эта история, - Дима помахал тетрадкой, - желающие могут позже ознакомиться с
нею... Кстати, оказалось, что карты именно того курса, на котором учился
несчастный псих, выкрадены из архива. Выдвигаем версию: студент Н.Е. вырос,
стал законченным маньяком и принялся мстить врачам, когда-то поставившим ему
диагноз...
рассказывал, что на тебя нападали настоящие бандиты на ?девятке?... А
маньякам даже прав водительских не дают... И мамулю твою разве маньяк убил?
И мою?.. Оба раза так тщательно все спланировали...
заспорил Дима. - Например, какой-нибудь депутат или министр? Или - того
выше? Сталин вон параноиком был, а страной почти тридцать лет правил. И всех
врачей замочил, которые ему психический диагноз ставили - Бехтерева,
например. Тоже ленинградца, кстати.
историю. О том, как покончила с собой девушка с инициалами ?Л.К.?... К
сожалению, моя мама слишком тщательно блюла клятву Гиппократа. Поэтому даже
в ее личных дневниках мы не находим полных имен и фамилий... Однако у меня
имеется план, как мы можем сию тайну разгадать...
несчастной самоубийце. Итак, дева сия училась на мехмате, на том самом
курсе, карточки которого бесследно исчезли из архива. Выдвигаем версию: мог
ли ее отец, или брат, или возлюбленный стать от потрясения маньяком? И
начать убивать всех, кто имел отношение к ее смерти?..
предположим, дело о самоубийстве расследовали тогда тяп-ляп. А на самом деле
эту Л.К. убили. А теперь убийца стал крупным руководителем... Кстати, ты
заметила, что у нас сейчас все крупные руководители именно из Ленинграда?..
И он, этот большой босс, теперь стирает с лица земли все следы того убийства
- чрезвычайно, конечно, его компрометирующего... Может такое быть?
однако решила не перечить. И без того спать хотелось смертельно. А еще надо
перед сном помыть голову. Поэтому она только пробормотала: ?Все может
быть...? - и записала:
студента, зашифрованного в маминой тетради под инициалом Ш. История не
стоила бы выеденного яйца - мало ли драк бывает в общагах. Но! В дневниках
есть упоминание о двух других студентах, оказавших этому Ш. первую помощь. А
именно - неких Ж, и К. В этом тоже нет ничего удивительного: ну, подумаешь,
помогли другу... Однако рядом с инициалом К, имеется мамина собственноручная
позднейшая помета. Она гласит: ?Тот самый?? И вот эта помета заставляет нас
рассмотреть данное происшествие четвертьвековой давности подробнее...
хохотнул:
?Тот самый?? Что бы это значило ?"
версию... Итак, моя мамочка в дневниках пишет, что у нее на приеме был некий
Абу Эль-Хамад - вроде бы палестинец. Кстати, это один из немногих случаев,
когда мамуля указывает полностью фамилию больного. Видимо, потому, что тот -
не постоянный ее пациент, из технического университета, а человек со
стороны... Этого Абу прямо с приема мама отправила в больницу с диагнозом
?аппендицит?. Вопрос: может ли этот самый араб Хамад оказаться, допустим,
матерым террористом? Типа Хоттаба или Бен Ладена?.. Тогда сам факт его
пребывания в Ленинграде компрометирует Россию. И теперь, когда началась
мировая война с терроризмом, наши спецслужбы стараются, допустим, его связь
с СССР скрыть. И не останавливаются ни перед чем - даже перед убийствами
свидетелей? А, Наденька?..
скрывают факт его пребывания у нас?.
проверять... А сейчас - сдавайте конспекты, - противным голосом проговорил
он, подражая, видимо, какому-то преподавателю. Надя протянула ему листок с
версиями. Полуянов проглядел, сказал:
заявил:
спросить его, во сколько завтра вставать и что они собираются делать, как он
выскользнул из кабинета, оставив после себя крепкий аромат настоящего
?Мальборо? и еле уловимый запах одеколона ?Кензо?.
Глава 10
университет.
