Чтение 32–й страницы книги ~Тени войны~

тогда пламя с треском взвивалось к потолку, а само веселье разгоралось с
новой силой.

Человек налил себе вина из покрытого испариной кувшина и выпил - вкуса
не понял, но сразу почувствовал себя здесь своим, К нему подскочила
красавица, одетая во что-то прозрачное и легкое, В глазах ее горела
разбойная жажда и лютая ненависть. Женщина впилась в губы новичка, и он
отдался во власть этой безумной. Лихорадочно осыпая друг друга торопливыми
поцелуями, они оба упали на пол.

И, уже овладевая женщиной, новичок почувствовал, что обнимает ледяное
тело. "Она мертва! - догадался он и, глядя на ее прекрасное лицо, подумал: -
Как жаль, она так молода!"

- Ее сердце сгорело, - раздался за спиной скрипучий голос.

Человек обернулся, и ужас исказил его лицо. Позади полукругом стояли
люди в черных одеждах.

- Не забирайте ее! Я принесу ей новое сердце, не забирайте! У меня
есть! - молил он.

- Тогда спеши. Долго мы ждать не можем - костер гаснет.

Несчастный вскочил и заметался, натыкаясь на смеющихся, танцующих
людей, спотыкаясь о предающиеся любви пары. Дверей не было нигде...

Вдруг стены дрогнули, сверху полилась черная жижа, и чадящий костер,
зашипев, погас. Залитые черным дождем люди рванулись с дикими криками к
ведомому только им одним выходу, человек устремился за ними. А среди
толкающейся и орущей толпы неприкаянно сновал музыкант с лошадиной головой.
Он жалобно плакал и умолял, чтобы его не бросали - он был совсем слепой.

- А-а-а! - закричал император Тро и пробудился от страшного сна. -
Худину, ко мне, скорее! Худину!

Вбежал раб в оранжевой одежде, стуча деревянными туфлями.

- Я здесь, божественный! - И Худина, согнувшись, замер, прижав руки к
груди.

Дряблые щеки престарелого императора тряслись, в красных, воспаленных
глазах отражался страх. Он соскочил с постели в одном белье и вцепился в
раба.

- Послушай, Худина, - зашептал Тро, - я опять видел этот ужасный сон.
Он снова преследует меня.- Император оглянулся и добавил: - Это знак,
Худина, дурной знак. Этот сон снился мне за день до смерти моей второй жены
- матери Ирри. Помнишь? Ты помнишь, как она умерла? - Пальцы императора
разжались и отпустили платье раба. Тро опустился на постель.

- Да, божественный, я помню.

- Расскажи, что ты помнишь?

- Она умерла ночью в своей постели, и на ее теле не было ни раны, ни
пятнышка. Лекарь Бота, отец твоей жены, был очень искусным лекарем, даже
немножко колдуном. И вот он однажды, как рассказывают, при народе на
городской площади, говорил о Железном Отце неуважительно.

- Да что же он говорил? - удивленно поднял голову Тро.

- Он... Он говорил, божественный, что смерть матери Ирри - дело рук
самого Отца, кровожадного и жестокого чудовища, как сказал Бота.

- Хм, он был смел, этот лекарь. А что же потом?

- Бота был найден мертвым, мой повелитель, в своем доме, в постели.

- Как?! - с криком вскочил император.- Он умер так же, как бедняжка
Анис?! И ты ничего мне раньше не говорил, старый пес?!

- Не гневись, божественный, - смиренно произнес раб.- Ты сам пребывал в
великой печали и запретил об этом вспоминать вовсе. Послушай меня, великий
Тро. Бонакус уже давно смотрит в окна большой башни. Тебе пора идти вниз -
государственные дела не ждут.

Худина договорил и, отойдя на шаг, почтительно склонил лысую голову.
Он, несмотря на свое рабское положение, был одним из первых людей в империи.
Его безволосая, с отрезанными ушами голова хранила множество тайн двора за
последние полвека, Худина был своенравен и запросто мог закатить затрещину
иному свободному вельможе, за что те не раз пытались расправиться с ним на
месте, но Худина всегда носил с собой в рукаве деревянную боевую иглу и
довольно сносно орудовал ею. Так что после двух-трех пышных похорон с личным
рабом императора предпочитали не связываться.

- Ну хорошо, Худина, пусть несут умываться и готовят краски.

Раб бесшумно выскользнул и спустя полминуты снова появился в
сопровождении еще шестерых слуг, разодетых в шелковые ультрамариновые
хламиды с наброшенными на плечи желтыми косынками. Из-под широких одежд
торчали ноги в белоснежных подштанниках, а босые ступни были выкрашены хной.

На расшитых стеклянным бисером и пурпурным песком полотенцах они несли
подносы. Один раб держал на подносе серебряный кувшин с водой, второй -
широкий таз из панциря черепахи, покрытый перламутром, третий нес резную
костяную коробочку с красками для бровей и ресниц, белилами для лица и
румянами.

Четвертый раб держал поднос с освежающими растираниями и маслами. Пятый
отвечал за набивание ароматического рога и окуривание императора очищающим
дымом. И последний раб чесал пятки.

