Чтение 32–й страницы книги ~Белая роза~

- Э.., сударь.., однажды...

- Ну? - Полковник осмотрел Грая, не прикасаясь к телу. - Ну давай
рассказывай.

- Он просил меня отправить письмо, если с ним что-то случится. Ему
казалось, что его время истекает. И он сказал, что письмо будет в кожаном
пакете - па случай дождя и все такое. Сударь.

- Понимаю. - Полковник кончиками пальцев приподнял подбородок Грая. Пакет
он положил на стол, потом приподнял веко Грая. Зрачок был не больше
булавочной головки. - Хм-м-м. - Полковник пощупал лоб пострадавшего. -
Хм-м-м. - Он нажал на несколько рефлекторных точек. Никакой реакции. -
Странно. На удар непохоже.

- А что же это такое, сударь? Полковник Сироп выпрямился:

- Может, ты мне подскажешь?

- Простите?

- Ты говорил, будто Грай ожидал чего-то.

- Не совсем. Он чего-то боялся. Говорил, что стар и что его время вышло.
Может, у него была какая-то болезнь, а он никому не признавался?

- Может быть. А, Всхолм. - Явился коновал.

Проделав те же манипуляции, что и полковник, он выпрямился и пожал
плечами. Не по моей части, полковник.

- Лучше перенести его туда, где за ним присмотреть можно. Этим ты и
займешься, сынок, - приказал полковник Кожуху. - Если он вскоре не придет в
себя, придется кормить его насильно. - Он побродил по комнате, глянул на
корешки дюжины томов. - Человек ученый. Так я и думал. Гора контрастов. Я
все раздумывал, кто же он на самом деле.

Кожух начал опасаться за Грая.

- Мне кажется, сударь, что он когда-то был важной персоной в одном из
Самоцветных городов, но потерял все и был вынужден вступить в армию.

- Об этом поговорим, когда перенесем его. Пошли.

Кожух последовал за очень задумчивым полковником. Может, все-таки стоило
передать предупреждение Грая?

Глава 26
ПО ДОРОГЕ

На исходе третьего дня, когда мы со Следопытом успели вернуться к месту
высадки, загрузить фургон и двинуться на север по дороге на Клин, я начал
подумывать, а не подвела ли меня логика. Ни Гоблина, ни Одноглазого.

А беспокоиться не стоило. Настигли они нас близ Мейстрикта, крепости в
Клину, которую Отряд, будучи на службе у Госпожи, когда-то удерживал. Мы
съехали с дороги в рощу и готовились к ужину, когда услыхали перебранку.

- А я настаиваю, что ты во всем виноват, - верещал голос, принадлежащий,
несомненно, Гоблину, - ты, червеобразный заменитель рыбачьей наживки! Да я
бы тебе мозги в кисель превратил за то, что ты втравил меня в это дело, если
бы только у тебя были мозги!

- Я виноват. Я виноват?! О боги, да он даже себе не способен сказать
правду! Это я его втравил в им же придуманное дело? Слушай, ты, пожиратель
навоза, за этим холмом - Мейстрикт. Там нас помнят еще лучше, чем в Розах. А
теперь я спрашиваю тебя еще раз: как пройти через город, чтобы нам глотки не
перерезали?

Сдержав попятное облегчение, я не стал кидаться к дороге.

- Верхом едут, - сообщил я Следопыту. - Как по-твоему, где они взяли
коней? - Я попытался отыскать хоть что-то светлое. - Может, выиграли в
карты, шулера несчастные? Если Одноглазый не лез Гоблину под руку. -
Одноглазый такой же паршивый шулер, как и картежник. Иногда мне кажется, что
он склонен к самоубийству.

- А все ты с твоим проклятым амулетом! - пискнул Гоблин. - Госпожа не
сможет его найти! Отлично! Так и мы не можем.

- Мой амулет? Мой амулет?! Да кто, чтоб ты сдох, вообще ему амулет
подарил?

- А нынешнее заклятие кто придумал?

- А накладывал кто? Ну, скажи мне, жабий сын, скажи?

? выбрался к опушке. Колдуны уже миновали пас. Следопыт полз за мной.
Ради такого зрелища с места двинулся даже пес Жабодав. - Стоять, мятежники!
- взревел я. - Первый, кто двинется, - мертвец!

Глупо, Костоправ. Очень глупо. Ответили они быстро и весело. Чуть меня не
прикончили.

Колдуны исчезли в сияющих облаках. А вокруг нас со Следопытом возник
гнус. Оказывается, на свете намного больше жучков, чем я себе представлял, и
каждый из них стремился мной пообедать.

Пес Жабодав зарычал и принялся щелкать челюстями.

- Хватит, шуты базарные! - взвыл я. - Это я. Костоправ!

- Какой Костоправ? - спросил Одноглазый у Гоблина. - Ты знаешь
какого-нибудь Костоправа?

