кто-нибудь, кто не вписывается в это окружение, или просто незнакомый вам
человек?
бачками?
дверь всегда заперта на засов. Но за лифтом есть лестница на второй этаж. А
оттуда можно пройти к пожарной лестнице.
коем случае, но как знак искреннего уважения от искреннего друга?
усов пот потечет струями.
порядке. Линкольн на пяти.
напрашивался на это?
на дверях: "Д-р Е.Дж.Бласкович, хиромант-практик"; "Далтон и Рис,
машинописные работы"; "Л.Придвью, бухгалтер".
двери без табличек. Х.Р.Тиджер, зубное протезирование. Расположена в той же
части коридора, что и офис Морнингстара, двумя этажами ниже. Но планировка
помещений была иной. Дверь у Тиджера была одностворчатая, и расстояние до
следующей двери было значительно больше.
тот же результат. Я вернулся к лифту. Он все еще стоял на месте. Поп Грэнди
смотрел на меня так, как если бы видел впервые.
головой болтался ключ на большом металлическом кольце. Отмычка. Поп Грэнди
медленно вернул голову в нормальное положение, встал со стула и сказал:
вернулся к офису Х. Р. Тиджера. Отпер дверь и вошел.
вероятно, все доходы хозяина. Там было два кресла, курительный столик из
магазина уцененных товаров, приобретенный в сельской лавке торшер, покрытый
пятнами деревянный стол с несколькими старыми журналами на нем. За моей
спиной щелкнул замок, и прихожая погрузилась во мрак, лишь сквозь матовое
рифленое стекло в двери чуть проникал свет. Я подошел к торшеру, дернул за
цепочку выключателя и прошел к внутренней двери. На ней значилось: "Х. Р.
Тиджер. Посторонним вход воспрещен". Она была незаперта.
западную сторону окнами с очень пыльными подоконниками. Занавески были
раздвинуты. В кабинете стояли два грубо сработанных деревянных стула,
вращающееся кресло и приземистый стол, на котором не было ничего, кроме
старого пресс-папье, дешевой подставки для ручек и круглой стеклянной
пепельницы с пеплом от сигар. В ящиках стола валялись какие-то пыльные
бумажки, несколько скрепок, аптечные резинки, перышки, грязные промокашки,
четыре непогашенные двухцентовые марки, конверты и формы для счетов.
Мусорная корзина была полна хлама, на исследование которого я потратил почти
десять минут. По истечении этого времени я знал следующее: Х.Р.Тиджер был
зубным техником, выполняющим в своей лаборатории заказы для нескольких не
особо процветающих дантистов того типа, чьи грязные кабинетики располагаются
на вторых этажах над магазинами и лавками в дешевых домах без лифтов;
дантистов, которым не хватает ни квалификации, ни оборудования, чтобы
заниматься подготовкой стоматологических материалов собственноручно, и
которые предпочитают давать заказы людям, столь же несостоятельным, как и
они сами, нежели отсылать эти заказы в большие, великолепно оборудованные
лаборатории, где им ничего не дадут в кредит.
На старом счете за газ.
с табличкой "Лаборатория". На двери висел новый автоматический замок,
отмычка к нему не подходила. Я выключил в прихожей свет и вышел.
пряча ключ за спиной, и повесил его на место. Ключ звякнул о стенку. Грэнди
ухмыльнулся.
чего стащил с собой. Стол почти пуст.
решил, что он отправился развозить заказы.
Поп Грэнди. - Для таких старых дурней, как я.
- вы бы не заметили, какого цвета глаз у пролетающей в пятидесяти футах
колибри?
никуда.
всего-навсего дернул во Фриско и там попал за решетку, я бы с удовольствием
поменялся с ним местами.
Глава 26
бело-желтого дома, вход в нее - с веранды, рядом с дверью, на которой
значилось: "1352В". Входы в нижние квартиры находились один напротив другого
по обеим сторонам веранды. Я продолжал звонить даже после того, как
убедился, что мне никто не откроет. В таких домах всегда где-нибудь
поблизости обитает всезнающий из-окна-смотрящий.
выглянула маленькая женщина с блестящими глазами. Ее темные свежевымытые
кудряшки были сплошь утыканы заколками для волос.
сериала и хлестнул меня по лицу, как мокрое кухонное полотенце.
слова бездарной радиопьески за ее спиной.
это наши деньги. Существует много способов узнать, на какой машине Тиджеры
смылись.
на танцы с доктором Майерсом. Этого я и боялась.
кресло.
тяжелое урчание разъезжающихся по домам автомобилей, а Марлоу сидел в своем
офисе, потягивая виски и перебирая дневную почту. Четыре рекламы; красивая
открытка из отеля в Санта-Роза, где я прожил несколько дней в прошлом году в
связи с одним расследованием; длинное, скверно напечатанное письмо от
некоего Пибоди из Сосалито, основной и слегка расплывчатый смысл которого
заключался в том, что по образцу почерка подозреваемого можно воссоздать
полную картину глубинных душевных качеств индивида, соотнесенных с системами
и Фрейда, и Юнга.
отбросил в сторону это послание, я вдруг представил себе трогательного
старого перца с длинными волосами, в черной фетровой шляпе и черном
галстуке-бабочке, сидящего в кресле-качалке у окна на ветхой веранде.
засунул долларовую банкноту в сложенный лист бумаги и написал на последнем:
"Это, безусловно, последний взнос". Затем подписался, запечатал конверт,
наклеил марку и плеснул себе еще виски. Я набил трубку, разжег ее и сидел
курил потихоньку. Никто не приходил, никто не звонил, ничего не происходило,
никого не интересовало, умер я или отправился в Эль Пасо.
было быть красным. Наискосок через крыши зажглась первая неоновая реклама. В
окне выходящей в переулок кофейни глухо выл вытяжной вентилятор. Груженый
Каргалов Вадим
Маккарти Кормак
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Херберт Фрэнк
Орлов Алекс