заставляют его жить дальше! Ответственность за свой народ для него не пустой
звук, и если какой-нибудь засферник способен решить эту проблему...
расцвела злость пополам с раскаянием. Мысли эрсеркерши были просты и
лаконичны, как у человека, не особо обремененного образованием, поэтому мне
хватало ее эмоционального фона, чтобы предугадать их. Онни не должна была
этого мне говорить. Сказав это она подтвердила, что я прав. И тем самым
выдала и себя, и своего мага. Полные чувственные губы, созданные для любви,
вытянулись в жесткую упрямую линию. Гладкие янтарные скулы отвердели, в
зеленых глазах возник неприязненный блеск Сейчас она немного смахивала на
фурию, давно не пробовавшую крови.
проницательность выходит за рамки способностей просто умного человека...
ты... ты...
теперь я пойду. Прошу меня извинить, Онни, если чем-то тебя задел, я не
желаю тебе зла. Спокойной ночи.
ярости, а рука безотчетно вцепилась в эфес меча. - Ты желаешь мне смерти,
чужак?!
Хотел как лучше, а получилось, как всегда. Злая, непонятная сила копилась во
мне, давила на виски свинцовой тяжестью, требуя выхода. Может быть, сон
избавит меня от этого тягостного ощущения, пока я чего не натворил...
внимание все сидящие в зале, а так народ продолжал заниматься своими делами.
Не зря старался, как выяснилось.
друга глазами, словно злейшие враги. Конечно же, я сдержался. У меня давно
уже вошло это в привычку - держать свои эмоции в жесткой узде. Везде и
всегда. По крайней мере - внешне. Поэтому после долгой и напряженной паузы я
очень ровно сказал: - Успокойся, светочтимая. Я вижу, это выражение у вас не
принято. Я просто пожелал тебе приятного отдыха на свой лад, как это делают
в моем мире.
меня потемневшими глазами. Потемневшими от все еще бушевавших в ее душе
чувств. - У нас говорят: да пребудет с тобой Свет! Можно также - Света за
воротник или Света делам твоим! Тебе следует это запомнить!
учитывать особенности чьей-то культуры? Почему бы этой тупоголовой
воительнице для разнообразия не учесть особенности культуры моей. Да знаю я,
знаю, что не следует лазить со своими вилами на чужой сеновал, но как же это
порой достает!
перекрывавшую стоимость ужина, выбрался из-за скамьи и быстрым шагом
двинулся к расположенной рядом с баром боковой лестнице, ведущей на второй
этаж к гостевым комнатам, лавируя среди заполненных посетителями столиков.
Трудно было бы не заметить, что половина из них сейчас с явным любопытством
глазеет на меня. Слухи о том, что я отшил Гронта, наверняка уже разошлись по
всему трактиру. Хорошо еще, что они не слышали нашего спора, а то все бы уже
знали, что я к тому же еще и засферник, что только добавило бы проблем.
звенело от полной тишины, и скрип невидимой щебенки при каждом шаге
болезненно громко атаковал слух. Я шел вперед, и туман неохотно расступался,
колыхаясь, словно студень, и мгновенно затягивая рваные раны, оставленные в
его теле моими ногами.
прорубленного в горной толще ударом гигантского меча. Стены были настолько
высоки, что над головой, если поднять взгляд, где-то в неизмеримой дали,
там, где параллель сходила почти на нет, виднелась тонкая, как волос, щель,
сочащаяся призрачным светом. Узость прохода, почти царапавшего мне плечи,
рождала где-то в груди тревожную ноющую ноту. Казалось, гигантские каменные
ладони в любую секунду могут ожить и сомкнуться. Спасения не будет.
равно не увижу своего преследователя. Может быть, за мной шел невидимка? Он
сохранял дистанцию, не предпринимая никаких действий, этот тайный друг или
враг, останавливался и замирал, если останавливался и замирал я, и спустя
несколько секунд догонял снова, когда я продолжал путь. Я никак не мог
почувствовать его ауру, ни малейшего отголоска, словно звук шагов рождал сам
воздух.
