кусачки. А я уверен, что их у него нет.
пулями-капсулами. Они могут нанести вред только человеческой плоти.
устройства, и манипуляторы у них, надо сказать, довольно ловкие.
голову, значительно помолчал.
тяните. Кстати, сколько времени длится действие ДХ? Когда проснется наш
подопечный?
Как только все будет готово, рапортуйте мне и выпускайте его в это чертово
поле. Удачи!
командору и чеканным шагом направился к двери.
Фиолетовый свет из люков над головой был почему-то очень ярок, так ярок, что
резал глаза, и Алекс все время шел, глядя только вниз. Это страшно
раздражало его, мешало передвигаться быстрее, уворачиваться от неожиданных
препятствий. Он вынужден был идти наобум, утыкаясь в толстые стволы,
запутываясь в непроходимом хитросплетении ветвей, ударяясь головой о корявые
суки. Он видел только то, что было у него непосредственно перед носом:
белесо-синюю листву, раздвигаемую собственными руками, да пластиковую
коробку генератора на груди. Она, эта коробка, выглядывала на свет божий из
расстегнутого до пояса комбинезона, и Алекс все собирался остановиться и
застегнуться, но никак не мог найти для этого времени.
договорились об этой встрече еще вчера, когда расставались. В общем-то, это
был непорядок, чтобы мальчик один шел в лес и ожидал там папу. Но вчера
Алекс не мог придумать ничего умнее: они должны были срочно расстаться, это
было непреложно, но так же непреложно, обязательно, неотвратимо они должны
были и встретиться. И тогда Алекс назначил малышу место - их поляну. Туда,
знал Алекс, Микки обязательно найдет дорогу. А уж он - само собой. Он
доберется, придет, обязательно придет...
был уверен, что идет в верном направлении. Он знал, точно знал, что, в каком
бы направлении он ни продирался, он непременно выйдет на поляну. По сути
дела, ему нужно было только поработать руками и ногами, одолеть эту чащу, и
больше ничего. Одолеть, и он окажется рядом с Микки.
всем остальном он являл собой отвратительную преграду, потому что не был
обычным навалом и сплетением стволов и ветвей. Фиолетовый свет неведомым
образом оживлял ветки, суки и траву и заставлял их препятствовать Алексу,
строить козни. Трава под ногами не уминалась, а расступалась и крепко
охватывала ступни. Алекс сравнительно легко разрывал тонкие длинные
стебельки, но это при каждом шаге отнимало лишние силы. Гибкие ветви с
разных сторон подлезали ему под мышки, охватывали грудь, сплетались в узлы
за спиной. Ему пришлось достать десантный нож, он резал и кромсал живые путы
налево и направо, и это порой очень надолго задерживало его на одном месте.
Больше всего он опасался толстых сосновых стволов, под которыми ему
приходилось пролезать. Они начинали скрипеть и раскачиваться задолго до
того, как Алекс доходил до них. А уж как только он нагибался, чтобы подлезть
под дерево, оно начинало стонать так страшно, что иной раз он просто не
решался нырнуть вперед. Видимо, этого-то фиолетовый свет и добивался: по его
разумению, одинокий человек должен был сдрейфить и навсегда остаться в
зеленом царстве.
усталость, он все же шел вперед, уверенно шел и в своем непреклонном марше
даже немного сочувствовал фиолетовому властелину. Ведь он хочет от Алекса
одного, а получит совсем другое: Алекс дойдет, обязательно дойдет до
заветной Миккиной полянки...
фиолетовый свет постоянно и очень изобретательно строил Алексу всевозможные
ловушки, он сумел его ранить. Три раза в Алекса вонзались острые суки, и
теперь он шел, прихрамывая, а обе раненые руки двигались очень плохо. Больше
того, этот свет вдруг стал каким-то особенно резким, и у Алекса невыносимо
затрещала голова. Он понимал, что так, с больной головой и ранеными
конечностями, он не сможет продержаться долго. Он должен был рано или поздно
упасть, чтобы навсегда уснуть в этом буреломе... Но почему-то Алекс не
унывал. Он знал, что это только кажется, что он один: на самом деле с ним
рядом был кто-то еще, точно был. Невидимый и дружественный. Иначе кто же это
так ласково и осторожно, быстро и незаметно обмыл его раны? И кто все время
находился рядом, по правую руку, и отдавал Алексу силы, когда он совсем
приходил в отчаяние?
