Чтение 32–й страницы книги ~Фирменный поезд "Фомич"~

- Я нисколечко не хочу к тебе на руки, - снова сказал мне мой Сашенька.

- Инга! - крикнул я. - Да что же это?

- А что, Артем? Видишь, они играют. Ну и пусть играют. Только бы скорее
время шло.

- Да ты хоть видишь, с кем он играет?

- Вижу, Артем, вижу. Ну что ты кричишь?

- Саша, прекрати игру! - потребовал я.

- Мальцев, - удивилась Зинаида Павловна, - да что вы сейчас можете
предложить ему взамен?

- Ничего. Но и этой игры я не хочу.

- Ну и напрасно, Мальцев. Кто-то организовал игры для детей. Все
успокоились, ведут себя послушно, не пристают к родителям. Что еще можно
пожелать сейчас в поезде?

- Так вы этого желаете?

- Да не во мне дело, Мальцев, а в детях. Если им хорошо, то и пусть
будет хорошо.

- Никогда бы не подумала, - сказала Инга, - что мы с тобой будем
ссориться, да еще из-за таких пустяков.

- Да ведь и все твое "никогда бы не подумала" длится лишь вторые сутки.

- Ты хочешь поссориться, Артем?

- Нет, Инга. Не хочу. И вообще, а сейчас в особенности.

- Тогда оставь ребенка в покое.

Какая-то не такая вдруг она стала. Да и Зинаида Павловна... А Тося
вообще не обращала на меня внимания. Ну да это-то ладно. А вот Светка и
Клава смотрели на меня столь неодобрительно, словно хотели выкинуть из
купе и сделали бы это, не сомневаюсь, если бы только у них хватило сил.

- Да вы что! - сказал я. - Не понимаете, что происходит?

- Ах, Артем, - сказала Инга, - оставь, пожалуйста, свои придирки.

- В фирменном поезде все так интересно, - сказала Тося.

- Очень хорошо поставлено детское обслуживание, - заявила Зинаида
Павловна.

- Я вот возьму сейчас этого милого "красивенького" и вышвырну в окно!

- Только попробуйте! - даже не взглянув на меня, сказал симпатичный
"красивенький".

- Окна закрыты, - вставила Светка.

- Открою! В дверь, если уж на то пошло.

- Па-а-а-па! - вдруг заревел Саша. - Не надо. Не выбрасывай. Не мешай
нам играть.

- Отстань от ребенка! - потребовала Инга.

Уж не прелести ли семейной жизни начинались у нас? Да что с ними со
всеми произошло?

Я все же попытался схватить "красивенького", но тот уцепился за что
попало и даже за плечо моего сына, так что уж теперь-то я его выбросить
никак не мог, да и сын с радостью подставил ему плечо и даже сам удерживал
его тоненькими ручками.

- Люди, опомнитесь! - взмолился я.

- Да что с тобой? - удивилась Инга. - Ты словно нарочно ищешь ссоры со
мной!

- Нет, Инга, нет! Вы просто сейчас ничего не понимаете. Это ведь
"красивенькие"! Вы не слышали, что о них рассказывал товарищ Обыкновеннов.
Ведь они вытеснят нас! Они уже не одну планету таким образом захватили.
Чуть ли не с полного согласия обитателей этих планет.

- Мальцев, вы начитались ерунды, - сказала Зинаида Павловна.

Я еще ничего не понимал, кроме одного, что если вот так и продолжать
этот никчемный, пустой разговор, то я действительно рассорюсь, и не только
с Зинаидой Павловной и Тосей, этими двумя студентками, но и с Ингой и даже
с сыном. Что-то пробежало между ними всеми и мной! Ну да! Это все
проклятые "красивенькие". Они, они, тут больше ничего другого и не было.
Да только как все это объяснить женщинам, если они и слушать не хотят? И
не будут!

- Инга, Зинаида Павловна, Тося, я вас прошу, следите за детьми. Я
сейчас.

- Хм, - сказала Инга. - Да кто же за ними и следит? Ведь тебе все
некогда. У вас там сплошные заседания.

- Заседания, - согласился я, - только мы еще не совсем прозаседались.

- Так продолжайте, - холодно сказала Инга.

Нет, не могла она быть такой. Ни со мной, ни с кем другим. И хоть мало
я ее знал, это так, но только знал всю, ничего в ней не было для меня
тайного. Не могла она быть такой.

