без некоторого усилия, он выдал:
ясеневые ветви, ягодицы ее -- как полные луны. Заключи я только союз с нею,
надел бы я доспехи праздничные, чтобы сразить тебя! Однако заметить следует,
что смерть твоя не сделает меня хозяином над франкийской наложницей твоей с
волосами, беду предвещающими, ибо охотней связался бы я узами брачными с
последними дщерьми Иблиса!
в относительном покое до тех пор, пока они не одолели перевал и через
милю-другую не обнаружили поблизости от ручья место, пригодное для бивака.
Еще не совсем стемнело, но Бельфегора заявила, что позже на дичь
рассчитывать уже не придется. Поэтому они с Медором отправились на охоту,
пока Ши разводил костер.
четырех кроликов. Она еще раз продемонстрировала свое столь памятное ему
искусство, ловко освежевав и зажарив их. Ши подумал, что он в жизни не
пробовал ничего вкуснее, равно как не видывал ничего уморительней сцены
кормления Руджера Медором, пихавшим ему в пасть мясо кусок за куском. Тот
заглатывал его с такой неуловимой быстротой, что казалось, будто он пытается
откусить кормильцу пальцы.
доставлять им беспокойство, за исключением разве того, что его пришлось
сводить в кустики, а Медор положительно сиял. Он импровизировал комические
рифмы, он блестяще пародировал плац-парадные манеры Дардинеля; он
великолепно изобразил Атланта в момент сочинения некоего заклятья, включая
переполошный испуг сочинителя, когда оно привело не к тем результатам. Дошло
до того, что и сам Ши расхохотался весело и беззаботно -- после чего Медор
внезапно посерьезнел.
грудь твоя, ищу я твоего совета, как у старейшины или ученого великого в
законах. Согласно блистательнейшей книге пророка, имя коего милосердие,
которая Книгою Коровы именуется, законным признается для мусульманина взять
в жены ту женщину, что возжелает он. И говорится также, что одной жены никак
не достаточно, а будь их две, ссориться будут они между собой, будь три --
две объединятся противу третьей, так что нет иного спокойствия, кроме как в
четырех. И все же та женщина, с коей желаю сочетаться я браком, получит меня
лишь как одна-единственная жена.
пусть катится все, как катится, поэтому ответил:
то нарушишь законы своей религии, а если она выйдет за тебя на других
условиях, то нарушит законы своей религии, если она вообще верующая.
По-моему, вам обоим лучше податься в зороастристы. Такой выход должен быть
близок и тебе, и ей.
запнулась.
существование двух совершенно равномочных сил добра и зла -- Агурамазды и
Ангро-Манью. Сразу снимаются все проблемы, над которыми веками бьются
доктора теологии. Ведь если бог всемогущ, откуда тогда зло?
ужаса Медора.
пруду. Когда он наконец подобрал слова, оказались они следующими:
каннибалы грязные, что голыми пляшут и плоть человеческую поедают! Ну уж
нет, не заключил бы я союза брачного с самой царицею Бриллиантовых Островов,
будь у нее даже вся мудрость и все искусство постельное эфиопов, ибо из
гебров она! Будь даже она прекраснейшей из женщин смертных на взгляд
посторонний, держал бы я ее за грязнейшую из шлюх, что кости глодает
крысиные и арапских прислужников нанимает для услады своей!
стороны! Заклинаю тебя получше все это обдумать, покуда готовим мы ложа
свои.
девушки. Медор слегка поворчал насчет отсутствия соли, а Руджер жаловался,
что нет имама, дабы назвать точный час молитвы.
если не разживемся в По лошадьми.
будет слишком рано для меня, если не отыщется там добрый казий со
свидетелями, дабы сочетал нас узами брачными!
столь поспешно! Ты же знаешь, что по-прежнему связана я обещаньем своим, как
и рыцарь любой, и обещала я сэру Гарольду оставаться с ним до той поры,
покуда деянье наше не завершится успехом. Пока существует верность, каждый
обязан хранить ее!
они приготовились вновь отправиться в путь, он опять был весел и бодр. Когда
Ши подвел Руджера к ослу с намерением повторить вчерашнюю операцию, поэт
метнулся вперед и уселся на осла первым.
давай-ка...
ответствовал он. -- О сын греха...
жабой плюхнулся на землю. Приподнявшись на локте, он обалдело поглядел на
Ши, который в это время изучал свои занывшие от удара суставы, гадая, что же
заставило его выдержку удрать в черт знает какие далекие края.
на рукоять ножа.
терпенья. Что за дремучее невежество пейзанское? Больше ты мне не рыцарь, а
я тебе не дама, ежели не принесешь ты немедля извинения!
уздцы Руджера, угрюмо гадал, действительно ли столь ярок свет его жизни.
молчании, они добрались уже почти до самого По, когда перевалило за полдень,
и Бельфегора коротко объявила, что если они собираются сегодня есть, то она
отправляется на охоту. На сей раз Медор не составил ей компанию. Как только
он слез с осла, то тут же прикрыл глаза ладонью и ткнул куда-то рукой.
это диво! Дерево сне, без сомненья, персиковое, и, пророк свидетель, будут у
нас сегодня фрукты на сладкое!
несколько секунд вернулся с полными руками спелых персиков.
что я тебя утром обидел.
но если смириться с ними, в дружбе -- благородны.
превосходная чаша для пунша. Туда полетели четыре персика. На оставшихся Ши
вырезал острием ножа буквы "С", "Н" и "О" и расположил их так, как проделал
это док Чалмерс, когда столь неожиданно произвел в Царстве Фей шотландское
виски. Тогда это было случайностью, твердил себе Ши, но на сей раз, что бы
ни вышло, все пойдет в дело. Он склонился над шлемом и, навострив одно ухо в
ту сторону, где Медор, довольно вяло придерживая поводок, внимал очередной
перегруженной подробностями истории о штурмах и побоях, тихо повторил все,
что сумел припомнить из заклинания дока:
Все чаще в прошлом я ищу ответ -- Ужель мы выдохлись, обрюзгли и закисли?
Хотя постойте: коль вас скука гложет, Старинный есть рецепт, как выгнать
скуку вон, Простое колдовство нам в той беде поможет. Скисайте, персики! И
пусть несет урон Наш главный враг -- сухой закон!
склизкую закисшую массу, но когда он открыл глаза, шлем был уже до краев
полон некой золотистой жидкостью, в которой плавали персиковые косточки и
съежившаяся кожица. Ши повылавливал отходы и попробовал основной продукт.
Оказался он самым настоящим персиковым бренди, с совершенно потрясающим
ароматом, и когда попало оно поглубже в глотку, выяснилось, что и крепость у
него из тех, какой редко достигают в его собственном мире -- по оценке Ши,
градусов под шестьдесят.
сделал.