Сарагоса, его шеф... Нечто такое, о чем ему полагалось помнить всюду и
всегда, от чего зависела его безопасность - Там, в иллюзорных или реальных
мирах, куда он попадал по воле Доктора.
полотно, и в нем прожжены дыры... Быть может, они затянутся при звуках его
имени?
мелочей, деталей... Ты клиент, я твой проводник - так на самом деле... А
здесь мы родичи и компаньоны, люди княжеской крови, пассажиры с погибшего
корабля... здесь я - сын твоего брата от светловолосой рабыни с севера...
Видишь, я помню, помню! Вот только мелочи... Как мое имя, Джамаль?
тени.
матери!
вместе с воспоминанием о мрачноватой полутемной комнате, стойке, обитой
жестью, и странном жарком на пятиугольном блюде.
Шайтан - знаю, шакал - знаю, шайкал - не знаю! Это здесь так говорят, да?
В этом Амм Хаммате?
это место, и то, как попал туда; помнил папашу Дейка, крысомордого Джеки,
Райзу и великана Одди с татуировкой вокруг сосков. Вспомнилось и многое
другое: поджарая фигура майора Звягина в пятнистом комбинезоне, палящий
жар намибийской пустыни, огонь, бушующий над маковой плантацией, грохот
автоматных очередей, резкая боль в бедре, смуглое узкоглазое лицо Кван
Чона, его сингапурского наставника... Вспомнилось почти все, вот только...
должен теперь всю жизнь откликаться на генацвале?
лицо его приняло озабоченное выражение. - Я ведь не знаю, как тебя звать
по-настоящему, дорогой. Нилыч - помнишь его? - называл тебя Скифом... но
это кличка вроде Сингапура и Самурая. Ну, как водится в вашей конторе...
улетучилось вместе с ним. Пароль... Он не мог восстановить все нужные
слова, хотя знал, что в кодовой фразе упоминаются скифы. Что-то они должны
были делать, эти степные всадники... Точить свои клинки-акинаки? Мчаться
на бой с врагом? Метать стрелы?
Джамалем лишались всех гарантий безопасности, что им придется пробыть
здесь полный срок, весь месяц, день в день. Да за такое время их могут
сорок раз четвертовать, посадить на кол, сжечь, утопить, повесить,
колесовать или просто прирезать без затей! В лучшем случае - сгноить в
каменоломне!
Харана молчал, а это значило, что Бог с жалом змеи не стоит за его плечом,
не заносит тяжкую руку, не готовится ударить в колокола. Похоже, все
кончится благополучно... если не для клиента, то для инструктора... Столь
же благополучно, как легкомысленный визит к золотым деревьям... Все-таки
он остался жив... он даже не ранен, просто позабыл десяток слов... и
собственное имя в придачу...
кедровой ветки...
голод и принюхался к исходившим от костра ароматам. - Давай-ка поедим,
князь. Пустой желудок - плохой советчик голове.
выяснил, что тушка, доставшаяся им на ужин, принадлежит зверьку вроде
того, чьи кости белели в траве рядом с золотой рощей. По словам Джамаля
выходило, что в хвойном лесу этих тварей видимо-невидимо и глупы они, как
новорожденные барашки, - подходи и бери голыми руками. Свою добычу князь,
однако, подшиб палкой - той самой ветвью, которую Скиф успел-таки срубить
в роще.
Иногда он вскакивал и, округлив глаза, изображал, как мчится к своему
поверженному наземь проводнику с намотанной на голову рубахой, как тащит
его по траве, как пытается привести в чувство... Что и говорить, мрачно
размышлял Скиф, сам он попал впросак, провалявшись сутки в беспамятстве, а
этот баловень судьбы, этот ищущий развлечений бонвиван оказался настоящим
мужчиной и сделал все что полагается: спас компаньона, доставил в
безопасное место, развел костер, промыслил дичь... Словом, сработал за
инструктора, за своего телохранителя! Хорошо еще, трава тут мягкая да
скользкая, а комбинезон крепок... Джамаль проволок его за ноги с
полкилометра, пока острый запах смолы и хвои не перешиб коварные сладкие
ароматы.
темных кедровых стволов. Вода оказалась холодной и чистой; там, где
поверхность ее не затеняли древесные кроны, сияли отражения звезд и трех
лун, быстро поднимавшихся над лесом. Одна была темно-багровой, гневной,
угрожающей, две другие победно горели чистым серебром.
три луны, зверье непуганое, лес, как на картине...
утопленники с цепями, э?
князь усмехнулся и неопределенно повел рукой в сторону опушки, - скачут к
тебе и ко мне девушки на быстрых конях... Теплые, сладкие, живые! Веришь,
дорогой?
безбородого и лукавого Мефистофеля-искусителя. Скиф не мог сообразить,
говорит ли он всерьез или смеется, а потому не без мрачности отшутился:
князя, и его племянника.
вспоминался. Может, попозже всплывет сам собой, подумал он; случается,
какое-то слово, фраза, жест пробуждают забытое... или оно приходит во
сне... или князь вдруг скажет нечто такое, что...
Джамаля о роде и племени князей Саакадзе.о торговых питерских делах и о
том, давно ли его компаньон знает Доктора и Сарагосу и в каких местах
побывал с их помощью. Джамаль отвечал с охотой. Вскоре выяснилось, что
прадед его перебрался в северную столицу еще в прошлом веке, но молодое
поколение семьи Саакадзе всегда воспитывалось в родных краях, в Тбилиси, у
близких или дальних родичей, дабы не растерять кровные связи и знание
языка; оттуда же, из Тбилиси, брали и жен. Что же касается родства с
великим моурави, то это было скорее фамильным преданием, чем реальностью.
Дед Джамаля, и прадед его, и все прочие предки до седьмого колена
торговали коврами; отец, проживший жизнь в советские времена, был ювелиром.
спутник его занимался не фруктами, не пепси-колой и не импортным барахлом,
а деньгами. Деньги, пущенные "в дело", приносили деньги - и такие, что
трудно представить; пещеры Али-Бабы, сказочная обитель Джамаля, являлись
лишь вершиной айсберга, зримым выражением его богатства. Его можно было бы
назвать ростовщиком, но время, ситуация и экономическая наука давно
изобрели иное слово, гораздо более пристойное и солидное, - "инвестор".
Судя по всему, Джамаль был прямо-таки финансовым гением по этой части и
вкладывал в свои деловые операции не меньше страстности, чем в различные
романтические авантюры, коллекционирование антиквариата и погоню за
женщинами. Женщин, как истый грузин, он любил,''и они, похоже, отвечали
ему взаимностью.
покорно, словно на аркане, тянулись следом. Костер прогорел; головы
странников начали клониться к коленям, и вдруг Джамаль, всхрапнув, мягко
повалился на бок. Щеки его, уже подернутые налетом щетины, слегка запали,
лицо осунулось, но на губах цвела победная улыбка - видно, скакал он
сейчас на быстром коне, торопясь навстречу своим амазонкам.
меча. Слов было сказано много - о коврах и паласах, о женщинах и лошадях,
о финансах и романсах, о древнем Тбилиси, чья гордая красота сияла в
веках, - а значит, не померкнет и в нынешние смутные дни... Да, много
разных слов сказал Джамаль, сын Георгия, только нужного среди них не было.
Вероятно, по той причине, что разговоры у костра велись не о скифах,
которые совсем не интересовали торгового князя, а об иных вещах, более
близких и дорогих его сердцу... А потому магический пароль, способный в
любую секунду распахнуть перед странниками двери в родной мир, остался так
же прочно запечатанным, как и прежде.
и вышли к предгорьям. В лесу было полно живности. Скиф видел и серых
упитанных зверьков, уже знакомых по вчерашней трапезе, и косуль с
пепельными шкурками в желтых пятнах, и шустрых, похожих на белок созданий,
скакавших с ветви на ветвь, и птиц - крохотных и пестрых, словно колибри,
Шилова Юлия
Маркеев Олег
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Доценко Виктор
Андреев Николай