переодеваться.
неторопливо, степенно не оглядываясь.
ключ с щербатой деревянной "грушей", открыл дверь. - Что, Лев Иванович,
может, выпьем по стаканчику красненького?
либо его нет. Третьего не дано. Ты когда в последний раз ел?
сказала Таня.
пить, лучше на рюмку водки. В милицию вызывают в установленном законом
порядке.
научил?"
и горничная продолжала: - Татьяна, я обыкновенная баба. Одинокая и с дитем,
потому злая. Не желает Ленька жениться, я со зла его оговорила. Теперь мне
совестно стало. С тобой один разговор, бабьи сплетни, следователю под
протокол я врать не стану. Так что и не вызывайте, не трожьте меня. Ночью,
когда машину угнали, Леонид у меня был, мы с ним любовью занимались. Он до
утра никуда не выходил. Вот и весь сказ!
что-то не так.
методы их порой действеннее.
происшествия, несколько коротких формальных допросов. Эксперт установил, что
в изъятом у Артеменко шкалике с коньяком находился яд, но данный факт уже
значения не имел. Предположение, что Артеменко отравился сам, отпадало. У
него был разорван ворот рубашки, имелся свежий кровоподтек на голени правой
ноги и вырван клок волос. Можно было почти с полной уверенностью сказать,
что преступник напал сзади, одной рукой схватил Артеменко за волосы, ногой
подсек его и второй рукой вложил в рот капсулу с ядом. Возможно,
последовательность действий была несколько иная, но факт насильственной
смерти сомнения не вызывал.
вызывало никаких сомнений, был в санатории. Следователь, закончив оформление
документов, все пытался поговорить с Гуровым, который вел себя странно,
непрестанно зевал, со всем, что ему говорили, соглашался, смотрел все время
куда-то в сторону, в общем, недвусмысленно давал понять, что все ему изрядно
надоели и он просит оставить его в покое.
Гурову.
руки за голову. - Очень люблю бездельничать. Многие люди, оказавшись одни,
скучают, ищут компании, придумывают развлечения, мне же интересно со Львом
Ивановичем Гуровым. Он мне чего-то говорит, я ему возражаю, мы долго спорим,
пока не заснем.
кресле, вытянув ноги, и вздохнул - Понимаешь, дорогой.
меня "дорогой". Мой начальник любит употреблять слово "коллега".
молчать.
оправдываю, я просто хочу, чтобы ты понял.
Гуров не назвал имени, не смог произнести. - Предатели во все времена
пытались оправдаться, но оставались предателями.
происшедшему.
руках все нити дела, и он их все перерубил. Меня не интересует, как
заставили Отари Антадзе стать предателем. Он предал тебя, меня, людей, дело,
которому служил. Во все времена любовь оправдывала все, но Андрей Бульба -
предатель, и никакая страсть к паненке его не оправдала. Его осудил великий
писатель и убил руками отца. И если бы я мог доказать вину Антадзе, то
привел бы мерзавца в наручниках к тебе в кабинет.
крутить и путать, я бы обратился в Прокуратуру СССР и посадил бы в тюрьму и
тебя. Да, я недобрый.
посмотрел на часы. - Ты можешь несколько минут меня не перебивать?
что люди гоняют мяч ногами, хотя схватить его руками удобнее. Ты понимаешь,
люди договорились, и руками мяч не трогают. Тебя это не удивляет и не
раздражает, ты даже с интересом смотришь, как у них порой ловко получается.
Человек может привыкнуть к самому несуразному, даже преступному, если он
знает, что таковы правила, люди так договорились. Здесь десятилетиями играли
по определенным правилам. Человек ценился по занимаемой должности и
насколько точно он соблюдал установленные правила. Я соблюдал, - следователь
кивнул. - И ты соблюдал, но об этом позже у нас нет понятия "взятка", есть
слово "отблагодарить". Каждый хочет жить хорошо, живи и дай жить другому. В
общем, как мы здесь жили, ты знаешь. Люди привыкли, всосали с молоком
матери, что проситель не приходит с пустыми руками. Миллионы, миллиарды
рублей к нам привозят со всех концов страны, деньги оседают и
обесцениваются. Короче, Отари Антадзе был честным человеком, жил честно,
выполнял свой долг, такие тоже были нужны, он не нарушал установленные
правила. Но иногда, редко, ему говорили не надо, и он отступал, понимая:
если его заменят, что сделать очень просто, людям станет хуже. Однажды
весной объявили, что старые правила отменили и надо жить по новым. Отари все
происходящее касалось мало, уголовники никому не нужны, они мешают жить и
старым, и новым. Еще короче, человек, который сейчас сидит и ждет суда,
борется за жизнь.
десятки, не знаю, может, сотни судеб. Ему наплевать на этих людей, он
молчит, пытаясь сохранить собственную жизнь. Как только Рубикон будет
перейден и высшая мера наказания станет неотвратимой, человек потопит всех.
И поверь мне, следователю прокуратуры, потонут виновные, почти невиновные и
многие невинные тоже потонут. Слишком велика засасывающая воронка, уже не
имеет значения, кто в центре, а кто с самого края. Окажись Артеменко в руках
прокуратуры, участь главного преступника была бы решена. Люди, оставшиеся на
свободе, не могли допустить этого. И ты прав, Отари Антадзе взяли за горло.
Если бы это касалось лично его, Отари бы умер, но не стал предателем.
Уверен. Посмотри мне в глаза. Я уверен Отец Антадзе и дед Антадзе поступали,
как все, жили по старым правилам. Уверен, старики и не догадываются, что
поступали плохо и преступно, и сегодня погубили сына и внука. Неужели жизнь
преступника Артеменко могла остановить Отари? Я не оправдываю его, пытаюсь
понять, хочу, чтобы и ты понял. Ты мне скажи, в принципе это не имеет
значения, но я хочу знать. Отари убил собственноручно?
бы за волосы, ударил бы кулаком по шее и вложил капсулу в открытый рот. Он
убил не собственноручно, тебе легче?
тебя, меня можно превратить в нечеловека. Только не говори мне, что ты
никогда ни при каких обстоятельствах... Ты человек с богатейшей фантазией,
лучше меня можешь придумать обстоятельства, при которых Лев Иванович Гуров
возьмет в руки молоток и размозжит затылок ближнему своему.
которые произошли в последние часы.
прокуратуру. И об этом сразу узнали люди, которые играли по старым правилам.
Наверняка ход с дедом и отцом Антадзе был приготовлен заранее, наверное,
завели папочку, подшили соответствующие документы, и когда Отари расписался
в получении телефонограммы, его поставили перед выбором: либо Артеменко
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Белов Вольф
Ковальчук Вера
Якубенко Николай