11. СДЕЛКА
шевелиться не было, хотя все мышцы затекли от неподвижности. Глаза тоже
открывать не хотелось. Поэтому я лежал и прислушивался к боли, с
каким-то ленивым остервенением терзавшей тело от пят до макушки.
Казалось, живого места нет. Особенно досаждал затылок - пульсировал и
дергал, словно обрел свою собственную жизнь. Маленькое зловредное
животное, вцепившееся в череп острыми коготками и тянущее из меня
жизненные соки...
образов и мыслей, я помнил все. И ненавидел себя за то, что помню.
глотку всеми своими когтями, мир, где смерть, играя со мной в прятки,
незримо следует по пятам...
равнодушный:
было невероятнее другого, просто не было места таким обыденным явлениям,
как смерть от удара ножом. Я видел этот удар собственными глазами,
видел, как нож по рукоятку вдавился в плоть, чуть ли не вошел вместе с
рукояткой, блестящее стальное лезвие сантиметров сорок длиной... и
слышал сейчас голос Кенгша. Ошибиться было невозможно. Второй
бесплотный, бесполый голос, бледные основы нот без обертонов,
принадлежал Досу Пламя.
плечо и, одним безжалостным рывком поставив на ноги, жестко припечатала
к стене.
заслонившую собой все пространство, теснившуюся среди стен неподходящего
для нее размера. Чуть скосил глаз... еще чуть... крошечный, но острый
укус боли... Массивные ноги в кожаных башмаках, попирающих серый
пластиковый пол, содрогающийся от веса шагов... грязный пластиковый пол,
пол в темно-красных пятнах... Приятных эмоций вид крови у меня никогда
не вызывал, чья бы она ни была.
подниматься... Но поднимут, поднимут снова и поставят, и будет еще
хуже... Одолев дрожь, я прислушался к сильной режущей боли в затылке.
Нетрудно было сообразить, что профи Доса неплохо потрудились, пока я был
без сознания, - от души выместили злость за гибель своих приятелей. Не
повезло парням, как и мне. Но я, по крайней мере, остался жив. Я едва
сдержал горький смех - надолго ли? Сколько мне отпустит Дос Пламя,
прежде чем его огонь возьмется за мою плоть?
голубое, желтое, серое, слева - прямоугольник двери. Впереди, за грубо
сколоченным столом, расположенным посреди комнаты, - единственное окно,
забранное жалюзи. Из мебели - стол и несколько стульев, расставленных
вокруг него. С потолка вниз уставилась одинокая электрическая лампочка,
мощности которой едва хватало для освещения комнаты. Негусто. Местечко
для допросов?
массивные руки сложены на широкой груди. Он казался настолько огромным,
что оставалось только удивляться, почему жалобно стонущий под ним стул
до сих пор не развалился. С другого конца стола на меня смотрел пустыми
немигающими глазами Дос Пламя. Поза его была небрежной и расслабленной:
ноги сплетены, в пальцах правой руки тлеет сигарета, левый локоть уперт
в плоскость стола.
прикончить пойманную мышь, предпочитая сперва с ней позабавиться. Мне
было отпущено время прийти в себя и пораскинуть мозгами о своей
печальной участи.
молотком вколачивали гвозди. Я поднял руку, не спуская глаз с Доса
(дозволено ли?), осторожно коснулся терзаемого места пальцами. Распухло
сильно. Небольшой участок волос покрывали корка запекшейся крови -
скорее всего, след от оружейного приклада. Еще немного, довольно
спокойно подумал я, и мне раскроили бы череп.
собственная судьба меня волновала в этот момент не слишком сильно. Из-за
накатывающей волнами дурноты приходилось напрягать все силы, чтобы
удерживаться на ногах. Так сказать, задача-минимум. Ну а что меня ждет,
догадаться было совсем нетрудно. Тем более что, находясь в полной власти
этих двоих, каждый из которых стоил десятка Мастонов Никсов, я ясно
осознавал, что не имею никакой возможности что-либо сделать, чтобы
вырваться отсюда. Страха я не испытывал. Может быть, просто отупел от
переживаний богатого событиями дня? Вернее, двух дней... Или не прошел
еще шок, вызванный гибелью Целителя. Но все-таки чувство вины за смерть
коротышки-транса ело душу. Это я должен был умереть там, возле
Межкабака. Целитель спас мне жизнь, а я его угробил. Бедняга, он ошибся,
думая, что неуязвим. Ирония судьбы, но себе он отпускал больше шансов
остаться в живых, чем мне, а вышло наоборот...
Потерянного не воротишь, да и не так уж много, возможно, осталось мне
самому... И все-таки где-то глубоко внутри меня сохранилась крохотная
надежда, что я еще увижу мир за стенами этой комнаты... Смешно.
пустоте глаз не было ни малейшего проблеска жизни. Меня зазнобило от
одного его вида.
спросил Дос.
равнодушно поинтересовался:
проверка на "шелтянистость". Значит ли это, что они еще ничего не знают?
Что я остался самим собой?
помогу тебе вспомнить то, что ты забыл из-за травмы головы. Ты убил
инопа, прибывшего вчера на Шелту, и оделся в его одежду ради забавы.
Верно?
такие уж они и хорошие эмпаты, если...
голова... - Я коснулся затылка.
насущным проблемам. Ты понимаешь, что я могу сделать с тобой все, что
угодно, за то, что ты напал на моего помощника?
куда-то перед собой, не удостаивая меня взглядом. Кулаки размером с мою
голову покоились на массивных коленях. От него явно не убыло после того
нападения.
же заставил меня страдальчески сморщиться, напомнив, что делать этого не
следует. - Но это сделал не я, а чужой, тот, что нанял нас... Нанял и
подставил неизвестно зачем...
ничего не должен ему, несмотря на то, что он спас мне жизнь, избавив от
попутчика. Можно было посчитать это компенсацией за то, что он подставил
нас под удар. И, если бы не Нкот, Целитель, возможно, был бы жив, а я
давно бы уже встретился с Нори. Правда, по-прежнему ничего не помня о
смертельном шарике в ухе. Не знаю, что было лучше. Результат-то все
равно был один... Я совсем запутался. Но Нори... Почему же она не
появилась? Что с ней могло случиться? Или я просто проглядел ее? А-а,
одно Зло...
зачем он вас нанял?
успел.
- Я верю тебе. Никто из портовиков не осмелился бы поднять руку на моего
помощника, хотя этот мелкий факт и не избавляет тебя от наказания...
Честно говоря, до этого вопроса я не понимал, какого Зла Дос тянет, если
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Афанасьев Роман
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Самойлова Елена