Чтение 32–й страницы книги ~Подвальная станция~

- Пожалуйста, не делай это.

- Грант, во имя Господа - Грант, ты же дома. Ты понимаешь меня?

Была очень опасной даже мысль о том, чтобы поверить. Это означало
уступить. Не существовало такого секретного знака, который не смогло бы
изготовить его собственное сознание. Не существовало иллюзий, которые
невозможно построить с помощью лент. Образ Джастина им, конечно, следовало
использовать. Разумеется!

- Грант?

Лента даже может заставить его подумать, что он не спит. Или создать
ощущение неудобства матраса, или что рука Джастина лежит у него на плече.
Только острая боль в спине нарушает иллюзию. Она не укладывается в общую
картину.

Только в реальности допустимы такие маленькие противоречия.

- Они пока не разрешают мне забрать тебя обратно в квартиру. Ари не
хочет. Что они с тобой делают? Ты в порядке? Грант?

Вопросы. Он и представить себе не мог, насколько хорошо они
вписывались в ситуацию. Обычно складывался рисунок. Эти должны быть
связаны с доверием. Таковы правила игры.

- Грант, черт побери! - Джастин слегка похлопал рукой по его щеке. -
Давай, открывай глаза. Открывай глаза.

Он сопротивлялся. Так, он знал, будет лучше. Он сделал несколько
вдохов, спину и плечи пронзила страшная боль. Ему угрожала опасность...
потому что он думал, что иллюзия становится реальностью. Или потому, что
он перестает их различать.

- Ну, открой глаза, черт побери!

Он осторожно приоткрыл глаза. Увидел испуганное лицо Джастина.

- Ты - дома. В больнице. Ты понимаешь? Ари разнесла их к чертям и
вытащила тебя.

(Кровь, запачкавшая стены. Запах дыма.)

Это было похоже на больницу. И Джастин похож. Не было способа
проверить это, даже если ему позволят пройтись. Только время могло это
сделать, время, длящееся дольше любой ленточной иллюзии.

- Ну, Грант. Скажи мне, что у тебя все в порядке.

- У меня все в порядке, - он сделал вдох, от которого заболела спина
и понял, что может совершать поступки, выпадающие из этой иллюзии. - Моя
спина замучила меня. Мои руки болят. Ты можешь что-нибудь сделать с
кроватью?

- Я заставлю их.

- Не думаю, что они сделают это. Но мне бы хотелось принять другую
позу. Там... - Поверхность под ним изогнулась, как живая, и сдвинулась
вверх, приподняв ему голову. Вся поверхность заходила волнами, приводя в
движение мышцы и суставы. - О, так лучше!

Джастин снова сел на край, внося асимметрию в колебания.

- Ари проследила тебя до Крюгера. Крюгера шантажировали. Он передал
тебя аболиционистам. Мне пришлось пойти к Ари. Она отправила кого-то - я
не знаю кого - за тобой. Она сказала, что они тайпировали тебя.

К этому времени у него все спуталось. "Здесь" и "там" слились. Он
очень осторожно исследовал ситуацию.

- Как долго?

- Два дня.

Возможно.

- Ты уже два дня находишься здесь, - продолжал Джастин. - Они
позволили Джордану и мне прийти сюда сразу, как тебя привезли. Теперь,
говорят они, я могу навещать тебя.

Это испугало его. Эту иллюзию, против которой защитные силы весьма
ограничены, они намеревались применять постоянно. Он погибал. Он сидел и
плакал, чувствуя, как слезы текут по его лицу.

- Грант.

- Хорошо, - он почти прохрипел. - Но если я попрошу тебя уйти, ты
уйдешь?

- Грант, это не лента. Ты дома, черт побери, - Джастин стиснул руку
до кости. - Соберись. Посмотри на меня. Хорошо?

Он посмотрел.

- Если я скажу тебе уйти...

- Я пойду. Хорошо. Ты хочешь, чтобы я ушел?

- Не делай этого со мной. Ради бога...

- Я позову Иванова. Черт бы их побрал. Черт бы их побрал.

Джастин начал было вставать. Грант схватил его за руку, удерживая.
Удерживал и держал цепко; и Джастин снова сел и крепко его обнял.

- У-ух. - Это причиняло боль. Как настоящую. Джастин мог бы вытащить
его обратно. Джастин знал, что делает, знал, что с ним случилось, знал,
почему он боится. Джастин был его союзником. Или ему конец. - На это
потребуется время.

- Через неделю можно будет забрать тебя отсюда. Так говорит Ари.

Он вспомнил, как у других проходили кризисы. Он поглядел на Джастина,
когда тот снова сел. Вспомнил, почему отправился вниз по реке.

