Чтение 32–й страницы книги ~На последнем берегу~

пещеру.

- Что ты слышишь?

- Как будто кто-то говорит: "Ахм".

- На Древнем Наречии этот звук означает начало или незапамятную
старину. Но мне слышится "Охб", что означает "конец"... - Посмотри вперед!
- внезапно вскрикнул он. - Мель!

И хотя "Ясноглазка", словно кошка, сама огибала опасные места, они
некоторое время были полностью поглощены управлением судном, и постепенно
пещера, с незапамятных времен твердящая загадочное слово, осталась позади.

Вскоре мели кончились, и они выплыли из фантасмагории скал. Спустя
некоторое время перед ними вырос остров, похожий на башню. Его черные
утесы являли собой средоточие бесчисленных цилиндров или гигантских
колонн, спрессованных воедино. Они на добрую сотню метров возвышались над
морем, и их поверхность казалась мешаниной прямых углов и ровных участков.

- Это Замок Калессина, - сказал маг. - Так называли этот остров
драконы, когда я бывал здесь много лет тому назад.

- Кто такой Калессин?

- Старейший...

- Он создал этот Замок?

- Не знаю. Я не знаю даже, строили ли его вообще. Мне неизвестно,
сколько лет Калессину. Я даже не уверен, что это "он", а не "она"... По
сравнению с ним Орм Эмбар - сущий младенец, а мы с тобой -
мотыльки-однодневки.

Он задумчиво взглянул на частокол ужасных базальтовых столбов, а
Аррен глядел на них с тревогой, представляя себе, как дракон выскочит
из-за далекого черного гребня и почти что накроет лодку своей тенью. Но
дракон так и не появился. Они медленно плыли в спокойной воде под защитой
утеса, слыша лишь плеск и шепот призрачных волн среди базальтовых глыб.
Море здесь было глубоким, без подводных камней и рифов. Аррен правил
лодкой, а Сокол стоял на носу, пристально вглядываясь в скалы и ясное небо
над ними.

Наконец лодка вышла из тени Замка Калессина в залитый светом
послеполуденного солнца мир. Они миновали Драконью Тропу. Маг поднял
голову, словно человек, решивший взглянуть на то, что давно ожидал
увидеть: сквозь океан света к ним приближался на своих золотистых крыльях
дракон Орм Эмбар.

Аррен услышал, как Сокол крикнул ему:

- Аро Калессин?

Мальчик догадался, в чем смысл этой фразы, но не смог понять, что
ответил магу дракон. Вслушиваясь в слова Древнего Наречия, Аррен
чувствовал, что он балансирует на грани понимания, словно слышит не
неизвестный ему, а просто давно забытый им язык. Маг выговаривал слова
более отчетливо, чем когда он говорил на Хардике, в его голосе ощущалась
некоторая приглушенность, которая присутствует в отдаленном гуле огромного
колокола. Голос дракона, напротив, напоминал удары гонга, одновременно
низкие и пронзительные, или шипящий рокот цимбал.

Аррен не мог отвести глаз от своего компаньона, который стоял на
узком носу лодки, разговаривая с нависающим над ним чудовищем, закрывающим
собой полнеба. Нечто вроде беспредельной гордости наполнило душу юноши при
виде того, насколько могущественным может быть такое крохотное и хрупкое
существо, как человек. Ибо дракон мог одним взмахом своей когтистой лапы
снести магу голову; он мог сломать и потопить лодку, как камень -
плавающий на воде лист, если бы в расчет принимались лишь размеры тела. Но
Сокол был не менее опасен, чем Орм Эмбар, и дракон знал об этом.

Маг повернул голову и позвал:

- Лебаннен.

Мальчик поднялся и подошел к Соколу, хотя ему не хотелось ни на дюйм
приближаться к этим пятнадцатифутовым челюстям и большим желто-зеленым
глазам с удлиненными зрачками, которые прожигали его насквозь.

Сокол ничего не сказал Аррену, он лишь положил руку ему на плечо и
вновь перебросился с драконом парой фраз.

- Лебаннен, - бесстрастно произнес глухой голос. - Агни Лебаннен!

Мальчик поднял голову. Повинуясь предостерегающему нажатию руки мага,
он постарался избежать взгляда золотисто-зеленых глаз дракона.

Аррен не знал Древнего Наречия, но не смолчал.

- Приветствую тебя, Орм Эмбар, Лорд Дракон, - громко сказал он, будто
один принц приветствовал другого.

