завод через три дня покойник?
Но если бы ты продал акции завода "Ивеко", то, банк, возможно, нашел бы способ
прокредитовать государство. А мы бы заплатили из этих денег военным. Понимаешь,
это не мои слова. Но люди просто знали, что ты мне позвонишь...
директорская "ауди" уже стояла у крыльца, и тихо урчала, подобно огромной
довольной кошке. По узким дорожкам комбината Извольский ездил с шофером, после
того, как еще в бытность замом Чаганина едва не задавил трех рабочих и вдребезги
разнес свой первый внедорожник о трубопровод, тянувшийся вдоль дороги.
вывезли по частям на свалку, но все на комбинате знали, что зам остался жив, а
завод - цел только потому, что по трубе, которую напрочь рассадил Извольский,
шла вода, а не газ и не кислород. Сам Извольский отделался легкими ушибами, а
Чаганин поразмыслил и издал приказ, каковым запрещал своему заму передвижение по
комбинату иначе как при шофере. Злые языки Уверяли, что впоследствии Чаганин
крайне о приказе сожалел.
комбината утопала в зелени, и черные связки труб, змеившихся вдоль дороги,
ныряли меж высоких сосен и кедров. Машина летела по асфальту, словно в огромном
саду. Если приглядеться, было видно, что пышная зелень кое-где тронута нехорошей
желтизной, - но все же с недавних пор экологическая ситуация на комбинате была
отнюдь не столь плоха, как время от времени принимались орать разные зашкаленные
активисты, и раза в два лучше, чем в Нижнем Тагиле или, к примеру, на Мечеле.
в пыльном, закованном в крошащийся асфальт городе.
газгольдеров, пирамидами возносящихся над придорожным лесом. Перед его глазами
стоял мертвый завод. Застывающий в летке металл и замершие на катках слябы,
закопченная домна номер пять, бесполезная, как гигантская матрешка, и
мертворожденные руины шестого цеха- цеха с самым большим в мире прокатным
станом.
Разве не он, когда бывший директор стал плакать и напоминать об элементарной
верности, ответил: "Если тебе нужна верность - пойди заведи себе пуделя".
Ницце, квартира в Париже и куча денег на банковском счету в Швейцарии. Он мог
продать завод банку "Ивеко", получить свои полмиллиарда и свалить за
основания считали эгоистом и подлецом, словом- законченным удачливым
бизнесменом, ни минуты не думал о собственной безопасности. Только о пустой
литейке и немного - о безработных литейщиках.
годятся, цех было пора закрывать на профилактический ремонт, и гендиректор
своими глазами хотел посмотреть на состояние валков.
Извольского тянулась полуторакилометровая лента стана. Далеко-далеко, в семистах
метрах, на ролики с грохотом выкатился вишневого цвета сляб, и полетел над
валками, стремительно удлиняясь и вытягиваясь, как щупальце спрута. За ним
мгновенно наливалось красным светом и тут же гасло тело дорожки. За прозрачной
стеной по раскаленной стали били потоки воды, фонтаны пара взлетали к потолку.
Горячий, парной лист снова вылетел на волю в трех метрах от гендиректора,
скользнул в щель и начал где-то внизу наматываться на огромную бобину.
что-то, неслышное в грохоте механизмов. Потом лицо его вытянулось, и он ткнул
рукой в направлении выхода.
шум прокатного стана, видимо, заглушал сигналы. Потом "ауди" сорвалась с места и
поехала прямо в ворота цеха.
осыпалось, и "ауди", закрутившуюся волчком, шваркнуло о ребро ворот. В следующую
секунду в квадрате светлого воздуха появились двое, в черных масках и с
автоматами в руках.
с разрывающим уши грохотом завертелся на бобине.
бьющегося об опоры, заглушал слабый голос "Калашникова". Извольский видел, как
стальные пули высекают искры о дымящийся конвейер, приподнятый на полметра над
полом цеха.
лесенке бросился Извольский. Лесенка вдруг показалась бесконечной, уже на той
стороне стана что-то, не то пуля, не то жар от проката, - обожгло руку,
Извольский понял, что следующая пуля будет в него, и разжал ладони. Еле слышная
очередь пронеслась где-то надо головой, а потом Извольский начал падать мимо
лесенки, вниз, в яму, мимо старых пультов и трехметровых рулонов с парящим
прокатом. Он страшно ударился, что-то хрустнуло, и Извольский, взвизгнув от
боли, упал на грязный, пахнущий свежей сталью пол.
Автоматчик бросился вслед за директором. Он был легче и сильнее Извольского и
поэтому не полез на лесенку, а перепрыгнул через метровое препятствие. То ли он
никогда не был на меткомбинате, то ли был увлечен азартом, естественным для
вооруженного человека, преследующего человека безоружного, а только уже в прыжке
он сориентировался и понял, что с той стороны стана- не ровный пол, а глубокая
пятиметровая яма.
проката. Этого не стоило делать. Возможно, автоматчика ввел в заблуждение серый
цвет прошедшего через тонны воды металла, - но даже сейчас, в самом конце
дорожки, температура листа составляла не меньше восьмисот градусов. Это было в
полтора раза меньше прежней температуры сляба. Но это было на сто градусов
больше температуры костра, на котором сожгли Коперника. От толчка киллер упал на
колени. Его брюки вспыхнули, словно облитые бензином. Киллер дико закричал, но
грохот стана заглушил его крики, как только что глушил выстрелы. Киллер
попытался спрыгнуть, но не успел. Серая дымящаяся лента въехала под валки,
расплющивающие двадцатисантиметровый сляб в тонкую ленту шестнадцати миллиметров
толщиной. Крик киллера оборвался.
яме сбегались рабочие. На огромную бобину вместе со стальным листом наматывалось
что-то полужидкое, метров двадцать длиной. Отвратительно пахло
вареной крови.
болью. В голове мелькнула дикая и какая-то совершенно неконгруэнтная мысль:
"Интересно, испорчен рулон или нет?"
поперли из него наружу.
и нагло рылись.
ни мешком с сахаром- обычным объектом вожделений обнищавших чернореченцев.
деревянному полу. Вряд ли незваные визитеры нашли, что искали, иначе разгром
прервался бы на половине. Впрочем, тремястами рублями, лежавшими в верхнем ящике
стола, гости не пренебрегли.
Негатив нарочно взял его с собой на стрелку, чтобы его люди без помех обыскали
хату Чижа. Но с другой стороны, такое дело не поручишь первому встречному, а все
близкие люди Негатива уехали в Вычугаевку вместе с ним. Кто же, получается,
рылся?
сковородке, просторный, сплошь засаженный картошкой огород был окаймлен редкими
сливами и яблонями.
время изучала его недоуменно.
утром поливала, потом...
объяснила соседка, - вот она и пошла свечку за Вадика ставить. Все тебе хотела
сказать, а ты, вишь, дома не ночевал.
уехала.