для нас невозможно. И было бы от этого кому-нибудь лучше? Без тебя не было
бы меня. Возможно, Лена вышла бы замуж за Триока и дала жизнь дочери - но
дочь эта была бы другим человеком. Я не была бы тем, кто я есть.
ездили на ранихине.
в ответ на ее вопросительный взгляд. Он не чувствовал себя способным
объяснить суть сделки, которую пытался заключить с ранихинами - или почему
эта сделка с его точки зрения потерпела поражение.
посмотреть на картину "Победа Лорда Морэма".
Морэм так глубоко осажден, почему я не на его стороне? Как же я могла
пасть, раз он так одинок?
осажденному, неуловимому облику Морэма.
стоя вызывающе с Посохом Закона, опертым на камень перед ней. Она качнула
головой так, что ее медово-коричневые волосы поднялись, как будто ветер
подул ей на плечи, и выдохнула напряженно.
железным концом Посоха. На мгновение воздух наполнился ярким голубым
пламенем. Камень накренился под ногами Кавинанта, и он едва не упал. Но
она сразу утихомирила свою силу, и все это промчалось как моментальное
вторжение кошмара. Пока он приводил себя в равновесие, она поймала его
руку и помогла ему крепче встать на ноги.
Я забылась.
доверять полу. Камень был надежен.
чтобы я сел.
неистово и глупо.
их значения.
действительно так... - Затем она что-то вспомнила. - Но мы должны идти. Я
думаю, нас уже ожидают. И ты никогда не видел нагорье. Ты пойдешь со мной?
зала.
она ответила:
х_о_р_о_ш_и_м _п_р_е_д_у_п_р_е_ж_д_е_н_и_е_м_. Здесь есть человек...
человек, который изучает сны, чтобы найти в них правду. Один из
Освободившихся.
руками. _А_д_с_к_и_й _о_г_о_н_ь_! - простонал он самому себе. Толкователь
снов. Именно этого мне и не хватает. Один из Освободившихся спас его и
Этиаран от юр-вайлов на Праздновании Весны. Из-за капризного обмана памяти
он услышал смертельный вопль того Освободившегося в следах чистого голоса
Елены. И он вспомнил мрачную настойчивость Этиаран в том, что именно живые
ответственны за значимость жертв мертвых. Он попросил Елену грубым жестом
показывать ему путь, а потом пошел за ней, бормоча: "Адский огонь! Адский
огонь!"
узнавать, где находится. Затем, все так же поднимаясь, они пошли к западу
и скоро достигли очень широкого прохода, похожего на дорогу. Он шел через
всю длину Твердыни, медленно поднимаясь вверх. Скоро каменные стены вокруг
стали выглядеть менее внушительными, а в воздухе словно зазвенела осень.
Он понял, что они вот-вот выйдут на венчающее Твердыню плато. Сделав пару
крутых виражей, дорога закончилась, и они оказались на открытом воздухе,
на реденькой травке под бескрайними небесами. На западе, в двух лигах,
возвышались горы.
позднего утра - дуновение с земли, полной даров и урожаев, в котором
чувствовалась скорая жатва, спелые семена и плоды, готовые к сбору. Но
деревья на плато и выше, в горах, все еще зеленели - перистые мимозы,
высокие сосны и разлапистые кедры еще сохраняли листву. Да и все еще
сочная трава не хотела сдаваться смене сезонов.
востока его защищал глубокий обрыв утесов, с севера и запада - недоступные
горы. Фактически, пройти сюда можно было только через Твердыню. Здесь
жители могли доставать еду и воду, чтобы выдерживать длительную осаду.
Поэтому Ревлстон можно было удерживать до тех пор, пока стоят его стены и
башни.
на благо Страны. Пока стоит Ревлстон, остается надежда. В своем роде,
Твердыня является столь же незыблемым убежищем, как, говорят, Ясли Фаула -
согласно старым легендам. Но при этом необходимо помнить, что тень Злобы
до тех пор не оставит страну, пока на ней стоит Риджек Тоум, ужасная
обитель Лорда Фаула. И мы должны быть благодарны великанам не просто за
незыблемую дружбу. Наш долг им много больше того, что мы можем надеяться
когда-либо воздать.
грусть и уныние зависли над ней и Кавинантом. Она резко умолкла и повела
его на север по извилистой тропе между холмами.
от вершины, показалось стадо пасущегося скота. Пастухи приветствовали
Высокого Лорда, и она ответила легким поклоном. Чуть позже она и Кавинант
пересекли вершину холма, откуда была видна вся восточная сторона нагорья.
Там, на другой стороне быстрой реки, что текла на юг до самого начала
водопадов Фэл, были поля, где зрели пшеница и кукуруза. А дальше, в лиге
позади пастбищ, реки и полей, возвышаясь над холмами, стояли горы. Пики их
покрывали снега, и их белизна удаляла их и делала дикими и недоступными.
Где-то в таких же местах к югу и западу отсюда жили харучаи.
выхода на нагорье и приближаясь к реке, и Елена старалась выбирать
наиболее легкий путь среди холмов. Казалось, она не хотела нарушать
молчание, и они оба шли беззвучно. Кавинант шел так, словно наслаждается
видом и звуками нагорья. Здоровая, свежая трава, чистая земля и незыблемые
скалы, зрелая пшеница и маис наполняли жизненностью его взор. Поющие и
парящие в воздухе птицы были похожи на игрушки. А когда он миновал
растущую особняком высокую сосну, ему показалось, что он слышит как в ней
течет сок. Пройдя еще лигу, он совсем забылся в очаровании позднего лета
Страны.
ведет его. Но прежде чем он решил нарушить молчание вопросом, они
пересекли высокий холм, и она объявила, что они прибыли.
и исток реки, приветствую тебя, чистый водоем! Я рада снова тебя видеть.
свои воды через водопады Фэл. Хоть из него и исходило быстрое течение,
поверхность его была спокойна; вся вода озера пополнялась за счет родников
в нем самом. И поверхность его была плоской, ровной и блестящей как
полированное стекло. Она отражала горы и небо без единого изъяна, повторяя
все в мельчайших деталях.
искупаться в Мерцающем озере.
за ней, но сочная трава словно подталкивала его, и он побежал рысцой. На
краю озера она отбросила посох, словно он ей был не нужен, затянула пояс
и, мельком оглянувшись на него, нырнула в воду.
Елена исчезла. Со своего места он видел каменистое дно озера сквозь
прозрачную поверхность. Если не считать темного пятна глубины в центре, он
мог разглядеть каждый камешек на дне, словно озеро было всего несколько
футов глубиной. Но он не видел Елену. Ее словно не существовало.
озеро не отражало его. Полуденное солнце светило прямо сквозь то место,
где он стоял, словно он был невидим.
ровной глади. Она встряхнула головой и позвала его за собой. Увидев его
растерянное лицо, она весело рассмеялась: