Чтение 32–й страницы книги ~Серебряная тоска~

коллегу кружкой пива?

- Хотелось бы, - смущ"нно ответил я.

- Понятно, - с каким-то удовольствием кивнул Митяй. - Финансы поют
романсы?

- Хрен их знает, чего они там поют, но - поют.

- Ладно, коллега, давай я тебя угощу. Не побрезгуешь?

- Не надейся.

Митяй сходил к стойке и вернулся с четырьмя кружками пива и тарелкой
раков.

- Работнику труда умственного от благодарного пролетариата, - объявил
он.

"Вс" ж, поем сегодня раков", - с беззастенчивой признательностью
подумал я. И принялся за работу. Взламывал панцири, высасывал сладкий сок.
Митяй с удовольствием наблюдал за мной.

- Что, поэт, иной раз и ты не прочь поработать руками?

- И ртом, - добавил я.

- Скользко шутишь, - скрутил физиономию в улыбку Митяй.

- Стар я, батюшка, шутить.

- Ну-ну. - Митяй отхлебнул полкружки. - Вишь, как приятно работяге
пь"тся?

- А мне, думаешь, не приятно? - Я тоже отхлебнул полкружки.

- Сравнил ту приятность и эту. - Митяй махнул рукой. - Не, ты представь:

намахался ты кайлом, руки ноют, плечи ноют, поясница ноет, душа... тоже
ноет. И тут ты хватаешь своей мозолистой рукой кружку пива и высасываешь
из не" сладкой горечи. И по всему телу, по всей душе полз"т благодать.
Благостная расслабуха. - Митяй зажмурился, как сытый кот, и отхлебнул ещ".
В кружке осталось на донышке.

- Любопытная концепция, - заметил я.

- А ты не выражайся. Ты поработай с мо". Кстати, вагоны разгружать
когда снова прид"шь?

- Приблизительно никогда.

- Шо ж так? Без денег сидишь, а подзаработать не желаешь? Или
физический труд претит?

- Да ничего мне не претит. Но есть причины...

- Лень?

- Ага.

- Эт ты молодец, хорошо ответил. - Митяй неожиданно залыбился и хлопнул
меня по плечу. - Без понтов, как без пружинок. Хотя и вр"шь.

- Хотя и вру.

- Мне перед моей бабой тоже одно время неудобно было, что я, мол,
грузчик, а не академик. - Митяй с якобы пониманием поглядел на меня. - Так
что я сделал?

Послал бабу на хер. С тех пор горя не знаю. Баба - существо временное,
а деньги - предмет постоянный. Мой тебе совет - гони свою, пока не поздно.

- Поздно.

- Сочувствую, - равнодушно сказал Митяй. - Ч", такая хорошая?

- Тебе и не снилось.

- Вез"т. - Митяй взялся за вторую кружку. Я корпел над раками.

- Экай же ты счастливчик, - поцокал языком Митяй. - И стихи он пишет, и
любовь у него неземная, и дядя Митяй его раками с пивом кормит... Ну,
понятно, чего тебе ещ" какие-то вагоны разгружать... А в голову тебе,
скажем, не приходило, что за это тво" счастье кто-то другой горбатиться
должен? А то и сл"зы в подушку проливать? Может, ты кусок чьего-то счастья
украл?

- С получки верну.

- Юморист ты. А я серь"зно. Хотя я тебя и понимаю - с радости почему б
и не поюморить.

- С радости... - Я хмыкнул. - Дурбень ты, Митяй. Где ж ты на свете
радость видел.

- Шо, нету? - обрадовался Митяй. - То-то и я смотрю...

- Счастье - есть. Но не от радости. А от тоски.

"От серебряной тоски", - подумалось назойливо.

- А ты, часом, не заболел? - Митяй участливо потрогал мой лоб. -
Счастье от тоски... Горе от ума. Вон, пивко лучше хлебай. Вс" полезней.

Я отпил из кружки.

- Кстати, - вспомнил я, - как там твой напарник? Ну, Петро, в смысле?

- А п"с его знает. Я его после той разгрузки и не видел. Сагитировал ты
его чем-то против меня. То от него не избавиться было, а теперь уж вот как
несколько дней и носу не кажет.

- А, может, это ты его сам против себя сагитировал?

- Слышь, ты... - Митяй сощурил глаза. - Сидит тут, понимаешь, пь"т мо"
пиво, жр"т моих раков, ещ" и хамит.

- Ладно, Митяй. - Я встал из-за стола, положил Митяю руку на плечо. -
За пиво спасибо, за раков спасибо, за хамство извини. Сам в себе разберись.

Я направился к выходу.

