Чтение 32–й страницы книги ~Камбер Кулдский~

Хозяин повел юношу в небольшую комнату за кухней, подальше от холла, где
раздавались крики устраивающихся на ночлег солдат.

-- Вы дерини? Хотя я вижу, что вы не дерини,--пробормотал Камбер.

Он взял юношу обеими руками за плечи.

-- Мой юный друг, у нас мало времени, так что не будем терять его. У
вас была мысленная связь с Катаном? Вы были близкими друзьями?

Гьюэр кивнул, не говоря ни слова. Его карие глаза расширились.

-- Ты позволишь мне подключиться к вашей связи?--продолжал Камбер.--Я
бы не просил тебя об этом, если бы не было необходимости.

Когда Гьюэр кивнул во второй раз, Камбер прижал руки к его голове и
закрыл глаза. Пальцы плотно соприкоснулись с висками юноши.

-- Ну, давай, открой мне свой мозг. Ради Катана, я очень прошу тебя.

Наступила пауза; казалось, она длилась бесконечность. Камбер открыл
глаза. Он смотрел куда-то вдаль, в самые глубины мозга юноши, смотрел и
анализировал увиденное. Затем он отодвинул Гьюэра и посмотрел ему в глаза.
Он потерял сына, но он нашел верного друга, человека, какие встречаются,
может быть, раз в жизни.

Теперь он знал, что делает то, что должен делать. У него еще не было
доказательств, что король--убийца, но в мозгу Гьюэра он не нашел сомнений.
Король каким-то образом ответственен за произошедшее в Валорете, а может, и
родственник Катана Коль Ховелл приложил к этому свою тяжелую руку.

Камбер улыбнулся, благодарно похлопав Гьюэра по плечу, и оглянулся,
проверяя, свободен ли путь.

-- Тебе лучше вернуться. Я подожду, пока ты уйдешь.

-- Хорошо, сэр. Я сообщу вам, какие приказы идут сюда, они не застанут
вас врасплох.

-- Бог благословит тебя, сын мой,--прошептал Камбер, когда юноша
выскользнул из комнаты и исчез в коридоре.

Камбер подождал несколько минут, собираясь с силами, чтобы пройти через
холл, ничем не выдав, что узнал нечто важное для себя. Он вышел из комнаты и
спокойно прошел по холлу, величественно отвечая на приветствия людей,
встречающихся на его пути.

Собаки вскочили, когда Камбер проходил мимо, но он снова приказал им
лечь. Он не увидел в холле Гьюэра. Один из молодых солдат поклонился
Камберу, когда тот уже выходил, и сказал:

-- Благодарю, что вы позволили нам расположиться здесь. Сейчас такая
ночь, что хороший хозяин и собаку не выгонит на улицу.

Камбер посмотрел в высокие окна, все залепленные снегом, кивнул солдату
и прошел мимо.

Поднимаясь в свои покои, он думал о своем сыне и будущем сыне--Рисе,
которые сейчас сквозь бурю пробивались к отдаленному монастырю. Он думал о
другом сыне, которого он никогда не увидит вновь, разве что во сне. Этот сын
спит теперь в темной глубине, вне досягаемости снежной бури. Катан спит
вечным сном в холоде ранней могилы.

Сам Камбер долго не мог уснуть в эту ночь.

¶ГЛАВА 13§

Ибо руки ваши осквернены кровию и персты ваши--беззаконием; уста ваши
говорят ложь, зачинают зло и рождают злодейство.

Книга Пророка Исайи 59:3

Следующие два дня прошли в беспокойном ожидании дальнейших распоряжений
короля. Люди короля, не получив приказов, вели себя очень тактично, стараясь
мешать как можно меньше, но им приходилось оставаться в холле, так как
погода становилась все хуже и хуже.

Камбер проявил себя радушным хозяином, насколько позволяли
обстоятельства.

Он старался удовлетворить все нужды солдат, но отношения между ним и
солдатами становились все более натянутыми.

На второй день, когда ожидание стало невыносимым, он переговорил с
Гьюэром, но их встреча была очень короткой, поскольку юноша мало что мог
добавить к тому, что уже было известно Камберу, и к тому же им помешал
лейтенант. Дальнейшие контакты с ним могли только возбудить подозрение.

Все обитатели Кэррори вели себя так, чтобы не возбудить подозрений. Они
держались, как люди, потерявшие близкого родственника.

Растущего напряжения они не показывали, если где-нибудь поблизости
находились солдаты короля.

Однако наверху, куда солдаты не приглашались, приготовления велись с
лихорадочной поспешностью. Камбер и Эвайн собирали и упаковывали все
необходимое для бегства. Кроме того, они исподволь готовили к грядущим
переменам в жизни и остальных. Вульфер-Йорам и Кринан-Рис оставались в своих
комнатах и покидали их только для еды и молитвы. Камбер объяснил лейтенанту,
что они молятся в уединении за душу усопшего брата и друга. На самом деле
они большую часть времени проводили в трансе, чтобы сохранить силы и
уберечься от разоблачения.

