпитализировать, и в Хощу бригада убыла без него...
устроители хорошо знали маршруты передвижения спецназовцев и специально их
поджидали. Понеся большие потери, десантники заняли оазис Бухайр и
сконцентрировались там для решительного броска на Эль-Абр. Однако никакого
штурма фактически не потребовалось. Против ожиданий поселок оказался совсем
не укрепленным, да и огонь оттуда шел очень-очень жидкий когда батальоны
коммандос и парашютистов ворвались в Эль-Абр, оказалось, что им противостоят
всего человек двенадцать-пятнадцать, которых перестреляли буквально за
минуты... Что касается Маамура, то он снова делся неизвестно куда - если
вообще был в Эль-Абре...
закинув автомат за спину:
Дмитрий Геннадиевич был сильно не в духе, и Обнорский задал себе вопрос:
может быть, подполковник тоже знал о партии оружия, которая должна была
прийти в Красный Пролетарий как раз в то время, когда бригада подходила к
Эль-Абру? На жаре мысли ползали в голове ленивыми тараканами, у Андрея еще
хватало сил формулировать вопросы, но искать ответы на них он даже не
пытался...
на старшего лейтенанта Али Касема - он задумчиво курил, глядя на небольшой
участок стены, отличавшийся по цвету от всей остальной ограды.
рядом с Али.
время.
словно сырой участок стены. Казалось, недавно тут был пролом или дверь,
которую спешно заделали кирпичами, сделанными из земли и соломы. Неожиданно
старший лейтенант сильно пнул стену подошвой десантного ботинка - сырая
кладка обвалилась внутрь двора, подняв облако пыли, из которого вдруг прямо
в живот Али Касему хохотнула короткая автоматная очередь, швырнувшая его на
дорогу.
бери автомат и стреляй! Но тело не слушалось - как в кошмарном сне, оно жило
отдельной, заторможенной жизнью... Из пролома выскочили две фигуры - одна
рванулась по улочке направо, другая - налево, прямо на истуканом стоявшего
Андрея. В руках у бегущего был автомат с зачем-то примкнутым штыком, человек
несся прямо на Обнорского, и тот, ожидая смертельной очереди, вдруг поднял,
как страус, левую согнутую ногу, пытаясь таким странным образом защитить
свой живот. От неожиданности и шока все десантные навыки моментально
выветрились у Андрея из головы...
услужливо выставленное ему навстречу колено и, перепрыгнув через грузно
упавшего в пыль Обнорского, понесся по улице дальше. Андрей, больно
ударившись в падении правым боком о собственный автомат, забарахтался на
спине, словно перевернутый на спину жук, неуклюже перекатился на живот,
трясущимися руками сдернул с плеча АКС и, не целясь, полоснул длинной
очередью вслед бегущему. Тот споткнулся, выгнулся грудью вперед и упал лицом
в дорожную пыль. Почти сразу же ударили автоматные очереди в том конце
улицы, куда побежал второй, - его срезали десантники из взвода Али Касема.
лежавшему на спине. Али Касем был еще жив, его черные глаза смотрели в
белесое небо, а из трех дырок в животе при каждом вздохе фонтанчиками
выплескивалась густая кровь.
лейтенант. - Мой народ не такой плохой... просто мы разные... вам трудно
понять...
потом йеменский офицер дернулся несколько раз и затих, прежде чем к ним
успели подбежать солдаты из его взвода...
вошел в ногу самым кончиком, крови почти не было, лишь неприятно мозжила
кость, наткнувшаяся на острое железо... Обнорский быстро перевязал себя,
встал и, прихрамывая, подошел к тому, кто его ранил таким странным образом и
кого он застрелил в ответ... Только сейчас до Андрея дошло, что он, в
принципе, мог бы и не стрелять - бежать автоматчику было все равно некуда,
его обязательно и так перехватили бы через несколько минут.
совсем молодой парень, почти мальчишка, с реденьким нежным пушком над
верхней губой и на подбородке. Обнорский сел рядом с трупом в пыль и взял в
руки его автомат. Отсоединив магазин, он понял, почему парнишка не
выстрелил, а ткнул его штыком - в рожке не было ни одного патрона.
Подошедшие солдаты начали, возбужденно переговариваясь, шмонать одежду
убитого, а Андрей, не стесняясь их, уткнул лицо в колено и заплакал... Так
его и нашел через некоторое время Громов. Советник ничего не сказал
Обнорскому, молча поднял его с земли и, поддерживая, как маленького, повел к
штабному грузовику...
спецназу ни в разгромленном Эль-Абре, ни в Хоше, где стояла пехотная бригада
"Аббас", было нечего. Но бортов за ними не присылали еще двое суток - все
это время йеменские солдаты и офицеры пили или жевали кат, а Громов и
Обнорский, махнув на все рукой, от них не отставали. Андрей нажевался вязких
листьев (запивая их вдобавок коньяком) до полной отключки - в наркотических
снах ему привиделся Ленинград, университет, он бродил по родному факультету
и разговаривал с однокашниками, но почему-то они отвечали ему не по-русски,
а по-арабски, с сильным южнойеменским акцентом...
Лукьяненко Сергей
Трубников Александр
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Глуховский Дмитрий
Сертаков Виталий