Чтение 32–й страницы книги ~Небесный полководец~

- И что же это такое - Проект БРА? - ответил я вопросом на вопрос.

- Бомба невероятной мощности. Вот и все, что мне известно - я не физик.
Но, думаю, о ее создании ученые мечтали с начала века. На
одну-единственную бомбу мы затратили уйму денег и несколько лет
исследований.

- А почему вы знаете, что она сработает?

- Я не знаю. Однако если, сработает, то уничтожит большую часть
аэропарка. Физики утверждают, что по мощности взрыва она равна нескольким
сотням тонн тринитротолуола.

- Боже правый!

- Поначалу я не верил, но ученые убедили меня. Особенно когда три года
назад, проводя незначительный эксперимент, разрушили всю лабораторию.
Насколько я понимаю, принцип действия бомбы как-то связан с атомной
структурой материи. Теория была разработана давно, но создать бомбу мы
смогли только сейчас.

- Ну, давайте надеяться, что ученые не ошиблись, - усмехнулся я. - Если
выяснится, что у вашей бомбы мощность карнавального фейерверка, мы стыда
не оберемся...

- Согласен.

- ...А если она такая мощная, как вы утверждаете, то надо подняться
повыше - ведь ударная волна распространяется вверх точно так же, как и в
стороны. Мы зависнем в тысяче футов над уровнем моря, когда рванет.

Шоу с отсутствующим видом кивнул.

Вскоре я завел моторы, и палуба "Шань-Тьеня" задрожала. Мы понеслись
сквозь ночь на скорости сто пятьдесят миль в час, обгоняя сам ветер. Рев
моторов музыкой звучал в моих ушах.

Я приободрился и сверился с курсом. В запасе оставалось не так много
времени - по моим расчетам, корабль достигнет аэропарка в Хиросиме за
полчаса до зари.

Погруженные в свои мысли, мы молчали.

- Если я погибну, - сказал вдруг Шоу (мне кажется, многие из нас думали
о смерти в тот момент), то, надеюсь, зерна революции, которые я посеял по
всему миру, дадут всходы. Ученые Города-на-Заре усовершенствуют Проект
БРА, если эта бомба не сработает. Инженеры построят множество новых
фей-чи, и другие революционеры пошлют их в бой... Я дал народу власть.
Возможность самому решать свою судьбу. Люди увидели, что сила Великих
Держав не безгранична, что тиранов можно свергнуть. Теперь вы понимаете,
что дядя Владимир, что из надежды, а не из отчаяния, рождается революция?

- Ве'оятно, - откликнулся Ульянов. - Но одной надежды мало.

- Разумеется. Политическая власть должна быть подкреплена силой. Имея в
своих арсеналах такие бомбы, угнетенные народы смогут диктовать
угнетателям любые условия.

- Если, конечно, ваша бомба сработает, - вставила Юна Персон. - В чем я
сомневаюсь... Расщепление атома, говорите? Звучит правдоподобно, но, мне
кажется, на деле неосуществимо. Боюсь, вас обманули, мистер Шоу.

- Поживем - увидим.

Я помню тягостное чувство ожидания, когда на фоне отсвечивающего в
лунном свете океана показалось темное побережье Японии. Я приготовился
открыть грузовой люк, где ждала своего часа бомба. Вскоре внизу показались
дорожки разноцветных огней Хиросимы. За городом находился аэропарк -
растянувшиеся на целые мили ряды ангаров, причальных мачт и ремонтных
доков; в это военное время почти все они были заняты боевыми кораблями.
Если нам удастся уничтожить хотя бы часть аэропарка, то очередная атака на
Утреннюю долину будет отложена на неопределенный срок.

Помнится, я смотрел на Юну Персон и думал, по-прежнему ли она погружена
в мысли об отце... А о чем, интересно, размышляет Гевара? Раньше он
ненавидел Шоу, а теперь вынужден признать, что Небесный Полководец -
гений, воплощающий в жизнь то, о чем другие революционеры - например,
Ульянов, - привыкли только мечтать.

Ульянов... Старик, по-моему, еще не понял, что его мечта становиться
явью. Ведь он так долго ждал! Всю жизнь дожидался восстания
пролетариата... но, боюсь, он так и не увидит революции. Если она вообще
произойдет... Ему я сочувствую больше, чем остальным.

Мы уже летели над самим аэропарком, и Шоу в нетерпении наклонился
вперед. Одну руку он положил на кобуру, в пальцах другой дымилась
сигарета. Желтая шляпа сбилась на затылок. Глядя на его красивое лицо, я
подумал, что он похож на героя какого-нибудь приключенческого романа.