- А, вс" ж, ещ" встретимся! - не то с угрозой, не то с надеждой крикнул
мне вдогонку Митяй.

- Там видно будет.

Выйдя из бара я, прижмурившись, оглядел микрорайон Солнечный. Довольно
гнусный, надо сказать, микрорайон. Однообразные десяти- и
двенадцатиэтажки, хаотично разбросанные по долинам и по взгорьям окраины
Саратова. Руслан жил прямо напротив бара, на десятом этаже типичного для
этих кра"в дома. Я обогнул этот дом по гиперболе и, зайдя с тыла, вош"л в
первый подъезд. И, как ни был я проворен, дверь с тугой-претугой пружиной
вс" же успела звездануть меня по жопе.

Чрезвычайно взбодренный таким при"мом, я пулей взлетел к лифту и нажал
большую красную кнопку...

Двери лифта разъехались в стороны, открыв под собою щель. На мгновение
мелькнула сумасшедшая мысль: достать из кармана ч"ртову дискету и бросить
е" в эту щель.

Как говорится, концы в воду.

Я вош"л в лифт и нажал кнопку десятого этажа. Дискета осталась в
кармане.

- От тебя шикарно пахнет пивом! - сказал Руслан, целуя меня в прихожей.

- И раками, - похвастался я.

- Банк, что ли, ограбил?

- Угостили.

- Вез"т вам, поэтам, поборникам чести, - вздохнул Руслан. - Любого так
словесами оплести сумеете, что он вам и пиво, и раков поставит...

- Эт мы умеем. Всякий выбирает себе жребий. Юлий, вон, Цезарь швырнул
свой вверх - и переш"л Рубикон.

- А потом его зарезали, - с ядовитой улыбкой продолжил Руслан.

- Но его ж не сразу зарезали.

- А как? Постепенно?

- Не строй из себя дурака.

- А знаешь, Ига, Цезарь-то по другому поводу жребий кидал.

- По какому?

- А, вот, думает: ор"л - первым в деревне; решка - вторым в Риме.

- И что?

- Ну, а монета, не будь дура, встала на ребро. Пришлось ему, бедному,
стать первым в Риме. Вот его и зарезали.

- Ис-то-рик. - Я потрепал Руслана по волосам.

- От ис-то-ри-ка слышу.

- Ладно, не дерзи, мальчик. Лучше позволь мне вновь восползоваться
твоим компьютером.

- Снова в качестве микроскопа для заколачивания гвоздей?

- Приблизительно.

- Не дам, - потешно замотал головой Руслан. - Это унижает меня как
программиста.

- Вот жлоб! - ахнул я. - Ты принуждаешь меня к насилию.

- Опять бить будешь?

- Бить не буду, но к компьютеру прорвусь. Даже если прид"тся побить.

- Ладно, - вздохнул Русланчик. - Побей и иди печатай.

- Обойд"шься без побоев, - сурово отрезал я.

- Приказаний никаких не будет? - угодливо согнулся Руслан.

- Один кофе, - приказал я. - И один сигарета.

- Чурка нерусская, - хохотнул татарчонок. - Будет исполнено. - И
пом"лся на кухню.

Я включил компьютер и вставил дискету в слот zipа. Мне смертельно
захотелось ещ" раз перечитать послание. Монитор замерцал зв"здами, словно
настоящее ночное небо, послышалась заунывная неземная музыка - не то
марсианский гимн, не то псалмы в исполнени ансамбля херувимов, мающихся
зубной болью. Затем чернота со зв"здными родинками расступилась, точно
волшебные дверцы из "В гостях у сказки", и по лазоревому экрану поплыл
текст:

"Игорь. К тебе обращается Высший Разум. Есть многое на свете, друг
Гораций, что и не снилось вашим мудрецам. А тебе оно может присниться,
если ты приобщишся ко мне. Как? Просто. Ложись в ночь на 27 ноября ногами
на север, и мой разум воль"тся в твой. Ты будешь знать ВС‚. И не торопись
скептически улыбаться.

Скепсис есть признак не Высшего Разума, но мелкого ума".

- Пип, пип, пип, - прокомментировал послание компьютер и выключился.

Некоторое время я по инерции ошалело глядел на экран. Затем откинулся
на спинку стула.

- Вот именно, что "пип, пип, пип", - сердито пробурчал я.

- Ты что-то сказал? - спросил меня Руслан, входя с чашкой кофе и
дымящейся сигаретой в руке.

- Я сказал: "пип, пип, пип", - сердито повторил я.

- Если ты ищешь рифму, то есть хорошая рифма "влип", - услужливо
подсказал Руслан.