время здесь не ощущалось, и я почти смирился с мыслью, что придется шагать
среди этих стен вечно, когда коридор расступился. Такие вещи всегда
происходят неожиданно, хотя подсознательно ты неотступно ждешь этого момента
- любой коридор когда-нибудь кончается, выводя или в следующий, или на
простор, или в тупик...
диаметре. С такими же гладкими отвесными стенами, от высоты которых
кружилась голова. Парящий где-то там наверху, где колодец заканчивался,
ровный кружок света размером с ноготь казался всевидящим оком некоего
вселенского божества, равнодушно взирающего на такое крошечное ничтожество,
как я. Глубина и мощь окружающих скал давила на сознание, рождала кричащее
ощущение обреченности... Твердую поверхность под ногами по-прежнему укутывал
лениво клубящийся туман, но в самом центре каменного колодца сквозь него
сочился мягкий, приглушенный свет, превращая серый студень в теплое
золотистое облако.
засаде. Странное ощущение возникло где-то в ногах и быстро потекло вверх по
телу холодными колючими иглами. Лицо и шея покрылись липкой испариной
страха. Мне нельзя было туда, в это золотистое облако, но в этот момент я
вдруг почувствовал, что перестал управлять собственным телом. Какая-то
неведомая мне сила заставила меня сделать шаг. Другой... Жестким усилием
воли я загнал панику так глубоко, что забыл значение самого этого слова.
Неведомый кукольник, словно марионетку, довел меня до центра циклопического
колодца и отпустил управляющие нити.
колен. Стопы онемели от пронизывающего холода, невидимые уколы ледяных жал
добрались до бедер. Нужно было отсюда убираться. Немедленно.
обнажив прямо под ногами странно знакомую жуткую бездну. Глянцевая чернота
полированного мрамора, в которой не отражались ни скалы, ни серое пятнышко
неба, ни мое тело, завораживала, засасывала взгляд, словно зыбучий песок...
противостоянии на Шелте, мое сознание было захвачено шептуном-дорриксом
врасплох прямо во сне, и я вдруг оказался в широком кругл, окольцованный
багровой стеной живого ревущего пламени, в толще которого в беззвучном
сардоническом хохоте корчились гнусные образы химер - порождений абсолютного
Зла. Под ногами туманными потоками струилась черная бездна, жадно пожиравшая
свет пламени, над головой текла раскаленная бездна, посылавшая это пламя
вниз. Место было безумно, и волны безумия пронизывали мозг, оседая в нем
погребальным звоном...
почему-то понял это только сейчас, позволив себе так долго быть марионеткой
в чьих-то неведомых руках. Прочь отсюда! Прочь из этого сна!
ледяные иглы, а я не мог сдвинуться с места, словно прикипев к нему.
Мраморная Бездна жадно тянула из плоти жизненную энергию, давясь и чавкая.
Так же бесшумно вернулся туман, закрутился вокруг ног стремительной
воронкой. Боль уже достигла бедер, словно оголодавшая клыкастая тварь,
кромсающие челюсти методично подбирались к пояснице, не оставляя после себя
ни одного живого места.
старик.
Морщинистое обветренное лицо, выбеленные сединой волосы, ровными прядями
спадавшие до плеч. В невероятно чистой, глубокой синеве глаз - страшная,
безнадежная усталость. Тело окутывал ветхий на вид блекло-синий балахон,
спадающий к ногам свободными складками. Тонкие узловатые пальцы обеих рук
крепко сжимали посох - простую деревянную палку высотой в рост.
Чувствовалось, что необходимость держать спину прямой требует от него
предельных усилий. Как же он смог так неуловимо следовать за мной? Кто он -
друг или враг? Силы Неба, о чем я - да какая мне разница... Боль поглощала
все мысли. Внутри все дрожало от муторного напряжения, каждая жилка
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Пехов Алексей
Белов Вольф
Шилова Юлия