оказалась раздолбанной донельзя: воняла бензином, трясла на выбоинах, ревела
и дергалась на перекрестках. К тому же Дима, разумеется, уселся спереди и
завел с шофером нуднейший разговор о каких-то крестовинах, термостатах,
сцеплениях... Надя со скуки стала смотреть со своего заднего сиденья в
забрызганное окошко. Глядела - и не узнавала родного Ленинграда-Петербурга,
где она, слава богу, десять лет прожила. Может, забыла все на свете, а
может, вез их водитель такими улицами, где она и не бывала ни разу. Мосты,
автобазы, акведуки, пустыри, линялые многоэтажки, кладбища... Не Питер, а
Мытищи какие-то или Челябинск... Лишь когда они выскочили на Московский
проспект - строгий, прямой и в своем, сталинском, роде державный, - Надя
стала узнавать и вспоминать любимый город.
линиям Васильевского острова. Вот здесь все было мучительно знакомо. Все
время казалось: вот еще полквартала они проедут - и будет их с мамой дом...
Правда, здания вокруг как будто съежились по сравнению с детством... И вдруг
всплыло воспоминание: на перекрестках раньше стояли деревянные будочки, и в
них продавали пиво. Вспыхнула яркая картинка: отец протягивает внутрь будки
бидончик. Наде снизу, с низины ее роста, видны только огромные белохалатные
руки продавщицы, руки с покрасневшими пальцами, принимающие в будке бидон.
Через пару минут бидон возвращают отцу уже полным. Шапка пива пузырится над
ним. Струйки стекают по округлым бокам. А следом - из тьмы будки появляется
огромная кружка: желтая, светящаяся. И над ней тоже пузырится, стекает пиво.
Надя просит: ?Дай пи-я!..? - и отец смеется, протягивает ей со своей вышины
кружку, и она осторожно лижет бархатистую, горькую пену... ?Где он теперь,
мой отец?.. Что с ним? Он и не знает, поди, что мама умерла?.. Да и жив ли
он сам?.. Может, найти мне его - пока я тут, в Ленинграде?.. Кто бы знал,
как это, оказывается, тяжело - быть круглой сиротой..."
вырывая ее из плена воспоминаний. - Приехали!..
семьюдесятью рублями. Частник, впрочем, и тому обрадовался, развернулся и
уехал, оставив их перед многоколонным фасадом главного корпуса
Петербургского технического университета.
взял. ?Жди, - сказал перед дверью в приемную. - Я скоро выйду?. Ну,
правильно: он - опытный журналист, можно сказать - звезда, а кто она? Не
пришей кобыле хвост. ?Помощница?!.. К главврачу поликлиники ее еще можно с
собой прихватить, а вот к ректору - извините. Вдруг ляпнет чего-нибудь?
коридору перед ректорской приемной. Хождение всегда ее успокаивало: даже
малая доза сжигавшегося при ходьбе адреналина возвращала ей ровное и бодрое
состояние духа.
Было очевидно, что Технический университет переживает не лучшие свои
времена. Даже его главный, административный, этаж выглядел куда плоше, чем
рядовые коридоры университета Запесоцкого.
при Брежневе - побурели от грязцы. Известка на беленом потолке кое-где
разлохматилась. В углу расплывались годовыми кольцами следы от
многочисленных протечек. За дверями с внушительными вывесками: ?Проректор по
учебной работе?, ?Приемная комиссия?... - не слышно было голосов... Да и
народу в гулком коридоре ни души. Завершая очередной свой виток по коридору
(?Что-то Дима у ректора засиделся!?), Надя оглянулась и увидела вдали, на
фоне окна, знакомый силуэт. Только одна женщина во всем Техуниверситете - а
может, и в целом Петербурге - может расхаживать в юбке до пола, раздувшейся,
словно на турнюре, и в кофточке с рукавами-буфф. Да, да, конечно же, это
она! По пустынному административному коридору торопливо шла вчерашняя
архивариус, Анастасия Андреевна. Надя поспешила ей навстречу, и они сошлись
с архивной тетечкой, двух шагов не доходя до кабинета ректора.
два багровых пятна. Она начала разговор первой:
документов. Вы слышали? В главном университетском архиве тоже исчезли личные
дела студентов. Тех же самых студентов!.. С мехмата, выпуск восемьдесят
Корнев Павел
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Соломатина Татьяна
Майер Стефани
Сертаков Виталий