она не выдержит и сбросит маску безразличия, а он насладится причиненной
ей болью. Однако ни один мускул не дрогнул на лице Ноэлли. Она взглянула
на него и уверенно сказала:
подтвердил ее слова:
клиентом, и его не раз подмывало отказаться от нее, но он знал, что,
поступив так, совершит ошибку.
снизит цену его услуг, но получил такой отпор, что почувствовал себя
неотесанным мужланом, и никогда не простит ей своего унижения. Барбе
хладнокровно поклялся, что в один прекрасный день эта поганая сука дорого
заплатит ему за оскорбление.
отвращением смотрела на него, Барбе поспешил сообщить ей то, что ему стало
известно, и побыстрее избавиться от нее:
"харрикейнах" и...
перебила его она.
конечно, не видела их, но это не имело значения. Ненависть так сильно
связала ее с Ларри Дугласом, что с ним не могло произойти ничего
существенного, о чем бы ей не было известно. Ноэлли забрала записи Барбе и
ушла. Вернувшись домой, она не спеша прочитала их, подшила к "делу" Ларри
и спрятала досье в такое место, где бы никто не мог его найти.
лица грим, к ней в уборную постучали и вошел Мариус, старый и больной
привратник, давно работавший в театре.
передать вам это.
красивую вазу с огромным букетом алых роз.
старик осторожно выполняет ее поручение.
В букете их насчитывалось около пятидесяти - алые, на длинных стеблях,
покрытые росой. Ноэлли заинтересовалась, кто бы мог их прислать, подошла к
столу и взяла из букета карточку. Там было написано: "Очаровательной
фрейлейн Пейдж. Не поужинаете ли вы со мной? Генерал Ганс Шайдер".
стоила очень дорого. Генерал Шайдер изрядно потрудился.
подарит жене.
Ноэлли знала, что он бросится всем рассказывать, как она отбрила немецкого
генерала. Ноэлли и раньше поступала так с немецкими официальными лицами, и
французы считали ее чуть ли не героиней. Это ее смешило. На самом деле
Ноэлли не имела ничего против фашистов. Она просто не испытывала к ним
никаких чувств. Они не принимали участия в ее жизни и не входили в ее
планы. Поэтому Ноэлли терпела их, ожидая, когда немцы в конце концов
уберутся домой. Она знала, что если свяжется с оккупантами, то это
причинит ей боль. По крайней мере, актриса не собиралась иметь с ними дела
сейчас. Однако Ноэлли беспокоилась не о сегодняшнем дне, а о будущем. Она
считала идею тысячелетнего правления третьего рейха отвратительной. Все,
кто изучал историю, знают, что рано или поздно завоеватели терпят
поражение. Между тем она вовсе не намерена совершать поступки, способные
вызвать ненависть французов, когда немцев выгонят из Франции. Ноэлли
безразлично относилась к фашистской оккупации и, когда заходил разговор на
эту тему, а это бывало постоянно, попросту не принимала в нем участия.
подзуживал ее в надежде, что она объяснит ему свою точку зрения.
приставал он к ней.
безразличие, мы давно бы пропали.
вправду думаешь, что с самого рождения у нас все предопределено судьбой?
месте и занимаем свое положение в жизни, но это не значит, что мы не
способны измениться. Мы можем стать всем, чем захотим.
выходит, он и на их стороне.
Продюсеры решили отметить это событие и устроили вечер для занятых в пьесе
актеров. Кроме них на торжество пришли банкиры и крупные предприниматели.
Среди гостей преобладали французы, но заявилось и с десяток немцев.
Некоторые из них пришли в военной форме. Все немцы, кроме одного, были с
француженками. Без девушки оказался немецкий офицер старше сорока лет, с
длинным умным лицом, темно-зелеными глазами и тренированным, спортивным
телом. На лице у него выделялся тонкий шрам, пересекавший щеку и
доходивший до подбородка. Ноэлли заметила, что весь вечер офицер не сводил
с нее глаз, хотя ни разу не подошел к ней.
вечера.
шампанское, и удивленно посмотрел на нее.
генерал Ганс Шайдер. Он служит в Генеральном штабе.
нельзя поставить ни одной пьесы и снять ни одного фильма без разрешения
немецких властей. Когда их цензор пытался запретить съемки вашей новой
картины, генерал лично вмешался и дал разрешение на ее производство.
разговор прервался.
небольшой вазе и маленькую карточку со следующими словами: "Пожалуй, нам
стоит начать с малого. Можно мне с вами встретиться? Ганс Шайдер".
почти на всех вечеринках, которые она посещала с Арманом Готье. Генерал
всегда находился где-нибудь в тени и постоянно смотрел на нее. Она видела
его так часто, что это не могло быть простым совпадением. Ноэлли поняла,
что ему стоило немалого труда следить за ее передвижениями и добиваться
приглашений туда, где она бывала.
Однако Ноэлли не слишком старалась выяснить причину повышенного внимания к
ней. Иногда она забавлялась тем, что принимала чье-нибудь приглашение, но
в гости не приходила. На следующий день она спрашивала у хозяйки, был ли
там генерал Шайдер, и всегда получала утвердительный ответ.
смертной казнью и приговор немедленно приводился в исполнение, саботаж в
Париже принял небывалые размеры. Кроме маки появились десятки других групп
свободолюбивых французов, готовых с риском для жизни бороться с врагом
всеми имеющимися средствами. Они убивали немецких солдат, застав их
врасплох, взрывали грузовики, возившие на склады снаряжение и боеприпасы,
минировали мосты и поезда. Находящаяся под контролем немцев пресса изо дня
в день клеймила позором саботажников, но патриотически настроенные
французы гордились их подвигами. Газеты долго писали про одного человека.
За умение пробраться в любое место его прозвали Тараканом. Гестапо никак
не удавалось поймать его. Никто не знал его имени и фамилии. Одни
говорили, что это живущий в Париже англичанин. Другие считали его агентом
руководителя французских сил освобождения генерала де Голля. Третьи
клялись, что Таракан - один из немцев, недовольных своим положением. Кем
бы он ни был, в Париже на каждом углу стали появляться рисованные тараканы
Березин Федор
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Посняков Андрей
Майер Стефани