жреца, ответил сам:
пулеметные вышки, ангары, ветряк. - За руку-то с ним хоть здороваться можно?
Сехеи Масона.
подозвал кого-то из свиты и повелел ему торжественно оглашать свои слова. С
богами жить - по-божьи общаться...В остальном же все складывалось как нельзя
лучше. Большеглазый болезненный мальчонка мертвой хваткой вцеплялся в каждый
новый подарок и наконец предложил Самсонычу махнуться именами, после чего,
не дожидаясь согласия, стал называть его Итии, а себя - Сехеи Масона.
выражением лица бывшему президенту "Атлантиды" резную шкатулку солидных
размеров, приоткрыв которую тот чуть не присвистнул. Жемчуг. Черный жемчуг!
Бальзам на его истерзанную душу! Только что ж его так мало-то? А впрочем...
Сергей Самсонович завороженно повертывал невиданно крупную жемчужину то так,
то эдак... Да это офис! Самый крутой офис, не меньше. Сколько ж тут, в
шкатулке?.. Самсоныч прикинул, перевел в национальную валюту - и перед
мысленным взором его воздвигся штабель денежных пачек, едва ли не равный
тому паевому взносу - из Австрии...
вновь явил прибывшим свой божественный лик. Итии, которого теперь звали
Сехеи Масона, упоенно исследовал ножик о двенадцати лезвиях. Умная физия
Тупары была по-прежнему скорбно-загадочна. Интриган вполголоса втолковывал
что-то астроному Стасику.
принялся переводить. Тупара извинялся за ничтожность ответного дара,
оправдываясь тем, что главные запасы черного жемчуга хранятся в святилище
Араи на Ана-Тарау и вывозу не подлежат.
вперил грозный взор в астронома, но тот, как всегда, был вполне серьезен.
Как мог, так и перевел. Коробочка - маленькая, короб - большой.
просто очертил воображаемый короб руками. При мысли о трех подобных емкостях
у Самсоныча перехватило дух и стиснуло сердце - даже за таблеткой полез. А
вот следующая мысль была по-настоящему страшна...
коробах держит?.. Пропадет! Потускнеет!
надо. В коробах он хранится только ночью. А днем его холят и лелеют юные
жрицы, отвечающие за жизнь каждой жемчужины головой.
святилище! ..
хотел сказать! Верховный вождь (все покосились на прикипевшего к ковровой
дорожке пацаненка, пытающегося с помощью ногтей и зубов извлечь из ножичка
штопор) давно уже замыслил перенести главное святилище на Сувенир.
Разумеется, с передачей всей сокровищницы. Всей! До последней жемчужины...
Но, к сожалению, родственники и друзья покойного Ати сильно этому
противятся. Мало того, если верить людской молве, они замышляют объявить
правительницей старшую вдову Эду-Таари, которого теперь, после смерти, тоже
зовут как-то там по-другому... Словом, хотят окончательно отстранить ее
племянника от власти.
простое присутствие вечернего божества со свитой на Ана-Тарау заставит
примолкнуть недругов верховного вождя. Вряд ли кто-нибудь рискнет
подвергнуться божественному гневу и оспорить решение великого Сехеи Масона
(видимо, речь все-таки шла о юном Итии) . Разве что старший жрец со своими
приспешниками, но эта свора давно уже заслуживает смерти... Когда их идолы и
базальтовые столбы рухнут у всех на глазах, пораженные громом как рухнули на
Герреро идолы и столбы Тара-Амингу...
Готовимся к операции...
переоборудовали. Теперь "железный занавес", разделяющий две бетонные
коробки, можно было поднять и с внешней стороны - при помощи какой-то там
особо хитрой дистанционки, имевшейся в двух экземплярах; у Игорька да у
Костика. Неизвестно, знал ли об этом Самсоныч. Влада, например, даже
предупредить не удосужились. Поэтому, когда Костик растолкал его среди ночи,
новый страж святилища слегка ошалел:
размороженной стройки на божий свет, где за белесым забором их ждала
"девятка" цвета "мокрый асфальт". На щите у входа крупно значилось: "ПОМОЖЕМ
НАШИМ ДЕТЯМ! Строительство реабилитационного центра производится на
средства..." Дальше Влад прочесть не успел. "Девятка" тронулась.
сверкали на солнце открытые переломы тяжелых веток. Машина то и дело влетала
в подобные озерам лужи, каждый раз надолго расплескивая два белых трещащих
крыла.
в ином настроении: свеж, бодр, приветлив. Без пиджака, но при галстуке. Лицо
разгладилось; если и отливает желтизной, то самую малость. На обширном столе
ни бумаг, ни телефонов - один компьютер типа "ноутбук", и тот закрытый.
зубы. - Про Андрюшку там ничего не слыхать?
кресло. - Весь Ана-Тарау обыскали - нету.
Ана-Тарау бежать.
чуть вздернув брови. Должно быть, и впрямь соскучился. - Кстати, о
Самсоныче... Он вас там по Платону еще не выстроил?
то ли не пожелав услышать. - Ему сейчас не до Платона.
скованно, ни на минуту не забывая, кто здесь главный.
рот. - На Герреро сейчас четыре человека - базу сторожат... Я - на Сувенире
пятый... А остальные с Самсонычем - на Ана-Тарау...
Ишь, озорник! Неужели Алана ловить поплыл?
дрогнуло и застыло. Примерно с таким беспомощно-растерянным выражением
историк из котельной пережидал когда-то очередной приступ зубной боли.
глава "Торгового дома Челканова" становился задумчивей и задумчивей.
начнет - главное святилище рвануть.
поманить! Самсоныч этот жемчуг уже во сне, наверное, видит... Да, молодец
Тупара, ничего не скажешь! Быть ему первосвященником... Значит, говоришь,
три короба? А жемчуг крупный?
извлек из кармана висящего на спинке пиджака трубку сотовика. - Автандил?..
Здравствуй, дорогой! Вот у меня к тебе какой неожиданный вопрос... Ты ведь у
нас все на свете знаешь... Сколько может стоить черный жемчуг?.. Конкретно:
одна жемчужина. Да, крупная. Очень крупная... Да, предлагают партию...
Сколько, ты говоришь? Ах, даже так? Но это точно?.. Ну спасибо...
непонятная Владу печаль. Игорек, казалось, глядел на него теперь с
сожалением. Или с сочувствием...
как я понимаю, никуда не торопишься. И Самсоныч в отлучке...
загорелые руки.
тускло, солидно блеснул депутатский значок.
Глава 13
Русанов Владислав
Прозоров Александр
Конан-Дойль Артур
Андреев Николай
Майер Стефани
Василенко Иван