тебя одну фразу.
Поверь, Михаил, и в мыслях не было тебя обидеть!
нервничать Резниченко.
не мог сообразить, что ответить Бродовскому.
поправляя галстук, и они перешли в столовую.
сразу сумел завоевать симпатии всех гостей. Веселый, подвижной и
остроумный, он везде успевал: открывал консервы и бутылки, менял пластинки
на радиоле, устанавливал на столе цветы, и все это, казалось, проделывал
одновременно.
академической, забавные рассказы Бродовского оживляли ее.
отваживался. С Женей Беловой он изобразил что-то фокстротистое и даже
довольно уверенно, хотя и далеко не по правилам, прокружил в вальсе
престарелую жену профессора Журавского.
сложилось впечатление, что он старался не разговаривать с Леночкой и что
ему не так уж весело, как это могло показаться окружающим.
и она частенько уединялась на веранде. Все ее думы были там, в маленьком
домике с закрытыми ставнями. Что делает сейчас Андрей? Что с ним, что
происходит вокруг него? Захотелось вынуть письмо и, в какой уже раз,
вчитываясь в непонятные, взволнованные и такие дорогие строки, постараться
разгадать, что же с ним!
Лена была радостно возбуждена. Такой Женя не видела сестру с момента
приезда. - Нехорошо уединяться, Жека.
серьезным, но вот на нем снова вспыхнула радостная улыбка - через
раскрытые окна на веранду донесся дружный смех. - Это, наверное, опять
Михаил. Если бы не он, у Сергея сегодня была бы очередная скучища.
немного.
что я могла поделать? Как сейчас помню, приехал он к нам на дачу. Вечер
чудесный был - весна. Так не хотелось огорчать его и надо было сказать
последнее слово. Я спросила его: "Ты меня очень любишь?" - "Люблю,
говорит, безумно люблю!" - "Ну вот, говорю, я так же люблю другого".
поежилась.
святых", - рассмеялся Иван Алексеевич. - О чем это вы тут в полумраке с
сестренкой мурлыкали? Все, небось, амуры. Ну, ну, не буду затрагивать
нежные струны.
подышать прохладным вечерним воздухом, освежиться. Здесь становилось не
менее шумно, чем в комнатах, и Женя уже порывалась встать и уйти, как к
ней подошел Титов. С первых же слов он сумел расположить ее к себе.
Каким-то особенным спокойствием и отеческой теплотой веяло от его слов.
Худощавый, стройный, с большими, глубоко врезавшимися складками у рта, с
седыми висками, с двумя крупными вертикальными морщинами на лбу, он
казался не по летам молодым. Не то умные, светящиеся добротой глаза его
молодили, не то голос - мягкий, ласковый - делал его гораздо моложе своих
лет, только Женя чувствовала, что говорит с ним, как со сверстником. С
ним, жизнерадостным, открытым и простым, легко было говорить, ему можно
было поведать самое сокровенное, самое дорогое.
поставленных в уголке, беседуя тихо, задушевно.
образно. За короткими и меткими его фразами вставали картины пережитого, и
Жене казалось, будто она шагала вместе с ним по дорогам войны, вошла в
Германию и побывала у развалин Браунвальда. Когда он говорил о затопленных
подземельях, о замученных фашистами людях, в голосе появлялись гневные
нотки. А когда вспомнил о жене... Он понимает, что прошло уже много лет,
что чудес не бывает, но до сих пор при воспоминании о Кате сжимается
сердце. До сих пор перед глазами стоит ее маленькая фигурка в промокшей
мешковатой шинели. Пропала без вести, а может быть, и она была там? Может,
изверги и ев...
узловатых венах руку и долго держала ее в своей, маленькой и теплой. Так
хотелось сказать ему что-то, так нужны были слова утешения!
заполняет ваше сердце. Как это хорошо! Какое же светлое чувство - любовь!
теме, и непреодолимое стремление излить ему все, что накопилось в душе,
оказалось сильнее овладевшей ею за последние дни скованности, и она
заговорила о себе, о своей большой и тяжелой любви. Иногда самое заветное,
интимное трудно бывает высказать близким, и вдруг совсем мало знакомому
человеку скажешь все, откроешь, облегчишь душу.
сказать, и боялась: вот-вот войдет кто-нибудь, прервет, помешает и не
удастся закончить разговор, который был нужен, облегчал и начинать который
снова уже не захочется. Титов слушал внимательно, молча, и его молчаливое
внимание было очень дорого.
дрожь, и кровь бросилась в лицо. Только тут она поняла, что в течение
всего рассказа почему-то старалась не упоминать о письме. Теперь этому
по-отечески расположенному к ней человеку было стыдно соврать.
когда вы сами захотите придти ко мне и прочесть письмо, которое вы
получили от Никитина четыре дня тому назад. Может быть, это будет нужно
вам и ему. Тогда приходите. Я выслушаю вас и, если смогу, постараюсь
помочь.
листков. - Иван Алексеевич, вот!
Беловы.
вы успели? Смотрите, чтобы профессор Журавский не вызвал вас на дуэль!
большое удовольствие.
знаете, смешно бы это выглядело теперь! Вы подумайте, раньше дрались
каменными топорами, потом на шпагах, на пистолетах, а теперь...
Представьте себе - взвиваются в воздух два истребителя и начинается
воздушный бой. Они входят в пике, делают самые невероятные фигуры высшего
пилотажа, стараясь зайти в хвост друг другу и р-р-р-расстрелять соперника
из своих пулеметов. Очередь за очередью сверкает в воздухе, и, наконец,
один из них падает сраженный! Эффектно, а?
Лену и думала: "Какой он веселый и хороший, наверное, а вот не понравился
Лене. Жаль!"
встречаться взглядом с Михаилом. Сергею явно не нравилась веселость друга,
и он постарался придать разговору более серьезное направление:
Шломо Вульф
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Контровский Владимир
Володихин Дмитрий
Емилина Ника