Чтение 32–й страницы книги ~Мутант~

- Значит, ты - один из них, - сказал Маттун. Он открыто наблюдал. - Я
никогда не видел Болди вблизи. Может, конечно, и видел, но с вашими
париками ни в чем нельзя быть уверенными.

Беркхальтер усмехнулся, подавив знакомое чувство болезненного
отвращения. На него и раньше так смотрели, и по той же причине.

- Я выгляжу уродом, мистер Маттун?

- Как давно ты стал консулом? - спросил Маттун.

- Шесть недель.

- Ладно, - сказал великан, и его голос звучал достаточно дружелюбно,
хотя тон был резок. - Тебе следует помнить, что среди кочевников нет
мистеров. Я Кобб Маттун. Кобб для друзей, Маттун для остальных. Нет, ты не
похож на урода. А что, люди считают вас славными ребятами?

- Большинство из них, - сказал Беркхальтер.

- Еще вот что, - сказал Маттун, подбирая косточку, - в лесу мы на
такие вещи внимания не обращаем. Если парень родился забавным - мы не
смеемся над ним7 И так до тех пор, пока он остается верным племени и ведет
честную игру. Среди нас нет Болди, но если бы они были, я думаю, что они,
наверное, имели бы лучшую долю, чем они имеют сейчас.

Вайн хрюкнул и налил себе еще виски. Черные глаза Алверса неподвижно
смотрели на Беркхальтера.

- Ты читаешь мои мысли? - поинтересовался Маттун. Алверс часто
задышал.

Не глядя на него, Беркхальтер сказал:

- Нет. Болди этого не делают. Это безнравственно.

- Довольно верно. Очень хорошее правило не совать нос в чужие дела. Я
понимаю, как бы тебе следовало действовать. Смотри. Это первый раз, когда
Алверс, Вайн и я пришли сюда. Ты не видел нас раньше. До нас доходили
слухи о консульстве... - Он споткнулся на незнакомом слове. - До этого дня
мы иногда торговали с Сэлфриджем, но с горожанами дел не имели. Ты знаешь,
почему.

Беркхальтер знал. Кочевники были изгнанниками, избегающими поселений,
иногда устраивающими набеги на них. Они были вне закона.

- Но сейчас наступает новое время. Мы не можем жить в городах; мы не
хотим этого. Но места хватит для всех. Мы до сих пор не понимаем, зачем
они создали эти кон... консульства; и все же мы следуем за вами. Нам дали
слово.

Беркхальтер знал и об этом. Это было слово Коуди, шепотом переданное
по племенам кочевников - слово, которого они не могли ослушаться.

- Некоторые кочевые племена следует уничтожить, - сказал он. - Их
немного. Вы сами убиваете их при первой возможности...

- Каннибалы, - сказал Маттун. - Да. Мы убиваем их.

- Но их мало. Основная масса кочевников не ссорилась с горожанами. И
те, со своей стороны, тоже. Мы хотим остановить набеги.

- Как вы собираетесь это сделать?

- Если племя переживает плохую зиму, то ему не надо голодать. У нас
есть способы приготовления пищи. Это дешевые способы. Мы можем позволить
себе дать вам пищу, когда вы голодаете.

Вайн грохнул своим бокалом виски по столу и что-то прорычал. Маттун
хлопнул большими ладонями.

- Полегче, Ампайр. Мы не знаем... послушай, Беркхальтер. Кочевники
иногда устраивают налеты, не без этого. Они охотятся, и они дерутся за то,
что им достается. Но они не просят милостыни.

- Я говорю о натуральном обмене, - сказал Беркхальтер. - Честный
обмен. Мы не можем установить силовые экраны вокруг каждого поселения. И
не можем бросать бомбы на кочевников. Большинство набегов всего лишь
доставляют неприятности. Да и набегов, по сути, не так уж много; с каждым
годом их становится все меньше. Но почему не отказаться от них совсем?
Устраните причину, и само явление исчезнет.

Бессознательно он прощупывал сознание Алверса. Там была мысль,
коварная, бесчестная, голодная мысль, жадная настороженность хищника - и
идея скрытого оружия. Беркхальтер мысленно отпрянул. Он не хотел этого
знать. Он должен был ждать хода Коуди, хотя стремление спровоцировать
открытую драку с Алверсом было опасно сильным. Это только вызовет вражду
других кочевников; они не могли читать мысли Вайна, как это мог
Беркхальтер.

- Обмен чего? - прорычал Вайн.

У Беркхальтера был наготове ответ:

- Шкур. На них есть спрос. Они в моде. - Он не стал говорить, что эта
мода была создана искусственно. - Меха, к тому же. И...

