которых я встретил после прибытия сюда, уже умели это делать. А изучение
гипронов началось не так давно.
необходимыми качествами, вошли в контакт с Эргисталом. Это облегчило нам
жизнь.
Сейчас нам еще нужен небольшой аппаратик - своего рода карманная память, -
но скоро мы научимся обходиться и без него.
овладел, время уже не играет роли.
выполнять свое задание.
устраняли две трудности: дрессировку гипрона, чтобы он забрал Антонеллу и
второго Корсона на Эргистал, и информацию о планете-мавзолее. Раз он был
там однажды, то сможет вернуться снова. Для человека было явно невозможно
познать положение миллиардов небесных тел, заполняющих этот район
Вселенной, не говоря уже об изменении их положения с течением времени. Но
он всегда сможет найти дорогу, по которой уже прошел. Точно так же, как не
нужно перечитывать все книги, чтобы уметь читать несколько из них.
но это заняло бы много времени, а кроме того, эта линия вероятности
довольно зыбка. Лучше вам использовать гипрона. Правда, мы стараемся
обходиться без них.
36
разработке плана. По памяти он нарисовал подробный план лагеря Верана. У
него будет очень мало времени, чтобы провести двух беглецов к гипронам, и
не может быть речи о блуждании в лабиринте палаток. Он также выбрал
основные черты искусственной личности, которой снабдит полуживых. Пока он
не знал, как доставить их с планеты-мавзолея на Урию, но, когда будут
выполнены предыдущие этапы программы, он найдет время подумать и об этом.
заседаниях Совета. На первый взгляд эта работа казалась не слишком
тяжелой, но постепенно Корсон осознал всю ответственность, лежащую на
Сиде, Сельме и второй женщине, по имени Ана. Случалось, они исчезали то на
несколько часов, то на многие дни. Много раз он видел их такими усталыми,
что у них не было сил даже разговаривать. Иногда из небытия появлялись
какие-то незнакомцы, просили совета или приносили сообщения. Почти каждый
день хотя бы один из членов Совета на долгие часы устанавливал контакт с
Эргисталом. Чаще всего это делали женщины. Может, они опередили Сида в
овладении временем? А может, существа с Эргистала предпочитали иметь дело
именно с женщинами? Некоторые из этих сеансов производили ужасное
впечатление. Однажды Корсон проснулся от воя: это Ана корчилась на песке,
похоже, в припадке эпилепсии. Прежде чем он успел что-либо сделать, Сид и
Сельма легли по обе стороны Аны и тоже вошли в контакт. Стоны и судороги
Аны прекратились через несколько минут. На следующий день Корсон не
отважился спросить, что это было.
история тех шести тысяч лет, которые он перепрыгнул. Однако полученные
ответы не слишком его удовлетворяли. Шесть тысяч лет - это огромный
отрезок времени, его почти невозможно представить. Столько времени не
прошло даже с момента первого выхода человека в космос, еще до рождения
Корсона. Наука продвинулась далеко вперед, а жизненное пространство
человека увеличилось на целую энциклопедию новых планет. Может,
первооткрыватели установили контакт с древними расами из легенд, в
миллионы раз более развитыми, чем люди? Ответ на этот вопрос мог быть
скорее всего отрицательным. Корсон сомневался, что человечество в
состоянии перенести этот шок. Если такие развитые виды воздействовали на
эволюцию человечества, то это не были наивные формы агрессии или "мирного
сосуществования". Воздействие могло происходить в любой точке реки
времени. Что больше всего удивляло Корсона, так это "провинциальный"
характер ответов Сида, Сельмы и Аны. Они немного знали историю Урии и
десятка ближайших звезд, однако ничего не могли сказать об истории в
масштабах всей Галактики. Даже само понятие галактическая история было им
чуждо. Сначала Корсон думал, что эти понятия слишком грандиозны и один
человеческий разум не может их охватить. Потом он понял, что понятие
"история" означает для них нечто другое. Они понимали ее как наложение
ситуаций и кризисов, ни один из которых не был неизбежен, а ход истории
повиновался определенным законам. Каталог всех возможных кризисов
интересовал их в такой же степени, в какой каталог технических решений
интересовал инженера времен Корсона или атлас возможных вирусных изменений
клетки - врача, а таблица затмений - астронома. Имелись принципы,
объясняющие большую часть конкретных ситуаций. Появление ситуаций, не
объяснимых этими принципами, раньше или позже приводило к созданию новой
системы принципов. Единственной признаваемой ими историей была История
следующих друг за другом наук об истории. Никто из них не
специализировался в этой области, а разнородность человеческих и чужих
миров в данный момент - если это выражение еще имело смысл - составляла
почти полную гамму возможных ситуаций. Галактическая цивилизация была
островной цивилизацией. Каждый остров имел собственную историю,
собственные правила общественной жизни, а интерференции были относительно
малочисленны. Корсон понял, что война была связующим звеном тех планет,
которые назывались Солнечной Державой, и тех, что образовывали Империю
Урии, а также всех более поздних конфедераций.
