- Ха-ха, - Фокс значительно поднял указательный палец. - А кто реактор
катапультировал на "Декарде"?
- Байки, - помотал головой старпом. - Фольклор. На "Декарде" полетело
охлаждение, и реактор пошел вразнос. Был жуткий пожар, началась паника.
Коммандер Фуш тогда погиб, настоящий был драйвер...
- Убили Фуша, ты хочешь сказать.
- Майк, перестань нести околесицу.
- Это вы о чем? - спросила Ива, безуспешно пытаясь разглядеть свое
отражение в антибликовом стекле монитора.
- Да так, ерунда. Майк старые легенды вспоминает.
- А ты не слышала? - удивился Фокс.
- Про что?
- Про мятеж на десантнике "Рик Декард".
- Майк! - прикрикнул на Фокса старпом.
- Да что такое, Жан-Поль? Почему это Кенди не может знать таких вещей? Она
уже в курсе, зачем мальчикам нужны девочки.
- Вот пусть на этом ее образование и закончится, - приказал Боровский. - А
ты, бом-бар-дир, для начала убери свой огонек. До хануки далеко, отсюда не
видать.
- Может, я еще и ботинки надену? - предложил Фокс, кривя лицо, но сигару
изо рта вынул и аккуратно загасил о стену. Боровский тяжело задышал и
выпятил челюсть. Фокс со вздохом взял с пульта одну из уцелевших салфеток и
протер стену.
- Отлично, - сказал Боровский. - А теперь марш за ботинками. По обувании -
доложить.
- Ай-ай, сэр! Разрешите воздержаться от криков восхищения?
- Бегом!!! - заорал Боровский, и Фокса будто ветром сдуло. Старпом заложил
руки за спину и прошелся по рубке. Он ждал вопроса, и тот последовал.
- Действительно был мятеж? - спросила Ива, по-прежнему сидя к Боровскому
спиной.
Старпом шумно втянул в себя воздух и снова прошагал от стены к стене.
- Значит, был, - кивнула Ива. - Интересно. Лет семь-восемь назад, да? Я
ведь про "Декард" почти ничего не знаю.
- Да тебе и не надо знать, - пробормотал Боровский. - Зачем тебе эта
помойка? На флоте и так достаточно грязи.
- А кто-то говорил, что я символ группы F, - вспомнила Ива.
- Группа F чиста, как стеклышко. Как белое платье невесты. Как ты, Кенди.
- С чего ты взял, что я такая чистенькая?
- А мне плевать, - заявил Боровский агрессивно. - Я видел, как ты выводила
"Энтерпрайз" из пике. Тебе по инструкции положено было прыгать в аварийный
модуль и отстреливаться. А ты рулила, как никогда. Ты - астронавт,
понимаешь?
- Ничего ты не видел. Ты в обмороке лежал.
- Это официальная версия. На самом деле у меня сердце прихватило. Только
смотри, никому не рассказывай, а то старика Боровского вниз спишут. Усекла?
- А то. Не переживай. Я - могила.
- Да нет! Ты мораль прочувствовала? Вторая марсианская кампания вся прошла
под этим знаком - тотальный глубокий обморок. Ничего не знаю, ничего не
вижу, по существу дела ничего доложить не могу, господин следователь,
оставьте меня в покое. А на самом деле по всему флоту творился чудовищный
бардак. Во-первых, корабли были изношены. Во-вторых, никто уже воевать не
хотел. Тебе самой-то что, нравилось, как наш героический десант Ред-Сити
расчехвостил? Даже Задница и тот сказал - зря воюем. Марсиане скорее в
куполах своих задохнутся, чем на Землю поедут.
- Не знаю, - Ива опустила голову и посмотрела на свои босые ноги. - Я
как-то не задумывалась даже...
- А были люди, которые задумывались. Слышала про капитана Риза?
- Конечно! Он сейчас на "Горбовски". Отчаянный мужик.
- Этот отчаянный мужик спалил выхлопом то ли два, то ли три собственных
десантных бота. Не лучшая форма протеста, но...
- Быть не может! - Ива так обалдела, что даже забыла про свой облезший
педикюр, который еще за секунду до признания Боровского волновал ее больше
всего на свете.
- Может, Кенди, еще как может. Риза, конечно, судили. А теперь он капитан
судна, которое идет на запланированный подвиг. Вероятность успешного
возвращения "Горбовски" оценивают в девяносто процентов, но я так полагаю -
врут. И все обитаемые планеты шлют капитану Ризу восторженные послания.
Детям рассказывают, какой он герой. А о том, что Риз сделал над марсианской
поверхностью, не знает почти никто. А кто знает, тот молчит. Я молчу,
например. Хотя мне безумно интересно, на каких условиях Риза оставили в
живых.
- Быть не может... - повторила Ива упавшим голосом.
- Кругом парадоксы, - вздохнул Боровский. - А что касается "Декарда"...
Ладно, сказавши "а", скажу и "бэ". Впрочем... Извини, Кенди, это,
разумеется, не мое дело, но я лучше уточню. У тебя с Вернером что, любовь?
Ива густо покраснела и отвернулась.
- Понял, - кивнул Боровский. - Вот ты его и спроси. Он как раз за "Декард"
получил Сердце. Тебе он, наверное, расскажет, как там все на самом деле
обернулось. Вообще, Эндрю удивительный человек. У него фантастический
талант попадать в истории. Так что, Кенди, я повторяю - беда уже здесь.
Если в твоем экипаже Вернер, жди неприятностей. Ты извини, я, собственно,
ничего плохого о нем сказать не хочу. И вообще это не мое дело. Но...
- Ты-то его откуда знаешь? - спросила Ива, не поднимая глаз.
- Да его все знают, - усмехнулся Боровский. - Русских астронавтов всего
двое. Как же их не знать? Ну ладно. Ты, Кенди, подходи в библиотеку минут
через десять, ОК? Сможешь рулить? Отошла чуток?
- Все нормально.
Боровский кивнул и пошел к выходу из рубки.
- Жан-Поль! - позвала Ива.
- Что? - обернулся старпом.
- Я хотела... В общем, ты очень хороший, Жан-Поль.
- А я знаю, - сказал Боровский пренебрежительно, но все-таки немного
смутился. - Мне жена говорила.
Ива рассмеялась. Боровский заговорщически подмигнул ей и вышел. Старпом был
очень рад, что утряс все неприятности и на вверенном ему судне воцарился
относительный порядок. Хотя бы временно.
* * *
Бэттлшип "Люк Скайуокер" не отличался новизной конструкции и был к тому же
под конец первой марсианской кампании уже совсем изношен. И когда
полицейским срочно понадобилось судно такого класса на усиление, именно
"Скайуокер", пыхтя и разваливаясь, погреб с ними к Поясу долбать пиратскую
Ильин Андрей
Максимов Альберт
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Никитин Юрий