Чтение 32–й страницы книги ~Остров видений~

случае, они не удосужились даже развязать пленникам руки. Делать
ничего не оставалось, как свернуться на отвратительном полу и думать о
невеселой доле. Че расположился в самом центре хижины, поскольку
строение его тела предусматривало необходимость в большом просторе.
Дженни пристроилась в углу, облокотившись о холодную стену. Голод
принялся терзать ее, но девочка решила, что сейчас это меньшее зло - в
конце концов, поесть можно было и после освобождения из неволи. А уж
если освобождение не придет, тогда вовсе будет неважно, поел ты или
нет. Тело ломило от невероятной усталости, поэтому можно было
позволить себе заснуть. Все равно иного занятия нельзя было придумать!

Че положил свой человеческий торс на лошадиное тело, немного
расправил крылья и закрыл глаза. Через минуту малыш ровно задышал,
на лице его при этом отразилось умиротворение. Дженни невольно
позавидовала ему: она чувствовала, что заснуть все равно не сможет. Ей
ум продолжал все так же лихорадочно работать, переваривая бурные
события минувшего дня.

какой далекий и нереальной казалась теперь ее жизнь в Двулунном
мире! А тут эта гигантская луна, и притом всего одна...

Девочка покачала головой. Нечего думать о том, что уже прошло.
Если только им удастся спастись, и Сэмми отыщется, а Че вернется к
маме - вот тогда можно уже позволить себе думать о возвращении в
нормальную жизнь. Но пока что они находятся в плачевной ситуации, по
уши вымазанные в грязи, пронизанные ужасом предстоящей смерти.

Девочка попыталась было изгнать из сознания страшные мысли,
но они с непостижимым упорством возвращались снова, даже в еще
более неприятных тонах. Интересно, что теперь думают о ее
исчезновении родители? Они наверняка ломают голову над тем, что
могло с ней случиться, наверняка беспокоятся... Нет, нет, прочь из
головы тяжкие мысли!

Если... Если она не сможет известить других о ситуации, в которой
очутилась. Ее народ обладал одним свойством - они умели
устанавливать контакт между своими рассудками для того, чтобы
предупреждать друг друга о грозящей опасности без необходимости
кричать. И как это она раньше об этом не вспомнила?

Дженни чуть привстала, напрягая свой ум. Но никакого эффекта
не последовало. Отсюда было слишком далеко до ее соплеменников, а
жители Ксанта способностью улавливать чужие мысли не обладали.
Отчаяние еще сильнее охватило девочку.

Ну что же. оставалась последняя надежда, но этой возможностью
она могла воспользоваться только в том случае, если была одна. В
сущности, сейчас она и была одна, поскольку Че безмятежно спал.

Дженни принялась негромко издавать мычащие звуки, не
открывая рта, а затем вдруг запела. Вообще-то она никогда не пела в
обществе других людей, поскольку пение неизбежно повлекло бы
вопросы типа "что", "зачем" и "почему", а на такие вопросы ей отвечать
не слишком хотелось. Но если она была одна или в крайнем случае с
друзьями - вот это было да. Друзьями ее были Сэмми, цветы и разные
красивые камешки, которые в изобилии были разбросаны вокруг ее
поселка, да и сама себя девочка тоже считала подругой. Когда она пела,
то на душе становилось легко и приятно,. это было настоящим
удовольствием.

Песня на сей раз была о принцессе, о стоящим на вершине горы
замке, о чужеземном принце. о драконе, который странным образом и
оказался тем самым принцем. Вообще-то Дженни в жизни не видела
драконов и даже не подозревала, что они существуют наяву, но уважала
это грозное создание. Дракон в ее представлении был большой крылатой
змеей с огнем, вырывавшимся из пасти. И вот принцесса полюбила
принца-дракона, а потом...

Внезапно снаружи послышался стук башмаков по каменистой
почве. Дженни разом оборвала песню.

Дверь распахнулась снаружи от удара ноги.

- Вот ваша жратва,- грубо сказал появившийся в дверном проеме
гном и швырнул прямо на грязный пол большой лист, который при
ударе развернулся и на полу оказались два увесистых куска мяса.

Тут Че поднял голову.

- Но как же мы можем есть со связанными руками? - спросил он.

Гном, бормоча ругательства, слегка притронулся к узлу,
стягивавшему руки Че, и узел тут же распутался. То же самое
повторилось и с узлом на запястье Дженни.