- Мы не краснокожие индейцы, - сказал Маттун. - Посмотри, что с ними
стало! Нам ничего не нужно от горожан, разве что если мы голодаем. Тогда -
что ж, мы можем обмениваться.

- Если бы кочевники объединились...

Алверс усмехнулся.

- В прежние времена, - сказал он высоким тонким голосом, -
объединившиеся племена уничтожались бомбами. Мы не объединимся, брат!

- Что ж, он прав, - сказал Маттун. - В этом есть смысл. Наши предки
враждовали с поселениями. Мы довольно неплохо приспособились. Мое племя не
голодало уже семь зим. Мы мигрируем, мы идем туда, где есть чем
поживиться, и мы держимся.

- Мое племя не совершает набегов, - промычал Вайн, снова наливая себе
виски.

Маттун и Алверс выпили лишь дважды; Вайн продолжал наливать себе, но
его возможности казались неограниченными. Потом Алверс сказал:

- Кажется, все в порядке. Мне не нравится только одно. Этот парень
Болди.

Вайн повернулся всем своим огромным торсом и не мигая уставился на
Алверса.

- Что ты имеешь против Болди? - спросил он.

- Нам о них ничего не известно. Болтают всякое...

Вайн сказал какую-то грубость. Маттун засмеялся.

- Ты невежлив, Кит Карсон. Беркхальтер хозяин дома. Не бросайся
словами.

Алверс пожал плечами, отвел взгляд и потянулся. Он полез под рубашку,
чтобы нащупать что-то - и неожиданно мысль об убийстве ударила его, как
камень, выпущенный из рогатки. Потребовалась вся его сила воли, чтобы
оставаться без движения, пока на свет не появился пистолет.

Остальные кочевники увидели пистолет, но вмешаться не успели.
Смертельная мысль опередила пулю. Сияние слепящего красного света
мелькнуло в комнате. Нечто, движущееся подобно невидимому вихрю, блеснуло
среди них; затем, когда их глаза привыкли, они оказались стоящими у своих
стульев, глядя на фигуру напротив.

На нем была облегающая красная одежда с широким черным поясом, лицо
скрывала невыразительная серебряная маска. Из-под нее выбивалась,
спускаясь на грудь, иссиня-черная борода. Облегающая одежда выдавала
великолепно развитую мускулатуру.

Он подбросил пистолет Алверса в воздух и поймал его. Затем, с
глубоким смешком, он сжал оружие двумя руками и превратил его в
искореженные металлические обломки.

- Конец перемирия, да? - сказал он. - Ты ничтожество. Что нужно, так
это чтобы тебе укоротили жизнь, Алверс.

Он шагнул вперед и ударил Алверса ладонью. Звук удара разнесся в
комнате. Алверс был подброшен в воздух и отброшен к дальней стене. Он
вскрикнул, свалился и остался лежать без движения.

- Поднимайся, - сказал Коуди. - Ничего с тобой не случилось. Ну,
разве что сломалось ребро, не больше. Если б я хотел убить тебя, я бы
просто свернул тебе шею. Вставай!

Алверс с трудом выпрямился, его лицо было мертвенно-бледным и
вспотевшим. Остальные два кочевника наблюдали, невозмутимые и
настороженные.

- Займусь тобой позже. Маттун. Вайн. Что вы по этому поводу думаете?

- Ничего, - сказал Маттун. - Ничего, Коуди. Ты это знаешь.

Серебряная маска осталась бесстрастной.

- Я сделал лучше для вас. Теперь слушайте. Все, что я сказал,
по-прежнему остается в силе. Передайте племени Алверса, что им придется
искать себе другого вождя. Это все.

Он шагнул вперед. Его руки обхватили Алверса, и кочевники испуганно
вскрикнули. И снова вспыхнул красный свет. Когда он погас, обе фигуры
исчезли.

- Есть еще виски, Беркхальтер? - спросил Вайн.

Коуди установил мысленный контакт с Немым, Хобсоном. Как и остальные
трое Коуди, он носил шлем Немых с частотным модулятором; для любого Болди
или параноика было невозможно настроиться на эту зашифрованную,
закамуфлированную длину волны.

Прошло два часа после заката солнца.

"Алверс мертв, Хобсон."

В телепатии не было разговорных терминов, выражаемых языковыми
средствами.

"Необходимость?"

"Да."

(Абсолютное подчинение Коуди - удивительно перемешанная концепция
четырех в одном - жизненно необходима. Никто не смеет бросить вызов Коуди
и остаться безнаказанным.)