- Она к тебе пристает?

- У меня все в порядке.

Ложь. Все ближе и ближе к реальности. Лента была лучше, чем это.
Спустя некоторое время Джастин уйдет, и он вспомнит, что поверил обману и
ему станет страшно. Между тем его охватил страх по другой, более серьезной
причине. Перевод Джордана, Джастин отсылает его - эти фрагменты
предполагали чувство времени. Время существовало снова. Реальный мир нес
свои ловушки, связанные с Ари; Джастин пытался сделать его свободным, но
он дома, а Джастин в беде.

Нет. Внимание.

Внимание.

- Что она сделала, когда обнаружила, что я исчез?

- Я расскажу тебе позже.

Проклятье, ему нет нужды беспокоиться о том, расстроится ли он. Это
похоже на домашнюю обстановку. Секреты, Ари и беда. И еще - все, что ему
дорого. Он медленно и глубоко вздохнул.

- Я держусь, - сказал он, зная, что Джастин поймет. - Я не хочу
больше лент. Я больше не хочу успокоительных. Мне надо оставаться
бодрствующим. Я хочу, чтобы они оставляли свет включенным все время. И
хочу, чтобы эту проклятую трубку вынули из моей руки.

- У меня нет никакой власти. Ты знаешь это. Но я скажу Иванову. Я
всерьез поговорю с ним. И я выну трубку. Сейчас.

Это причинило острую боль.

- Это закапает весь пол.

- Черт с ним. Плевать, - он остановил капельницу. - Они собираются
поставить здесь телефон. И видео.

Его сердце подпрыгнуло. Он вспомнил, почему был важен телефон. Но все
изменилось, он дома. Или ничего и не произошло. Или имелись варианты,
которые он упустил.

- Знаешь ли, я и вправду несколько спятил.

- Вот черт, а я и не заметил.

Он рассмеялся, коротко, автоматически, обрадованный тем, что Джастин
готов шутить с ним; и внезапно осознал, что он уже полностью миновал самое
мрачное. Его удивили в тот момент, когда он ожидал встретить округлое,
профессиональное сочувствие. Это не был веселый смех, но - удивительный
смех.

Едва ли лента смогла бы воссоздать Джастина настолько реальным, чтобы
ему удалось сделать нечто неожиданное для его сознания. Особенно когда
мозг сопротивлялся, а не действует заодно с подсознанием.

Он рассмеялся снова, просто для проверки, и увидел на лице Джастина
такое выражение, будто тот проглотил стекло: но в то же время там
присутствовала и надежда.

- Это вирус, - объяснил он Джастину. И широко улыбнулся, даже еще
шире, когда он увидел проблеск настоящего ужаса на лице Джастина.

- Ты проклятый идиот!

Он расхохотался. Было больно, но приятно. Он попытался задрать ноги
вверх. Оказалось, что зря.

- О, черт. Как ты думаешь, они могут освободить мне ноги?

- Скоро, раз ты знаешь, где находишься.

Он вздохнул и почувствовал, что напряжение покидает его. Он
развалился на эластичной кровати и посмотрел на Джастина с неленточным
спокойствием. Боль по-прежнему сохранялась. Напряжение мышц. Растяжение.
Бог знает, что он сам с собой сделал, или что они сделали с ним.

- Я обманул тебя, угу?

- Если ты хочешь сыграть...

- Я хочу... Я в затруднении. Я думаю, что у меня продолжаются наплывы
видений. Я думаю, что они пройдут. Мне в самом деле будет очень плохо,
если ты не придешь снова. Доктор Иванов руководит всем, так?

- Он заботится о тебе. Ты доверяешь ему, правда?

- Не тогда, когда он выполняет Арины приказы. Мне плохо. Мне
действительно плохо. Мне бы хотелось, чтобы ты мог остаться здесь.

- Я останусь здесь до ужина. И вернусь обратно утром, после завтрака;
буду заходить всякий раз, когда удастся освободиться, пока они не
вышвырнут меня отсюда. Я собираюсь поговорить с Ивановым. Почему бы тебе
не поспать, пока я здесь? Я посижу там, в кресле, а ты можешь отдохнуть.

Его глаза слипались. Он внезапно осознал это и постарался побороть
слабость.

- Ты не уходи. Ты должен разбудить меня.

Я дам тебе поспать полчасика. Уже почти время ужина. Тебе надо
поесть. Слышишь? Хватит голодать!

- Ммм. - Он позволил глазам закрыться. На некоторое время он
отключился, забыл, что ему плохо. Он почувствовал, как Джастин встает,
услыхал, как он усаживается в кресло, через минуту проверил, действительно
ли Джастин там, и успокоился еще на некоторое время.