- Но не советую вам придумывать разные фокусы, а то будет очень
больно,- сказал ухмыляясь гном и вышел, хлопнув за собой скрипучей
дверью. Снаружи звякнул засов.

- Я не могу есть это,- воскликнула Дженни.

- Я тоже,- признался Че,- если, конечно, этот лист тоже
несъедобен.

- А ты тоже не ешь мяса? - удивилась девочка.

- Я ни за что на свете не стану есть это мясо. Разве ты его не
узнаешь?

Дженни всмотрелась повнимательнее и вдруг воскликнула:

- Да это же...

- Да, от фавна,- сказал малыш и добавил,- и от нимфы.

Дженни несколько раз икнула с отвращением, но поскольку ее
желудок был уже давно пустой, то рвоты не последовало. Но в голове у
нее творилось невообразимое.

- Извини меня,- сказал Че.- Я не думал, что ты так это
воспримешь.

- Нет, я ничего... Но только я не собираюсь это мясо есть... И
вообще никакое,- воскликнула Дженни, обливаясь слезами,- я и сама
должна была догадаться.

- Но зато нас развязали,- сказал кентавренок,- я не могу облегчить
твой вес, ты по стенам взберешься выше и через отверстие в крыше
выплывешь наружу.

- Чтобы ты остался здесь на... на...- Дженни снова охватила
безудержная икота,- Нет! Нет,- твердо воскликнула она.

- Послушай, я очень ценю твое благородство,- ласково заговорил
малыш,- но ведь это глупо с твоей стороны. Ты должна спасаться, если
есть возможность.

- Мне не хочется... И потом я никогда не претендовала на звание
самой благоразумной,- воскликнула сквозь слезы Дженни, стараясь не
смотреть в сторону, где лежало это злополучное мясо.

- Ну тогда, может, нам стоит немного отдохнуть...

- Да,- это казалось сейчас единственным выходом.

Некоторое время они лежали молча. Дженни совершенно не могла
успокоится. Два окровавленных куска мяса теперь так и стояли перед ее
глазами, и она всеми силами не могла изгнать кошмарное видение.

- Дженни,- нарушил вдруг тишину Че.

- Ты тоже не можешь заснуть? - спросила девочка, заранее зная
ответ.

- Может ты споешь?

Ее снова бросило в жар: он слышал. Она же приняла его за крепко
спящего.

- О нет, что ты. Я вовсе не пою. Какая из меня певица? -
забормотала девочка, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

- Извини, если я поставил тебя в неудобное положение,-
последовал ответ.

Дженни все еще не могла побороть смущение, и потому не
ответила.

Внезапно послышалось всхлипывание, потом еще одно. Девочка
посмотрела на Че и увидела, что малыш закрывает лицо руками.

Стало понятно, что Че пытается сдерживать слезы.

Дженни подумала, что кентавренку пришлось гораздо тяжелее,
чем ей,- ведь он и дольше пробыл в плену и грубостей гномов хлебнул
больше.

Еще она вспомнила, что малышу только пять лет. Пусть он
рассуждал, как взрослый - ведь все кентавры - существа невероятно
умные, но ведь он же еще ребенок, точнее, жеребенок.

Обоих их ожидала страшная участь. Судя по себе, девочка мгла
представить, что делалось в уме Че.

- Извини, Че,- пробормотала она,- я ведь пою... я пою только для
животных и неодушевленных предметов.

- Но тогда, может, ты представишь, что я животное,- и голос Че
задрожал.

- Нет, ты не...- сказала девочка и вдруг осеклась. Если не
животное, то кто он тогда? Друг, друг по несчастью.

Его нужно было утешить, немного приободрить. Неужели нельзя
было подарить этому крошечному кентавру хоть толику того, что
ежедневно получал кот?

- Пожалуй, я попробую спеть что-нибудь для тебя,- осторожно
сказала она.

Она начала петь, не зная, что получится. Ей никогда не
приходилось петь для того, кто мог бы что-то понять. Дженни даже не
была уверена в том, что такое вообще возможно. Одно дело цветы и
животные, им можно петь что угодно, у них нет претензий ни к
фальшиво взятой ноте, ни к нерифмованным строчкам. Они, в сущности,
не были знатоками пения. А Че, хоть и был жеребенком, превосходил по
разуму все взятые вместе цветы, да еще и животных. Ему ничего не
стоило заметить фальшь. К тому же он явно любил многое подвергать
сомнению.

Дженни начала петь, но мелодия не шла. Казалось, звуки застряли
в горле. Нет, так не пойдет. Пение в присутствии других явно не