случиться, что о болиде никому не было бы известно и, если ему суждено
было упасть в конце концов на Землю; то не будь этого "первооткрывателя",
никто не предсказал бы его падения и не привлек бы к нему внимания всего
мира.
доктор Гьюдельсон.
все же не могли заменить восторженных кликов толпы. Но так как было
физически невозможно убедить по очереди всех встречных на улице, обоим
астрономам приходилось довольствоваться скромным фимиамом, который курили
им все более редкие почитатели.
оспаривались их права на болид, тем упорнее они эти права защищали. Чем
отрицательнее относились к их притязаниям, тем убежденнее каждый из них
отстаивал свои права единоличного и полного собственника.
не заикались. С каждым днем все глубже становилась пропасть, разделявшая
несчастных жениха и невесту.
последнего вздоха протестовать против ограбления, жертвами которого они
себя считали, и исчерпать все возможности, чтобы добиться справедливого
судебного решения. Итак, предстояло любопытное зрелище: на одной стороне
мистер Форсайт, на другой - доктор Гьюдельсон, а против них - весь мир.
Грандиозный процесс, нечего сказать... если только удастся найти суд,
который сочтет себя "компетентным".
выходить из дому. Одинокие и мрачные, они проводили почти все время один -
на верхушке своей башни, другой - на площадке мезонина. Отсюда они могли
следить за метеором, похитившим их здравый смысл, и по нескольку раз в
день убеждаться, что он продолжает чертить светящуюся дугу по синеве
небосвода. Только изредка спускались они с этих высот, где по крайней мере
были защищены от своего ближайшего окружения. Открытая неприязнь близких
вливала дополнительную горечь в горькую чашу, которую, как им казалось, их
принуждали испить.
Элизабет-стрит, не покинул его, но перестал разговаривать с дядей.
Завтракали, обедали, не произнося ни слова. И так как даже Митс не
раскрывала рта и не давала волю своему сочному красноречию, дом был
погружен в тишину и печаль, словно монастырь.
безжалостно дулась, невзирая на умоляющие взгляды отца. Дженни проливала
потоки слез, несмотря на уговоры матери. Что же касается самой миссис
Гьюдельсон, то она только вздыхала, возлагая надежды на целительное время:
быть может, оно выведет их из положения, в котором трудно было решить,
чего больше - нелепого или смешного.
целитель. Приходится все же признать, что время на этот раз не очень-то
спешило исправить положение вещей в этих двух несчастных семьях. Если
мистер Дин Форсайт и доктор Гьюдельсон не оставались равнодушными к
неудовольствию, окружавшему их дома, это неудовольствие все же не могло
причинить им огорчения, которое они испытали бы при других условиях.
Навязчивая идея, владевшая ими, словно броня защищала их от всяких
переживавший, не связанных с болидом. Ах, этот болид!.. К нему
устремлялась вся любовь их сердца, все помыслы; все порывы души.
и на отчеты Международной конференции! Вот где таились их общие враги! И
только в неизбывной ненависти к своим общим врагам были они единодушны.
трудностях, вставших перед подготовительной комиссией. И еще большей была
их радость, когда они узнали, как медлительно, какими окольными путями
Международная конференция, уже окончательно сформированная, добивалась
соглашения, которое продолжало оставаться весьма проблематичным.
мертвой точке.
труда удастся довести свою работу до благополучного конца. Невзирая на
тщательное изучение вопроса в недрах подготовительных подкомиссий, с
самого начала стало ясно, что достичь согласованности будет нелегко.
состояло в том, чтобы право на владение болидом было признано за страной,
на территории которой он упадет. Это значило бы свести вопрос к лотерее,
на которой будет разыгран только один выигрыш. И какой огромный выигрыш!
государствами, владеющими обширной территорией, вызвало, выражаясь
парламентским стилем, "заметное оживление". Остальные страны держались
выжидательно. Заседание пришлось прервать. Начались кулуарные переговоры и
интриги. В конце концов, по предложению Швейцарии, большинством голосов
было постановлено: отложить окончательное решение вопроса.