ключевой, стратегической планетой, которая благодаря этому привлекла
внимание богов Эргистала. Для Сида проблема эта была лишена смысла, Ана
считала, что уриане призваны сыграть особую роль во Вселенной по причине
их власти над временем, а по мнению Сельмы, все планеты были одинаково
важны, а власть над временем давалась достаточно развитым видам богами
Эргистала в тот момент, какой они считали наиболее подходящим. Получив эту
информацию, Корсон понял, что не продвинулся вперед ни на шаг.
порой задумывался, не сошел ли он с ума. У него было только одно
доказательство их власти над временем - частое отсутствие. Они могли
обманывать его, сознательно или нет. Но они знали о нем слишком много,
знали о его прошлом, об Эргистале. А еще умели перехватывать гипронов, в
этом Корсон не сомневался. С его точки зрения, в свободные минуты они вели
себя как нормальные люди. Даже более спокойно, чем те, кого Корсон знал во
время войны. Это тоже удивляло его. Люди, принадлежащие к обществу,
которое старше твоего на шесть тысяч лет, должны чем-то отличаться. Потом
он вспомнил Туре, вырванного из легендарных времен Земли, из стародавнего
мира, в котором люди только начали осваивать космос. И тогда он тоже не
заметил разницы. А Туре удивительно хорошо приспособился к жизни на
Эргистале, который будет создан через миллион или даже миллиард лет после
его рождения. Корсон подумал, что миллиард даже более вероятен. Тут Корсон
вдруг сделал вывод, что его союзники были разными. Они были сплоченной
группой, тогда как его общество знало только индивидуализм и
профессиональный коллектив. Особенно тесная связь объединяла Сида и
Сельму, но это не означало, что Ана была лишней, скорее наоборот. Все трое
старались щадить Корсона. Жизнь на пляже казалась идиллией, но в то же
время исключала интимность.
роль гостя в еще большей степени, чем Корсон. Троица не исключала ее из
группы и даже поддерживала с ней теплые отношения, однако она казалась
инородным телом: у нее не было ни пикантной непосредственности Сельмы, ни
беззаботной чувственности Аны. Она была совсем молоденькой и кружила
вокруг Корсона, как пчела вокруг куска хлеба с вареньем. Она была с ним
реже, чем две остальные женщины, но, нужно отдать ей должное, не
устраивала из-за этого сцен ревности. Почти неуловимую, но реальную
дистанцию между ней и остальной тройкой Корсон приписывал небольшому
жизненному опыту, более ограниченной образованности и факту ее прибытия из
другой эпохи. Из какой - он никогда не спрашивал. Ответ был бы ему
непонятен из-за отсутствия точки отсчета. Каждый раз, когда он
выспрашивал, что она делала прежде, в ответ он получал лишь общие фразы.
Казалось, у нее нет воспоминаний, о которых стоит говорить. Корсону было
интересно, почему в будущем, встретив его второй раз, она ничего ему не
скажет о Сиде, Сельме и Ане, об этой спокойной жизни на пляже. Ответа он
не знал. Может, она боялась темпорального столкновения или просто не
видела причин говорить об этом. В то время Сид, Сельма и Ана были для нее
только именами.
испытывал к людям такую симпатию. Особенно он любил вечера, когда все
собирались и обменивались мнениями. В такие минуты ему казалось, что все
трудности позади и они обсуждают события далекого прошлого.
Лондон Джек
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Ковальчук Вера
Бажанов Олег
Шилова Юлия