лай. И понял, что у цели, потому что опять точно знал: незнакомый пес
находился на Миккиной полянке. Он прибавил шагу, уверенно ориентируясь
теперь на собачьи позывные. Он прошел еще несколько шагов, в последний раз
разрубил ножом зеленые силки, продрался через густое сплетение листвы и
ветвей и...
разгоряченное лицо, и Микки, его Микки кинулся к нему со всех ног с
противоположной стороны поляны, а за ним бросился крупный пес,
овчарка-полукровка, с умной мордой, лобастой головой и добрыми карими
глазами. Алекс присел на корточки, раскинул руки и принял на себя удар
налетевшего, как вихрь, детского тельца. Он уткнулся лицом в мягкое Миккино
плечико и почувствовал, как тает за спиной темное царство фиолетового
властелина, как уходят из тела боль и усталость, как ровно и сильно бьется
враз ожившее сердце. Шершавый горячий собачий язык мазнул его по щеке. Он
повернул голову и увидел, что пес сидит рядом, преданно смотрит на него и
радостно бьет хвостом по земле. Алекс протянул к нему руку и потрепал по
загривку: - Ты охранял Микки? Да? Спасибо.
узнал это прикосновение. Так кто-то обмывал его раны там, в буреломе. Он
вопросительно уставился на пса, но Микки уже тянул его на середину поляны.
голову и включил генератор. И тут же вокруг поляны образовалось
железнодорожное кольцо. Вдоль обступающих поляну деревьев протянулась
двухпутка - со стрелками, семафорами, журавлями шлагбаумов, переездом,
неприхотливой одно-этажкой станции и платформой. Еще секунда - а Алекс уже
выбрал звуковое оформление и включил звук, - и по рельсам застучали колеса
старинного паровоза. Туф-туф-туф, туф-туф-туф! Курчавый столб белого дыма
поднялся из трубы и длинной косой лег по-над составом из трех дощатых
вагончиков с оконцами. Поезд имел небольшие размеры - его труба доставала
Микки до пояса, - и кольцо пути вокруг поляны открывало ему прекрасные
перспективы долгого неповторяющегося путешествия. Он весело гуднул и
двинулся от станции в путь.
залаял. - Папака, а людей? Сделай людей!
смерил Микки взглядом и молча погрозил ему пальцем. Микки замер и смотрел на
сурового дядьку во все глаза, а из первого вагончика уже махала ему
платочком симпатичная белокурая девчушка. В другой руке у нее были красные
шарики, их вытянуло сквозняком из открытого окна наружу, и встречный ветер
теперь играл ими, рвал у девочки из маленькой руки. Микки смущенно улыбнулся
и, уморительно потупившись, покачал раскрытой ладошкой девочке в ответ. А
когда шарики все-таки вырвались у нее и полетели прочь - над вагоном, над
путями, над кустами, - он вскрикнул и бросился через поляну с растопыренными
руками.
стрелки, населял вагончики новыми пассажирами, мигал семафором и поглядывал
на сидящего рядом пса. И ловил себя на том, что его не оставляет смутное
ощущение чего-то нехорошего. На поляне, в этой счастливой сцене было что-то
не так. Он снова, уже пристальнее, вопросительно взглянул на пса, и тот
ответил ему утвердительным взглядом: да, кое-что не так, и ты должен это
понять...
задание масштаба - у прибора, само собой, имелась. Вот и соответствующая
клавиша - рядом с кнопкой выключения. Алекс пользовался ею всякий раз перед
началом работы, задавая, как правило, одни и те же, натуральные, размеры
изображения. На поляне он, конечно, перед включением прибора масштаб
Лондон Джек
Никитин Юрий
Сертаков Виталий
Каргалов Вадим
Кервуд Оливер Дж.
Посняков Андрей