Чтение 31–й страницы книги ~Тайна Пито-Као~

сцепились в отчаянной борьбе.

Силы их были примерно равны, и исход схватки мог зависеть от любой
случайности. Все же больше возможности победить имел Бергофф, потому что
Боб быстро утомлялся. Бергофф скоро понял это и старался всячески вымотать
Хоутона, парализовать его волю, используя самые болевые приемы.

Оба понимали, что борьба эта не может закончиться перемирием. Поймав левую
кисть Боба, Бергофф резко вывернул ее, вынудив противника застонать от боли
и лечь на спину. Пистолет теперь лежал всего в полуметре от борющихся.
Бергофф уже потянулся к нему одной рукой, другой продолжая выворачивать
слабеющую руку Боба, как вдруг тяжелый удар сзади оглушил его, и он, тупо
посмотрев на Хоутона, ткнулся головой ему в плечо.

Секунду спустя Боб поднялся, всклокоченный, в изорванной одежде. Рядом с
ним стояла бледная Паола с разбитой бутылкой в руках.

- Не стоило бы тебе ввязываться в это дело, - прерывисто дыша, сказал он,

- Ненавижу это змеиное гнездо, - тихо ответила Паола.

- Теперь бежать! Обоим, - сказал Боб.

- Да, надо.

- Надо, но вместе нам бежать рискованно: может быть погоня.. У меня есть
другой план... Но сперва надо покончить с этими двумя, - Боб кивнул на
бесчувственного Бергоффа и секретаря.

- Прикончить?!

- Ты меня не так поняла. Веревки есть?

Паола подумала, кивнула и выбежала из комнаты.

Сознание возвращалось к Бергоффу будто отдельными, разрозненными кадрами из
старого, давно позабытого фильма. Связанный по рукам и ногам, он стал
ворочать во все стороны головой, в которой еще звенело от сокрушительного
удара.

В противоположном углу комнаты, так же крепко связанный, лежал секретарь.
Увидев, что Бергофф приходит в себя, он не удержался от горестного
восклицания:

- О сэр!

- Вы живы? - спросил Бергофф.

- Разве это жизнь, сэр, видеть вас в таком состоянии?

- Так освобождайте же меня.

- Увы, сэр. Я к чему-то привязан.

- Черт возьми, я тоже точно прикован к галере.

Впервые в жизни попав в положение, уравнявшее их, секретарь смутился и не
знал, как продолжать разговор, чтобы не уронить чести патрона.

- Я трижды звал Паолу, но она почему-то не идет, - пожаловался Бергофф.

- Я полагаю, сэр, что мисс Паола не придет.

- Что ты мелешь, болван!

- Прошу прощения, сэр, но мне показалось, что она разбила бутылку о... о
вашу... Извините меня, сэр, я не рискую договаривать до конца.

В углу послышалось пыхтение, треск веревок, затем в адрес Паолы понесся
поток отборных ругательств.

Секретарь скромно молчал, чтобы не прерывать хода мыслей своего хозяина.

- Неужели никто так и не зайдет к нам? - наконец произнес Бергофф.

- Осмелюсь напомнить, сэр, что, согласно вами заведенному порядку, вас
запрещено беспокоить.

- Что же, мы так и будем лежать целую неделю?

- Никак нет, сэр. В девятнадцать часов вас освободят.

- Почему именно в девятнадцать?

- На этот час вы вызвали господина Курца, и он...

- О черт! Проклятие этому безмозглому идиоту. Он совершенно не способен
нести свои обязанности. А может быть, он придет раньше?

- Не думаю, сэр. Немцы любят точность.

Наступило молчание. Изредка Бергофф справлялся у секретаря о времени, и
последний, видя отражение настенных часов в зеркале, почтительно
докладывал: "Пятнадцать часов двадцать две минуты, сэр...", а когда он
произнес: "Девятнадцать часов", в дверь кто-то осторожно постучал и
секретарь ликующим голосом крикнул:

- Да-да, войдите, патрон ожидает вас! Дверь отворилась, через порог
переступил Курц и замер с отвисшей челюстью...

Курц перевернул все на острове, но безуспешно: так и осталось тайной, кто
послал в эфир радиограмму. Конечно, немец ни на секунду не сомневался в
том, что Монти Пирс не догадался и не решился бы ни на этом, ни на том
свете сочинить такое, надо отдать справедливость, сильное послание.

Пало подозрение на радиста, но кабатчик Оскар защитил его:

- В ту ночь, о которой вы говорите, парень так напился, что я оставил его
ночевать прямо за столом, сэр!

Только после драки Хоутона с Бергоффом и исчезновения журналиста (в то же
время скрылась и Паола) Курц точно узнал, чьих рук было дело, а это само по
себе значило немало.

Курц поднял на ноги всех своих "мальчиков", но следов Боба и Паолы не
нашли. Тогда Дорт распорядился "допросить" Мелони...

Итальянца пытал сам Курц, никому бы на свете не уступивший этого права.

