В тот же миг раздались голоса, и на бедную дверь обрушился новый град
ударов.
- Открывайте сейчас же!
- Никого нет дома! - дружно ответили храбрые мы, но на этот раз нам не
поверили.
- Опять обман! Там они! Второй раз надуть хотят. Открывайте, а то дверь
сломаем!
- Ломать - не делать, душа не болит! - язвительно влезла Лия. - Сказано
же; "Нет нас!" Идите по ветерку...
- А я говорю, там они! - взвился за дверью знакомый старческий голос. -
Возьмите их всех! Будут знать, как отнимать последние деньги у честного
пенсионера, доживающего последние дни...
Дверь тряслась, но держалась, баррикада была надежной. Через полчаса
нападающие устали и удалились для обсуждения нового плана действий.
Воспользовавшись передышкой, я взялся за Бульдозера с супругой.
- Ну?!
- Да мы что... Ничего... просто... дело-то житейское... она и говорит,
зачем ему деньги?... Ну я... куда ж денешься? Но, ей-богу, милорд, он
первый начал!
- Лия!
- Лорд Скиминок, я девушка честная, замужняя, мне об хозяйстве думать
надо. Вы хоть раз поинтересовались, сколько он ест? Вы знаете, какие
бешеные деньги вылетают на прокорм такого Бульдозера? Отдать три золотых -
значит обречь его на голодную смерть, а меня на вечные муки совести. Вы
этого хотите, да? Нет, вы скажите, милорд, этого? Да?!
- Значит, вы отобрали у него деньги... - Устало опустившись на табурет, я
горестно приложился щекой к Мечу Без Имени. Ну что мне с ними делать?
Поубивать только... иначе все равно не перевоспитаешь. - Справились, да?
- Все было совсем не так, - быстренько затараторила Лия, присев рядом со
мной на корточки и по-собачьи заглядывая в глаза. - Я пошла проводить
дедушку до выхода. Надо же заботиться о пожилых людях? Там лестница
крутая, мало ли что... А он вдруг возьми и начни делать мне непристойные
предложения! Мол, поедемте в номера, посидим, а еще у меня тут квартирка
рядом, деньги теперь есть, если будешь умницей - глядишь, чего и
заработаешь. Я даже рта не успела раскрыть для гневной отповеди, как рядом
с нами вдруг оказался Жан...
- Милорд, он уже вовсю ее начал обнимать! - вдохновенно включился в эпопею
трусливый рыцарь. - Естественно, я как дворянин, как наследник знатного
рода, как оруженосец великого ландграфа и как муж, наконец... Я не мог
этого стерпеть! Поднял сморчка за ногу, потряс хорошенько и отнес во двор.
Бить я его не стал, рассыплется еще, но в лужу положил. Именно положил, а
не бросил.
Я ведь не зверь какой...
- А возвращаясь, мы вдруг неожиданно увидели у самой двери в вашу комнату
три золотые монеты! Вот, думаем, счастье привалило... Нам и в голову не
пришло, что это дедушка Жигало уронил, - елейными голосками докончили оба.
О, мать моя женщина! Ведь врут безбожно... Стараются как могут, но выходит
хуже, чем в любительском театре Дворца пионеров. Научить их, что ли? В
жизни пригодится... Додумать не удалось, к нам вновь забарабанили в дверь:
- Мы тут посовещались и решили; если через десять минут вы не откроете, то
мы возьмем да и подожжем всю харчевню!
- Может быть, попытаться уйти по крышам?
- Вряд ли. Они наверняка окружили все здание.
- Значит, опять - бой?
- В каком-то смысле да. Очередной последний бой, так сказать... Но я не
умею воевать с женщинами. Сколько помню, не считая старых ведьм из Тихого
Пристанища, я поднимал Меч лишь против призрака мадам Гнойленберг. Даже
кастратку на самом деле убила Вероника. Я не могу.
- Любимый, ты уж реши сразу, - неожиданно резко вспылила Луна, - либо я,
либо они. Если ты не будешь драться с суккубами, то они убьют и тебя, и
меня, и Лию с Жаном. Если ты меня действительно любишь, то придется тебе
попробовать убивать этих демонов, чтобы спасти всех нас. Только,
пожалуйста, думай побыстрее...
- Мне так и не дали побриться! - с глубокой грустью в голосе ответил я.
Мои спутники несколько обалдели. Потом наемница нежно прижала мою голову к
своей груди и жалобно запричитала:
- Сладкий мой, хороший мой, переутомился, бедняжка... Лия с Жаном
сочувственно засопели, а у меня в мозгу билась надоедливая мысль о том,
что во всем городе почему-то нет ни одного зеркала и несчастному ландграфу
даже побриться перед смертью не дают. Опять же, если умирать в нежных
ручках суккубов, то с моей стороны принимать любовь дамы (пусть
высасывающей жизнь) в колючем виде - это слишком неэстетично!