справедливого раздела.
Вопрос очень сложный. Одно заседание следовало за другим, и все они были
одинаково безрезультатными. Ясного мнения делегатов выявить не удавалось.
На некоторых заседаниях дебаты носили столь бурный характер, что мистеру
Гарвею не оставалось ничего другого, как только надеть шляпу и сделать
вид, будто он покидает председательское кресло.
возбуждение собравшихся, то будет ли он производить действие и дальше?
Судя по царившему возбуждению, по резкости выражений, которыми
обменивались делегаты, - в этом можно было усомниться. Были все основания
предполагать, что недалек тот день, когда придется прибегнуть к помощи
вооруженной силы, что неизбежно подорвет уважение к суверенным
государствам, представленным на конференции.
ожидать, что споры с каждым днем не станут разгораться все больше и
больше, так как с каждым днем, судя по ежедневным заметкам
И.Б.К.Лоуэнталя, падение болида делалось все более вероятным.
безумной пляске метеора и о полном отчаянии злополучного наблюдателя,
последний несколько овладел собой. Совершенно неожиданно в ночь с 11 на 12
июня маститый ученый совершенно успокоился, установив, что метеор
прекратил свои фантастические прыжки и вновь подчинился воздействию
какой-то постоянной силы, хотя и неизвестной, но все же не противоречащей
здравому смыслу. И с этой минуты И.Б.К.Лоуэнталь, отложив на будущее
расследование вопроса о том, почему это небесное тело в течение десяти
дней находилось во власти безумия, снова обрел душевное равновесие -
неотъемлемое свойство математика.
нормальное состояние. С этого дня в его ежедневных заметках отмечалось
медленное изменение курса метеора, орбита которого снова начала
отклоняться на северо-восток - юго-запад. В то же время сокращалось
расстояние метеора от Земли в прогрессии, закономерность которой
И.Б.К.Лоуэнталю до сих пор еще не удалось установить. Вероятность падения,
таким образом, все более возрастала. Если не было еще полной уверенности,
то она во всяком случае с каждым днем приближалась.
своих работ!
опубликованных им между 5 и 14 июля, проявлял в своих прогнозах еще
большую смелость. Сначала намеками, а затем все более открыто, он сообщал,
что в курсе болида произошло новое и очень важное изменение и что, по всей
видимости, публика вскоре будет осведомлена, какие последствия отсюда
неизбежно вытекают.
окончательно зашла в тупик. Все поставленные на обсуждение комбинации были
отвергнуты, и не оставалось больше материала для спора. Делегаты смущенно
переглядывались. С какого конца подступиться к вопросу, обсуждавшемуся уже
со всех сторон и совершенно безрезультатно?
пропорционально размеру их территории, было отклонено на первых же
заседаниях. А между тем эта комбинация зиждилась на уважении к принципу
справедливости, к которой, как здесь было провозглашено, все стремились.
Ведь страны с большей территорией испытывали большую нужду и все же,
соглашаясь на раздел, приносили в жертву свои большие, чем у других,
шансы, за что несомненно заслуживали компенсации. Такие соображения,
однако, не помешали конференции отвергнуть этот метод под давлением
непреодолимой оппозиции стран с более плотным населением.
количества квадратных километров, а из численности населения. Но и эта
система, как будто бы так же обоснованная, раз она совпадала с великим
принципом равенства прав среди людей, натолкнулась на сопротивление
России, Бразилии, Аргентинской республики и многих других стран с редким
населением. Председатель Гарвей, убежденный последователь доктрины Монро,
не мог не согласиться с мнением ряда влиятельных стран, среди которых были
две американские республики, и его мнение оказалось решающим при
голосовании. Двадцать воздержавшихся и девятнадцать враждебных голосов
заставили чашу весов склониться в сторона отказа.
Максимов Альберт
Каменистый Артем
Ильин Андрей
Контровский Владимир
Бажанов Олег
Якубенко Николай