Заклинание Камбера требовалось периодически возобновлять, так как с
течением времени введенная энергия истощалась.

Так что обитатели замка Кэррори готовились к бегству и делали вид, что
ожидают решения короля.

В многочисленных тайных убежищах братья Ордена святого Михаила делали
последние запасы провианта, укрывали людей, накапливали оружие.

В Дхассе четыре рыцаря-михайлинца с нетерпением поджидали прибытия
важных персон, для которых они подготовили надежное убежище.

В Валорете встревоженный интриган-дерини уже получил копии четырех
страниц, исчезнувших из приходской книги после посещения архива Йорамом, и
теперь он поручил своим агентам разузнать как можно больше о трех людях, чьи
имена были на этих страницах: о членах семьи Драпировщика--Дэниэле, Ройстоне
и Никласе.

И так шло время...

Но если эти дни были очень напряженными для семьи Камбера, михайлинцев
и интригана-дерини, то это напряжение было ничто по сравнению со
страданиями, обрушившимися на Имра.

Горе опустилось на башни королевского дворца в Валорете, как страшное
привидение.

Король, мысли которого не были теперь затуманены винными парами, весь
день похорон Катана провел, как в лихорадке, обливаясь слезами. Огонь в его
мозгу немного ослабляла Ариэлла, ее нежные ласки. Имр очень страдал от
последствий бурного взрыва эмоций. Он не мог использовать свои тайные силы
для успокоения, а гордость мешала ему просить чьей-либо помощи, чтобы
отогнать от себя боль, окутавшую его жгучим покрывалом.

Он часами сидел в полутемной комнате и страдал. Он совершенно запугал
слуг, и они боялись даже переступить порог его комнаты.

Только Ариэлла понимала его. Она всегда понимала его, с самого детства;
Это тоже приносило ему страдания: воспоминания о ее нежном теле, о ее
ласках. Он понимал, что эта страсть преступна, и это еще больше усугубляло
его муки, хотя все его тело снова жаждало ее объятий.

В конце концов он уступил этому желанию, хотя и не получил при этом
успокоения.

Два дня провел он в покоях Ариэллы, никого больше не желая видеть,
почти без пищи, без сна, непрерывно впадая то в истерические рыдания, то в
страшный гнев на Молдреда и Раннульфа, которые позволили убить себя, на
Катана, который предал его, на Коля, который рассказал ему все и тем самым
вынудил к убийству, и даже на Бога, который не удержал его руку.

На второй день, когда жалость Имра к самому себе достигла апогея, Коль
Ховелл рискнул приблизиться к его покоям.

Он знал о теперешнем состоянии духа короля и решил, что сейчас самое
время представить ему те новые документы, которые удалось собрать в
результате расследований.

Коля провели в приемную Ариэллы. Король сидел в меховом халате у огня,
руки его дрожали, все тело била нервная дрожь, но доклад Коля он слушал с
вниманием. Ариэлла сидела рядом, положив руку на его плечо. Ее острые глаза
не упускали ни одного нюанса в его поведении. Закончив доклад, Коль
аккуратно сложил все документы и подал их принцессе.

-- Записи о рождении отца и сына,--сказал король. Он нахмурился.--Какой
интерес они могут представлять, особенно теперь?

Коль сморщил лоб.

-- Я не знаю, сир. Отец Ройстон умер более двадцати лет назад. Но отец
самого Ройстона умер совсем недавно, несколько месяцев назад. Рис Турин был
его врачом, именно поэтому меня и интересует, почему он и МакРори украли эти
листы? Я могу только предположить, что старик что-то поведал Рису перед
смертью.

-- А что с сыном этим, Никласом? Он еще жив?--спросил Имр.

-- Неизвестно, сир. Он не унаследовал профессию отца и деда, во всяком
случае, в нашем городе. Кажется, он исчез сразу после смерти отца. Может, он
тоже погиб во время погрома.

Ариэлла кашлянула и обратилась к Колю.

-- А этот Дэниэл Драпировщик, который недавно умер, чем он занимался?

-- Торговец шерстью, Ваше Высочество. Он вел дела довольно успешно, не
имея никаких долгов, и передал свое дело ученику Джейсону Брауну, а это,
вероятно, говорит о том, что его внук скорее всего умер. О нем никто ничего
не может сказать. Старику было лет восемьдесят, все его однолетки давно
умерли.

-- Его однолетки,--повторил Имр.--Я думаю...

-- Да, сир?

-- Его однолетки,--снова повторил Имр. Он размышлял про себя.

-- Если он так стар, как ты говоришь, значит, он жил во времена моего
прадеда. А может, он жил еще во времена Переворота?

-- Ты видишь какую-то связь?--спросила Ариэлла.

-- Пока нет, но...

Имр задумчиво склонил голову, затем встал и начал ходить по комнате
взад и вперед. Ариэлла с любопытством наблюдала за ним. Коль с трепетом