- Бульдозер, почему нигде нет зеркал?
- Не знаю, милорд. Может быть, мы их просто не замечали?
- Лия, где зеркала в этом городе?
- Я так думаю, лорд Скиминок, что они здесь никому не нужны. Днем
горожанам и других дел хватает, кроме как на свое отражение любоваться. А
ночью им это вообще без надобности, они и так неотразимы.
- Луна?...
- Я поняла, любимый. Суккубы почему-то не могут видеть себя в зеркале.
Возможно, для них это вид отвращающего колдовства. Может быть, они умирают
от этого, может, болеют, может, покрываются сыпью или навсегда теряют
магическую силу...
- Есть только один способ проверить. Оруженосец! Ты говорил, что в нашей
комнате вставили новые стекла?
- Будут через минуту! - Жан рысью бросился по лестнице наверх.
- Лия! Быстренько найди мне что-нибудь очень черное. Мы должны суметь
смастрячить кустарное подобие зеркала.
Я не бог весть какой мастеровой парень - золотые руки. Просто помню, что
если обычное стекло с одной стороны прикрыть черной тряпкой, то с другой
будет видно ваше отражение. Темное, блеклое, но вполне явственное. Луна
сейчас полная, значит, света будет достаточно. За дверью раздались шум и
голоса. Неужели отпущенные десять минут уже истекли? Надо хотя бы немного
потянуть время...
- Эй, поджигатели паршивые, креста на вас нет! А чужую харчевню вам не
жалко?
- Жалко, - посовещавшись, решили голоса, - но мы все равно подпалим, раз
вы не выходите.
- За что такая немилость?
- Вы разрушили храм Великой Черной Сукки!
- А если мы извинимся и больше не будем? Нападающие задискутировали между
собой Пользуясь затишьем, прибежал Бульдозер, осторожно держа в руках
большой кусок оконного стекла. Жан тоже не плотник и, возясь с оконной
рамой, здорово порезался, но ценный груз не уронил, доставив в целости.
Следом появилась Лия, таща в руках ведерко с теплой черной смолой, а на
плече - занавеску из тяжелого темно-синего бархата.
- Молодцы! От лица командования объявляю вам благодарность!
- Рады стараться, ваше превосходительство! - тихо гаркнули оба, а я
принялся за дело. Наемница взялась помогать, а Лия отвлеклась на
перевязывание тряпочками израненных ладоней мужа. Мы аккуратно размазали
смолу по стеклу, используя широкий кухонный нож, а потом налепили на нее
кусок бархата. Зеркало вышло - заглядение! Мы гордо переглянулись. В дверь
опять постучали. Господи Боже, как они мне надоели... Не мычат не телятся,
инквизиторы вшивые!
- Ну, что вам еще?
- Мы решили - поджигать!
- Не надо. По зрелом размышлении мы постановили сдаться.
- Тогда откройте дверь.
- Всегда пожалуйста...
Такого они от нас не ожидали. Когда Жан разбросал баррикаду и я с
завязанными глазами и импровизированным зеркалом в руках появился на
пороге, по толпе прокатился дружный вздох. Потом повисло молчание. Мне оно
показалось бесконечно долгим... Наконец неуверенный девичий голос,
прерываясь от волнения, спросил:
- Что это такое, ландграф?
- Зеркало! - храбро ответил я.
- Зеркало-о-о-о... - влюбленно вздохнули суккубы. - А что это за чудо?
- Никаких чудес, обыкновенные законы физики. Вы что, зрение потеряли?
Взгляните попристальнее, там отражаетесь - вы!
- Что?! Не может быть! Неужели эти прекрасные существа, отражающиеся в
нем, - мы сами?
- Да!
Что-то не очень они торопятся умирать. Может, им время надо? Не
насмотрелись еще? У меня уже руки устали от напряжения. Как же оно на них
действует и действует ли вообще?! Вроде прыгать на нас пока никто не
собирается, рукоять меча тычется в мой локоть, но сама холодная. Итак,
драки не будет... Рассыплются пеплом, превратятся в прекрасных лебедей,
бросят все, покаются и уйдут в монастырь - гадать можно хоть до утра. За
спиной раздался шорох. Тонкие пальцы Луны развязали тряпочку, прикрывающую
мои глаза.
- Можешь посмотреть, их магия исчезла.
- Вот это да, милорд! Что они такое делают? - восторженно зашептала Лия,
проталкиваясь следом. Последним вынырнул Бульдозер и тоже замер в
недоумении. Суккубы вели себя действительно странно. Здесь было пять или
шесть девушек, трое мужчин и наш старый знакомый Жигало. Все голые, с
классическими фигурами, но их невероятная сила обольщения словно вдруг
сменила ориентацию. Они вновь и вновь подходили к нашему зеркалу,
любовались собой, по-детски искренне трогали пальцами стекло и
отпрыгивали, смеялись, перешептывались. Я рискнул отойти в сторону, потом