В жизни Мелони настали самые невыносимые часы и минуты. Впечатлительный по
натуре, он с детства не переносил физической боли. Сейчас же
изобретательный Курц причинял ему такие ужасные муки, что Мелони десятки
раз терял сознание. Курц приводил его в чувство и спрашивал:

- Где Хоутон?.. Где Паола?.. Я знаю, что этот пропойца - твой собутыльник!

Острая ненависть к мучителю охватила Мелони. Но что он мог сделать в таком
положении? Чем отплатить за свои страдания? Разум подсказывал ему: только
упорным молчанием он сможет отомстить ненавистному Курцу, только молчанием!
Молчать, чего бы это ни стоило, молчать, чтобы отомстить этому зверю!

И Мелони молчал. Он знал, где Боб и Паола, но молчал. И только одно терзало
его измученную душу... Дни и ночи знакомился он с научными богатствами,
хранившимися в гаянском сейфе. Понимая, что нельзя сразу объять необъятное,
Мелони взялся сперва за "расшифровку" необыкновенного фотоальбома. Как он и
предполагал, в сейфе нашлись необходимые материалы.

Свои размышления Мелони записывал в дневник, вначале вчерне, а потом не
торопясь перепечатал на машинке: он понимал, что эти страницы должны
произвести фурор в мировой науке, и потому взвешивал каждое слово.

И вот теперь его дневник попал в руки Курца и, следовательно, станет
достоянием не человечества, а Дорта и Бергоффа... При одной этой мысли
Мелони охватывал лютый гнев, но он все же молчал, потому что иного оружия у
него не было.

Трудно сказать, какой конец был уготован итальянцу Курцом. В дело вмешался
Дорт. Собственно, не вмешался, а попросту приказал Курцу отправить старика
в секретную бактериологическую лабораторию. Так очутился Мелони в обширном
подземелье острова - страшном гроте Топ-Чанг.

Его везли в открытом катере, выкрашенном в белый цвет. С виду поездка
напоминала увеселительную прогулку, но Курц, с сожалением расставаясь со
своей жертвой, откровенно объяснил Мелони, что для него настали последние
деньки;

Тяжелой ценой расплачивался Мелони за свою хорошую дружбу с Бобом...

Обогнув остров с западной стороны, катер вошел в лагуну с высокими
берегами, на которых, подступая к самому обрыву, замер густой тропический
лес. Не сбавляя хода, катер направился к берегу, и Мелони скоро увидел в
скале большой сводчатый ход, который вел в глубь острова. Яркий прожектор
осветил огромную пещеру с подземным озером, образованным водами лагуны.

Справа виднелись постройки, освещенные электрическими огнями. Тишину пещеры
зловеще нарушил всплеск воды, расступившейся перед носом катера.

Воздух здесь был чистый и свежий, "припахивающий грозой", как мысленно
определил Мелони, впервые осматривая мрачные своды Топ-Чанга.

Когда катер пришвартовался к маленькой пристани у построек, на берегу
засуетились несколько человек в матросской одежде и Мелони услышал
отрывистые слова команды.

С ним никто не разговаривал, на него не обращали внимания. Чувство
покинутости и страха перед неопределенным, но страшным появилось вновь в
его груди. Нервы были напряжены до крайности.

Оставшись один в отведенной ему комнате, Мелони содрогнулся от мысли, что
он находится в бактериологической лаборатории особого назначения...

В ту минуту, когда он, уставший от дум и тревоги за свою судьбу, прилег на
кровать, дверь открылась и на пороге появился сухощавый низкорослый японец
в белом халате и больших роговых очках.

- Мистер успел отдохнуть? - спросил он и, не ожидая ответа, продолжал: - Не
угодно ли пройти со мной?

Мелони нервно вскочил на ноги и, резким движением запахнув халат, с
недоумением посмотрел на японца. И вдруг все завертелось перед взором:
стена, дверь в стене и стоящий в двери японец наклонились и полезли куда-то
вверх. Пол, уходя из-под ног, круто накренился и с размаху ударил его по
лицу.

Через некоторое время Мелони очнулся. Ощутив густую теплую и липкую влагу
на своем лице, он с трудом повернулся на бок.

"Вращающаяся комната? Нет, со мной был обморок!" - догадался Мелони и с
удивлением увидел, что теперь находится в какой-то цилиндрической камере с
окнами, в которые были вставлены толстые стекла, ни один звук внешнего мира
не долетал до него.

Было тихо-тихо, он закрыл глаза и увидел Паолу - она явилась ему сейчас еще
более красивой, такой женственной и беззащитной. Он вспомнил, как привел
Паолу в межпланетный корабль. Она увидела скафандр гаянцев. Мелони научил
ее пользоваться им, даже отнес его на берег и спрятал в кустах, объяснив,
как его отыскать.

На минуту он снова стал отчетливо воспринимать окружающее. Вот от потолка
отделилась механическая "рука" манипулятора и медленно приблизилась к нему,
держа в своих металлических "пальцах" никелированный шприц с длинной тонкой
иглой.

Такие приспособления имеются во многих лабораториях мира, они помогают