Холод прошел по душе, и стало страшно.

35

Я бросился бегом в свое купе, надеясь найти там помощь и разъяснения. В
купе сидел писатель Федор, а какой-то "красивенький" перепечатывал ему на
машинке рукопись рассказа.

- Федор, - позвал я.

- Вот, - осклабился тот. - На чистовую уже пошло. У меня ведь и
машинки-то никогда не было. А переписанные от руки рукописи в
издательствах не принимаются. Не знал я этого, Артемий. Не знал. Уж давно
бы опубликовали. Вот премилый "красивенький" и объяснил. И Валерий
Михайлович обещает напечатать в коллективном сборнике.

- Это для начала, - сказал Крестобойников. - Потом мы и индивидуальный,
авторский то есть, сборник выпустим. Федор достоин того, чтобы для его
рассказов рубили на бумагу лес.

- И вы тоже! - в изумлении и испуге воскликнул я.

- А что? Очень даже просто вот так в поезде встретить будущего
знаменитого писателя, - сказал Валерий Михайлович, принимая от
"красивенького" очередной лист рассказа и мельком просматривая его. -
Техника печатания у вас на высоте. - Это уже относилось к "красивенькому".

- Стара-а-аемся, - обрадованно протянул тот.

Действительно, очень веселые и нужные ребята были эти "красивенькие". И
не обойтись без них сейчас никому.

- Валерий Михайлович, - позвал я.

- А! Что?

- Валерий Михайлович, скажите, пожалуйста, вы где работаете?

- Что значит где? В издательстве! Старшим редактором.

- А лаборатория?

- Пройденный этап, Артемиус, пройденный этап.

- А что за издательство?

- Ну уж, Артюща, эго слишком. Вы словно мне не доверяете.

- Прошу прощения, - сказал Федор, - но только в каком нужно, в таком
товарищ Крестобойников и работает.

- Название издательства! - потребовал я и сам удивился своему грубому
тону. Но он, видимо, возымел действие на погруженного в чтение Валерия
Михайловича.

- Да то самое издательство...

- Какое? Конкретно!

Валерий Михайлович замялся. Не получалось что-то у него. Что-то не
складывалось в целую фигуру.

Федор подозрительно посмотрел на своего предполагаемого редактора.

"Красивенький" стремительно забарабанил на пишущей машинке и даже запел
какой-то веселенький мотивчик, знакомый, но давно забытый.

- Небольшое замыкание, - испуганно сказал Валерий Михайлович, - не могу
вспомнить название своего родного издательства. Ну это, которое на
улице...

- Какой улице?

- Да еще в городе...

- Каком городе?

"Красивенький" совсем развеселился и даже похлопал меня по колену.

- Бросьте вы, Артемий, заниматься глупыми вопросами. Вам что, делать
больше нечего? Хотите, мы вам сейчас организуем...

- Нет, спасибо. Я ничего от вас не хочу. Даже более того. Я и вас-то
самих не хочу!

- Это оскорбительно, - сказал "красивенький", но в голосе его
продолжала звучать только одна веселость. Уж очень интересными и
жизнерадостными ребятами оказались эти странные существа.

- Артюха, ты хамишь, - сказал Федор. - Попроси у товарища
"красивенького" прощения.

Я оставил замечание Федора без ответа. А Валерий Михайлович о чем-то
мучительно думал, вспоминал что-то.

- Ну так что? - спросил я его. - Вспомнили, в каком вы издательстве
работаете?

- Что за черт! Не могу вспомнить. Последствия вчерашнего посещения
ресторана?

- Нет. Тут дело совсем в другом.

- В чем же?

- Дело в том, что вы никогда не работали ни в каком издательстве. Это
вам сейчас показалось. Вы кандидат физико-математических наук и заведуете
лабораторией.

- Действительно, - медленно выдавил из себя Валерий Михайлович. - Вы
знаете это наверняка?

- Я знаю это точно.

"Красивенький" затянул что-то уж совсем залихватское, и эта песня его,
кажется, "Очи черные", даже меня немного сбивала с толку.

- Перестаньте, - сказал я "красивенькому" и даже потащил с полки
подушку, чтобы самому осуществить это действие. Но подушка была велика.
"Красивенький" вдруг испуганно замолк.