Аэропарк был залит светом. Люди сновали вокруг огромных кораблей,
готовясь к завтрашнему нападению на Город-на-Заре. Я видел зловещие
силуэты броненосцев, вспышки ацетиленовых горелок.

- Мы на месте? - Небесный Полководец вновь превратился в нетерпеливого
мальчишку. - Мистер Бастейбл, это и есть аэропарк?

- Да, - ответил я.

- Бедняги, - вздохнул Ульянов, качая седой головой. - Это же п'остые
'абочие...

- Их дети, - Гевара указал большим пальцем на город, - будут благодарны
нам, когда вырастут.

Я почувствовал раздражение - завтра в Хиросиме будет много сирот и
вдов... Юна Персон бросила на меня озабоченный взгляд.

- Мистер Бастейбл, насколько я понимаю, взрыв подобной силы может
задеть и городские кварталы.

Я улыбнулся.

- Хиросима в двух милях отсюда, миссис Персон.

Она кивнула и, пригладив свои темные, коротко подстриженные волосы,
посмотрела на аэропарк.

- Думаю, вы правы.

- Рулевой-два, малый вниз до тысячи футов, - приказал я.

Теперь мы отчетливо видели каждого человека. Рабочие ходили по бетонным
площадкам, карабкались на леса, возведенные вокруг кораблей.

- Главные доки там, - указал Шоу. - Сможем подойти к ним с заглушенными
моторами?

- Если нас не обнаружат, - буркнул я. - Рулевой-один, пять градусов
право руля.

- Есть пять градусов, сэр, - отозвался бледный матрос из-за штурвала.

Корабль тихо заскрипел, поворачиваясь.

- Рулевой-два, готовьтесь к быстрому подъему.

- Есть, сэр.

Мы зависли над доками. Я поднял переговорную трубку.

- Капитан - нижнему трюму. Центральный грузовой люк готов?

- Так точно, сэр.

- Подготовиться к бомбометанию.

- Есть, сэр.

Я действовал по процедуре, обычно используемой для облегчения
воздушного судна в аварийной ситуации. Окутанные ночной мглой, мы
опускались все ниже и ниже. Я слушал заунывную песню ветра, обтекающего
нос нашего огромного корабля... Грустная это была песня.

- Канониры, к бою, - приказал я на случай, если нас заметят. Но мы
надеялись, что смятение в рядах противника, вызванное взрывом, позволит
нам скрыться.

- Все орудия к бою готовы, сэр.

Шоу коротко рассмеялся и подмигнул мне.

- Мотористы, полный вперед, как только услышите взрыв.

- Есть, сэр.

- Центральный грузовой люк открыть.

- Есть, сэр.

- Сбросить бомбу.

- Бомба сброшена, сэр.

- Угол атаки - шестьдесят градусов. Рулевой-два, Набрать высоту три
тысячи футов... Дело сделано.

Палуба под ногами накренилась, и мы ухватились за поручни. Все смотрели
вниз.

Я отчетливо помню их лица: Гевара хмурится и морщит губы. Юна Персон
думает о чем-то своем, Ульянов едва заметно улыбается...

Шоу повернулся ко мне:

- В яблочко! Бомба...

Его радостная улыбка до сих пор стоит перед моими глазами...

Неописуемой яркости белый свет вспыхнул за спинами революционеров,
превратив всех четверых в призрачные черные силуэты. Раздался звук,
похожий на один-единственный удар сердца великана. Затем наступила тьма, и
я понял, что ослеп. Волна невыносимого жара обрушилась на меня.
Чудовищность содеянного поразила в самую душу.

"О, Боже!" - помнится, подумал я и горько пожалел, что этот проклятый
корабль вообще был изобретен.

8. ЗАТЕРЯННЫЙ

- Вот и все. - Голос Бастейбла был тихим и надтреснутым.

Рассказывал он эту удивительную историю более трех дней.

Я устало отложил карандаш и бегло пролистал пухлую стопку своих
стенографических заметок.

- Вы полагаете, все это произошло на самом деле? Тогда как вы объясните
свое возвращение?

- Ну... Меня нашли в море. Я был без сознания, ослепленный, покрытый
многочисленными ожогами. Подобравшие меня японские рыбаки решили, что я
матрос, пострадавший при аварии в машинном отделении своего судна. Они
отвезли меня в Хиросиму и поместили в госпиталь для моряков. Я был