- Да. Но останавливаться не стоит, - ответил Гоблин, высунувшись из
облачка, чтобы проверить. - Он свое заслужил.

- Точно, - согласился Одноглазый. - Но Следопыт-то ни при чем. А я не
могу перенести чары на одного Костоправа.

Гнус вернулся к своим гнусным делишкам - наверное, принялся жрать сам
себя. Я сдержал гнев и поприветствовал колдунов. Оба изобразили оскорбленных
невинных овечек.

- Ну что скажете в свое оправдание, ребята? Хорошие у вас кони.
Интересно, а хозяева их не хватятся?

- Погоди! - пискнул Гоблин. - Ты нас обвиняешь...

- Я вас знаю. Слезайте с коней и пошли есть. Завтра решим, что с ними
делать.

Я повернулся к колдунам спиной. Следопыт уже вернулся к походному костру
и раскладывал по тарелкам ужин. Я принялся помогать ему, внутренне все еще
кипя. Придурки конокрады. Мало им того шума, что они и без того подняли... У
Госпожи везде свои люди. Мы, может быть, и не худшие из ее врагов, но уж
какие ни на есть. Кто-то обязательно придет к выводу: Черный Отряд вернулся
на север.

Заснул я с мыслью о возвращении. Меньше всего нас будут искать на дороге
к равнине Страха. Но я не мог наплевать на приказ. Слишком многое от нас
зависело. Хотя первоначальный мой оптимизм подвергался серьезной опасности.

Чертовы безответственные клоуны.

Наверное, когда-то сгинувший под Арчой Капитан чувствовал то же самое. У
него хватало на это поводов. Я приготовился к золотым снам. Дремал я
беспокойно, но сновидения так и не пришли.

Следующим утром я запихал Гоблина и Одноглазого в фургон, под мешки с той
ерундой, что мы сочли жизненно важной в экспедиции, отвязал их коней и
направил фургон в Мейстрикт. Пес Жабодав трусил под колесами, Следопыт шел
рядом. Я правил. Гоблин и Одноглазый шипели и матерились под мешками. Стража
в форте поинтересовалась, куда мы направляемся, с такой скукой в голосе, что
я понял - на все им наплевать.

Эти земли были приручены еще в те времена, когда мы проходили тут с
Отрядом. Здешний гарнизон и помыслить не мог, что беда вновь поднимет
голову.

Успокоившись, я свернул на дорогу, уходившую к Вязу и Веслу. И к Великому
лесу за ними.

Глава 27
ВЕСЛО

- Уймется эта погода когда-нибудь - проныл Одноглазый.

Уже неделю мы тащились на север, поливаемые ежедневными дождями. Дороги
развезло и обещало размыть совсем. Попрактиковавшись в форсбергском диалекте
на встречных крестьянах, я выяснил, что такая погода стоит в здешних краях
годами. Урожай трудно было доставить в город, а пуще того - вырастить В
Весле уже случилась вспышка антонова огня - болезни, связанной с поражением
зерна головней. И мошкары прибавилось - комарья в особенности.

Зимы же, пусть снежные и слякотные, были мягче, чем когда Отряд стоял тут
лагерем. А мягкие зимы обещают плохой урожай. С другой стороны, меньше стало
и дичи - звери не могли кормиться в глубоком снегу.

Циклы. Просто циклы, так учат нас древние. После прохождения Великой
Кометы наступают плохие зимы. Но этот цикл был всем прочим цикл.

А сегодня погода была особенно впечатляющей.

***

- Сделка, - объявил Гоблин.

Он ничем не торговал - впереди громоздилась крепость, давным-давно
отбитая Отрядом у мятежников. Дорога петляла под ее ухмыльчивыми стенами.
Меня мучили предчувствия, как обычно, стоило нам оказаться под стенами
имперского бастиона. Но в этот раз для беспокойства не было причин. Госпожа
была столь уверена в Форсберге, что огромная крепость оказалась оставлена.
Следовало бы сказать - заброшена. Соседи, как это в обычае крестьян по всему
миру, растаскивали ее по кусочку. Полагаю, это единственное, что они
получали в обмен на свои налоги.

- Завтра в Весло, - сказал я, когда мы вылезали из фургона у придорожного
постоялого двора в паре миль от Сделки. - Ив этот раз чтоб никаких выходок.
Все слышали?

O Одноглазого хватило совести изобразить смущение. Но Гоблин начал
возмущаться.

- Поговори-поговори мне, - посоветовал я - А Следопыт тебя тем временем
оглушит и свяжет Мы не в игры играем.

- Жизнь - это игра, Костоправ, - ответил Одноглазый. - Ты слишком
серьезно ее воспринимаешь.

Тем не менее они вели себя прилично - как той ночью, так и на следующий
день, когда мы въехали в Весло.