гранитный свод.
первые дни мирозданья, намного предшествовавшие появлению человека, когда
не вполне сформировавшаяся Земля не создала еще условий, необходимых для
его существования. Я переношусь в ту эру, когда вообще не водились еще
живые существа на Земле. Исчезли млекопитающие, потом - птицы,
пресмыкающиеся мезозойской эры, наконец рыбы, ракообразные, моллюски. В
небытие погружаются зоофиты переходной эпохи. Вся жизнь на Земле заключена
в одном мне, только мое сердце бьется в этом безлюдном мире. Не существует
ни времен года, ни климатов; температура земного шара непрерывно
возрастает и начинает превышать теплоту лучезарного светила.
Растительность принимает гигантские размеры. Я брожу, как тень, среди
древовидных папоротников, ступая нерешительными шагами по пестрому мергелю
и песчанику; я прислоняюсь к стволам огромных хвойных деревьев и сплю в
тени сфенофелий, астерофелий и ликоподий, достигающих в вышину ста футов.
Исчезают растения; гранитные скалы теряют свою твердость; под влиянием все
усиливающейся жары камни плавятся; воды растекаются по поверхности земного
шара; воды кипят и испаряются; водяные пары окутывают землю, которая
понемногу превращается в газообразную раскаленную добела массу,
лучезарную, как солнце!
превышающего объем земного шара, который в будущем ему предстоит
образовать, я уношусь в межпланетные пространства! Мое тело становится
невесомым. И, подобно атому, сливается с газообразной массой, описывающей
в бесконечности свою пламенную орбиту!
бумагу подробности этих странных превращений! Я все забыл: и профессора, и
проводника, и плот! Мой мозг во власти галлюцинаций...
упал бы в воду, увлеченный своими видениями.
благополучно?
не ошибся в своих предположениях, скоро пристанем к берегу.
еще сливается с линией облачного свода.
33
лишь бескрайняя даль.
подзорную трубу море во всех направлениях, то с досадой скрещивает руки, и
лицо его принимает сердитое выражение.
нетерпимость, что я и отмечаю в моем журнале. Только опасность, которой я
подвергался, и мои страдания вызвали у него теплое человеческое чувство,
но, как только я выздоровел, он снова стал раздражителен.
часто подносит к глазам подзорную трубу.
подземного моря в тридцать лье. Но мы уже проплыли в три раза большее
расстояние, а южные берега еще и не показывались.
Ведь это только потерянное время, а я совсем не для того забрался в такие
дебри, чтобы совершать увеселительную прогулку по этому пруду!
водную поверхность? Плыл ли он по ней? Не сбил ли нас с пути ручей,
который мы избрали своим проводником?
великолепное, и...
достигнуть ее! Поэтому не говори мне о красотах!
кусает губы от нетерпения. В шесть часов вечера Ганс требует свое
жалованье, и ему выдаются его три рейхсталера.
Просыпаясь, спешу установить силу света. Я по-прежнему боюсь, как бы
световые явления не потеряли силу, а потом и совсем не исчезли. Но
напрасно: тень от плота ясно вырисовывается на поверхности воды.
Средиземное море или даже как Атлантический океан. А почему бы не так?
к концу веревки и опускает ее на глубину двухсот морских саженей. Дна не
достать. С большим трудом (вытаскиваем наш лот из воды.
то, что на ее поверхности заметны сильно вдавленные места. Можно подумать,
что этот кусок железа был сильно ущемлен между двумя твердыми телами.
размышления. Я не решаюсь его тревожить. Обращаюсь снова к исландцу. Тот
поясняет мне свою мысль, открывая и закрывая несколько раз рот.
брусок. Ну, конечно! Это следы зубов, вдавленные в металл! Челюсти,
вооруженные такими зубами, должны быть чрезвычайно сильны! Стало быть,
здесь, глубоко под водой, существует какое-то допотопное чудовище,
прожорливее акулы и страшнее кита? Я не могу оторвать взгляда от кирки,
наполовину изгрызенной! Неужели мои видения прошлой ночи обратятся в
действительность?
часы, когда я сплю.
свойственны тем допотопным животным, которые, следуя за слизняками,
ракообразными и рыбами, предшествовали появлению на земном шаре
млекопитающих. В то время мир принадлежал пресмыкающимся. Эти чудовища
владели морями триасового периода. Природа наделила их самой совершенной
организацией. Какое гигантское строение! Какая невообразимая сила! Самые
крупные, и страшные из современных пресмыкающихся - аллигаторы и крокодилы
- лишь слабое подобие своих предков мезозойской эры.
не видел еще ни один человеческий глаз! Они обитали на Земле за целые
тысячелетия до появления человека, но кости этих ископаемых, найденные в
каменистых известняках, называемых англичанами "lias" [нижний отдел юрской
системы], дали возможность восстановить их анатомическое строение и
представить себе их гигантские размеры.
в тридцать футов. Неужели же мне, жителю Земли, суждено увидеть воочию
одного из представителей допотопного семейства? Нет! Это невозможно!
Однако его сильные зубы оставили на железе свой отпечаток, по которому я
узнаю, что они конической формы, как у крокодила.
один из обитателей подводных пещер.
разделяет мои опасения, потому что, осмотрев кирку, он кидает взгляд на
океан.
измерять глубину? Он потревожил, быть может, какое-нибудь животное в его
логовище, и если мы не подвергнемся нападению во время плавания..."
замечает мой взгляд и выражает свое одобрение.
неспокойно. Опасность приближается. Надо быть настороже!
когда у нас смыкаются веки, ибо на этом океане нет ночи, и немеркнущий
свет утомляет глаза, как если бы мы плыли под солнцем полярных морей. Ганс
сидит у руля. И, пока он бодрствует, я сплю.