По знаку Худины к сидевшему на постели императору подошли два раба и,
приподняв его легкое тело, перенесли на резной жесткий диванчик. Настала
очередь водных процедур. В черепаховый таз налили из кувшина воды и поднесли
к сидевшему неподвижно, как статуя, императору. Худина лично, едва смочив в
поданной чаше кончики пальцев, брызнул Тро влицо. На этом умывание было
закончено.

Потом подошел слуга с косметикой и, поставив на небольшой столик свой
поднос, извлек из коробочки склянку. Быстро намазав императору голову
специальным жиром, он тщательно пригладил назад редкие волосы, окрашенные в
фиолетовый цвет. Закончив с прической, раб отступил на шаг и полюбовался
своей работой. Потом, взявшись за кисточки, приблизился снова. Наложив на
лицо белила, он, как на чистой бумаге, стал рисовать густые брови и молодой
румянец. Подошел слуга с раскуренным рогом и выдул в раскрытый рот Тро
бодрящий дым. Лицо дряхлого, больного императора преобразилось. Он задержал
дыхание и сделал медленный выдох. Морщины на его лице разгладились, и за
сановное тело принялся массажист.

Слуга лил императору на плечи поочередно из каждой своей баночки, пока
разноцветные, играющие всеми цветами радуги масла и притирания не стекли до
пупка. В следующую минуту руки массажиста замелькали, и слышно было только
пощелкивание старых костей Тро да ритмичное дыхание раба. Массаж закончился,
когда на теле императора не осталось ни капли масла. От процедуры к
процедуре Тро молодел прямо на глазах.

Вот за дело взялся чесальщик пяток. Он был лучшим во всей империи.
Чтобы заполучить его себе, Тро сфабриковал против него обвинение в убийстве
его двоюродного брата. И потом не пожалел о содеянном.

Если кто-то думает, что чесать пятки очень просто, то он ошибается,
потому что начинать чесание нужно не сразу, а только после того, как
разогреты мышцы и кости ног.

Тро закрыл от удовольствия глаза, когда чесальщик первый раз прошелся
по бедрам щеткой из нежных речных водорослей. Потом по коленям рукавицей из
меха выдры и только после этого - по голеням костяшками пальцев.

Эта комбинация повторялась несколько раз, пока чесальщик не посчитал,
что можно переходить к ступням. Его сильные пальцы, казалось, разобрали
старческие ревматические ступни по косточкам, и император только охал, но
терпел, зная, что главное еще впереди. И наконец, когда ноги были уже
неощутимы, чесальщик деревянной щеткой принялся энергично скрести по ступням
императора, а тот, выгибаясь дугой, затрясся, как в припадке...

Еще минут пять после этого император сидел, уставившись в точку,
приходя в себя от потрясения.

Когда глаза Тро ожили и задвигались, Худина щелкнул пальцами, и на
смену рабам в синем пришли рабы в зеленых одеяниях и принесли туалеты
императора. Худина сам навешивал на тощие плечи Тро слой за слоем дорогие
разноцветные одежды, а рабы тщательно перевязывали каждую одежду ленточками.
Потом пошли брошки, цепочки и заколки. На голову водрузили алую шелковую
шапочку и, как последний штрих, вставили в уши жемчужные серьги.

Массивные резные двери распахнулись, и взору многочисленных придворных,
находящихся в круглом тронном зале, предстал почитаемый как божество
император Тро.

Загремели железные барабаны, все присутствовавшие в зале свободные
граждане упали ниц. Четыреста безруких рабов - символ несметного богатства,
стоявшие в ожидании вдоль стен, метнулись на пол перед божественным и,
попадав на спины, застелили ковром человеческих тел дорогу от парадных
дверей до тронных качелей.

Этот ежедневный ритуал ввел сам Тро. До него все императоры
довольствовались обычным ковром, но с тонкой подачи Худины, заботившегося о
ревматических ногах божественного, эта чудная мысль появилась в мудром мозгу
великого из великих.

Его гениальность состояла и в том, что он придумал рубить некоторому
количеству рабов руки по локоть. У императора их было четыреста - рабов без
обеих рук. Придворные вельможи имели по полусотне, да и то некоторые только
одноруких, чтобы не было стыдно перед соседями. Конечно, покалеченный раб не
приносил никакого дохода - напротив, сплошные убытки, так как за ним был
необходим отдельный уход. К тому же безрукие счастливчики должны были иметь
украшения из чистого железа, выглядеть опрятно и упитанно. Количество этих
нахлебников и определяло богатство вельможи.

Барабанный грохот и восхваляющие выкрики сопровождали шествие босого
императора по мягким теплым животам рабов. С одной стороны Тро поддерживал
за руку Худина, а другой рукой божественный держался за плечо своего
старшего сына - рослого, но совершенно лишенного разума юноши.

Ое - так звали его - не разговаривал вовсе, косил глазами, пускал слюни
и регулярно гадил в залах дворца. Его мать за рождение неполноценного
наследника, по законам империи, была умерщвлена ядом, который принесли жрецы
из храма Железного Отца.