Второй - с погонщиками, ведущими стада крупного рогатого скота с высохших
равнин к новым пастбищам. Там-то он и наткнулся на этот караван, идущий
прямиком в Валерию, и примкнул к нему, экономя многие дни и мили
путешествия.
верблюде, как рыбак на неспокойной воде. Огромные стены Валарии окрасились
в розовый цвет, становясь похожими на запретные кряжи мрачных гор. Поверх
стен поблескивали купола домов и башни храмов. Между ними вставали
конические крыши прочих строений. Вечерний ветерок доносил экзотические
звуки и запахи Валарии: плотное гудение многоликой толпы, лязганье и
клацанье работающих мастерских, запах дыма от очагов и требухи, где к
плохому мясу добавляли много доброго чеснока. Атмосфера одновременно была
и чувственной и опасной, многообещающей и угрожающей.
позолоченные листья фигового дерева, напоминающие о том, что несколько сот
лет назад Валария представляла собой лишь небольшой оазис для кочевников.
Ворота выглядели грозно - как разверстая пасть. Только вместо зубов сверху
торчали черные железные поднятые брусья, толщиной с талию человека и грубо
заостренные. Хозяин каравана, пустой маленький человечек с бегающими
глазками, принялся торговаться с солдатами за вход в город. Но, не сумев
или не пожелав сойтись в цене, получил приказ разбивать лагерь на ночь за
стенами, сразу же за огромным рвом, окружающим город. Впрочем, ров уже
давно не рассматривался никем как средство защиты города, и в него
сваливали мусор и даже трупы слишком бедных граждан, не имеющих средств на
приличные похороны. По яме бродили закопченные от дыма фигуры, факелами
поджигая то, что может гореть, и приводя ров в подобие порядка. Это были
городские сборщики мусора, считавшиеся стоящими на столь низкой ступени
общества, что даже взгляд на них сулил несчастье смотревшему, не говоря уж
о том, чтобы их коснуться.
сержанту, командующему охраной, и протянул рекомендательное письмо
Коралина, написанное изящным почерком и скрепленное толстой золотой
печатью. Оно произвело столь сильное впечатление на сержанта, что тот
взмахом руки разрешил Сафару пройти через ворота. Сафар замешкался,
вглядываясь в огромный туннель, тянущийся в стене. На другую сторону,
видимую лишь тусклым пятном размером с тарелку, вел длинный и темный
проход.
в то же время близко:
сержант подтолкнул его.
Сегодня был тяжелый день, и меня давно в одной городской таверне поджидает
хорошенькая шлюха.
пятну света. Псалом звенел в его ушах:
стихло, дух его воспрял. Он огляделся, не зная, куда идти, а ночь
приближалась, и со всех сторон на него глядели лишь темнеющие улицы. Тут и
там через плотно захлопнутые ставни пробивались полоски света. В
сгущающейся тьме лишь твердый булыжник под ногами подсказывал, что здесь
дорога.
всеуслышанье трактирный зазывала выкрикивал:
медяков...
провел с удобствами, какие только мог предоставить дешевый трактир. На
следующий день он оказался у дома лорда Музина, сжимая в ладони
рекомендательное письмо.
произвели столь глубокого впечатления, как на сержанта. С каменным лицом
он взял письмо и лениво оглядел печать Коралина.
Коротая время, он разглядывал толпу и уличную суету. Ему хоть и доводилось
ранее бывать в Валарии, но вместе с отцом, и впечатления у него
сохранились лишь детские. Теперь же он впервые оказался здесь один и уже в
серьезном возрасте. Он нетерпеливо оглядывал толпу, выискивая следы
разврата, о котором предупреждал Губадан. Но если и было в этом городе
нечто подобное, то оно скрывалось за стенами домов, выстроившихся вдоль
улицы. Он устал и проголодался, но не отваживался покинуть свой пост, дабы
не пропустить возвращения мажордома.
молитвы, человек вернулся. Он сморщился, словно от Сафара дурно пахло.
скрепленный еще мягкой на ощупь печатью Музина. Буквы казались неряшливыми
по сравнению с каллиграфией рекомендательного письма Коралина.
письмо одному из помощников лорда Умурхана.
повернулся и ушел.
ходу. Повернувшись, он осмотрел Сафара снизу доверху, скривившись от
отвращения. Сафар, не обращая на это внимания, сказал: - Я надеялся на
встречу с вашим господином. У меня для него подарки от моего отца и матери
и пожелания здоровья и процветания.
встречи... Я не стану оскорблять достоинства господина требованием от
персоны такого положения.
университете? - спросил он, показывая письмо.
твое обучение будет выделена определенная сумма. Поскольку лорд Коралин
обещал возместить все необходимые издержки. - Мажордом сделал подчеркнутую
паузу, затем сказал: - Он велел предупредить тебя, чтобы ты не
злоупотреблял его добротой и дружбой с лордом Коралином.
Благотворительность лорда Музина на этом заканчивается. Так что не
возвращайся сюда больше. Тебе все понятно?
дал себе обещание не срываться и, проглотив гордые слова, ушел, ничего не
говоря. На следующий день, проведя ночь в злобном зубовном скрежетании, он
добрался до главного храма Валарии.
торговых путей. Сцены, запахи, виды и звуки зачаровывали. Толпа
продвигалась настолько плотно, что кучерам тяжело груженных фургонов лишь
руганью удавалось пробивать себе дорогу. Люди не обращали на Сафара
никакого внимания, но, случайно задев его, сердито бранились. При этом
каждый держал голову низко опущенной, дабы не встретиться взглядом с
другим. Толпа увлекала его мимо попрошаек, выкрикивающих: "Милостыни,
милостыни, ради богов"; мимо широко открытых окон, из которых едва одетые
женщины окликали "робкого юношу" задержаться в их объятиях. Магазины по
продаже роскошных ковров и изобилие ювелирных украшений соседствовали с
кофейнями и опиумными лавками. Воры всех возрастов и обоих полов шныряли в
толпе, добывая желаемое по мере способностей.
колокольчиками уличных увеселителей, стоял неумолчный хор:
свой город за стенами внутри города. Каменные монстры стояли по бокам
арочного входа без ворот. Охрана отсутствовала, и лишь люди в жреческих
тогах и грубых студенческих мантиях сновали туда и сюда, как пчелы в
лесном улье. Сафар спросил дорогу и вскоре оказался, миновав лабиринт
храмовых строений, у конторы главного чиновника. Там он представил
рекомендательное письмо и вновь получил указание ждать.
еду, питье и старую книжку по астрономии. Запасы его, как и день,
подходили к концу, и он обратился к книге как раз в тот момент, когда
худой жрец с красными глазами и торопливыми движениями вернулся с ответом.
вперед, даже не оглядываясь на Сафара.
Просто праведником. Просто праведником...
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Конюшевский Владислав
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Афанасьев Роман