Затем возникла пауза, и сердце Аррена бешено забилось. Но тут стоящий
рядом с ним Сокол улыбнулся.

Потом дракон вновь спросил что-то, а маг ему ответил. Эти секунды
показались Аррену вечностью. Наконец, разговор завершился, причем
произошло это внезапно для мальчика. Дракон взмахнул крыльями так, что
лодка покачнулась, взмыл вверх и исчез. Аррен взглянул на солнце и
обнаружил, что оно находится почти в той же самой точке. Оказывается,
разговор длился недолго. Но когда маг повернулся к Аррену, лицо его было
белее полотна, а глаза устало блестели. Он присел на банку.

- Молодец, парень, - сказал он хрипло. - Нелегкое это дело -
разговаривать с драконами.

Аррен приготовил им поесть, поскольку за весь день у них во рту не
было ни крошки. Пока они ели и пили, маг не произнес ни слова. Наконец,
солнце склонилось к горизонту, хотя в этих северных широтах ночь летом
наступает поздно и не спеша.

- Ну, - сказал, наконец, маг, - Орм Эмбар, вопреки обыкновению,
поведал мне многое. Он сказал, что тот, кого мы ищем, находится на
Селидоре и, в то же время, его там нет... От дракона трудно добиться
четкого изложения мысли, ибо сам процесс их мышления отличен от нашего. И
когда кто-то из них хочет сказать человеку правду, что случается редко, он
не знает, как эта правда выглядит с точки зрения человека. Поэтому я
спросил его: "Так же, как твой отец Орм находится на Селидоре?" Как тебе
известно, Орм и Эррет-Акбе погибли, сражаясь друг с другом. И он ответил:
"И да, и нет. Ты найдешь его на Селидоре, но он не на Селидоре".

Сокол сделал паузу и задумался, жуя корку черствого хлеба.

- Возможно, он имел в виду, что этого человека нет на Селидоре, но,
тем не менее, я должен отправиться туда, чтобы добраться до него. Все
может быть... Тогда я спросил его о других драконах. Он сказал, что этот
человек находился среди них, не испытывая ни малейшего страха, ибо когда
его убивали, он вновь появлялся, восставая из мертвых, в прежнем облике.
Поэтому они боятся его, считая, что он - существо из потустороннего мира.
Их ужас позволил его волшебству взять над ними верх, и он лишил драконов
знания языка Творения, оставив их один на один со своей дикой натурой. И
вот они пожирают друг друга или кончают жизнь самоубийством, бросаясь в
море - страшная смерть для огненного змея, порождения огня и ветра. Тогда
я спросил: "Где ваш Лорд Калессин?" - но в ответ получил лишь: "На
Западе". Это могло означать, что Калессин улетел на другие земли, которые,
по словам драконов, находятся за пределами досягаемости наших кораблей, а,
может, он имел в виду что-то другое. Итак, я завершил свои расспросы, и он
начал свои, сказав:

- Возвращаясь на север, я пролетал над Калтуэлом и Торинкейтами. На
Калтуэле я видел, как крестьяне принесли в жертву на каменном алтаре
младенца, а на Ингате - как горожане забили волшебника насмерть камнями.
Как ты думаешь, Гед, они съедят ребенка? Восстанет ли волшебник из мертвых
и закидает камнями горожан?

Я решил, что он насмехается надо мной, и хотел было разразиться
гневной тирадой, но Орм Эмбар был предельно серьезен. Он сказал:

- Вещи теряют свой смысл. В мире существует дыра, и море утекает
сквозь нее. Уходит свет. Мы остаемся в Безводной стране. Там не о чем
говорить и незачем умирать.

И только тогда я, наконец, понял, что он хотел мне сказать.

Однако Аррен ничего не понял и еще больше встревожился, ибо Сокол,
повторяя слова дракона, назвал себя своим Настоящим Именем, причем не по
ошибке. Это событие вызвало в мозгу Аррена неприятные воспоминания о той
разгневанной женщине с Лорбанери, которая кричала: "Меня зовут Акарен!".
Если силы волшебства, музыки, речи и веры захирели среди людей, если у
них, как и у драконов, от страха помутился рассудок, и они ступили на путь
разрушения - если дела обстоят подобным образом, сможет ли его господин
избежать безумия? Хватит ли у него сил?

Сейчас, когда Сокол сидел, согнувшись, над своим ужином из хлеба и
дымящейся рыбы, с обожженными седыми волосами, с тонкими руками и усталым
лицом, вид у него был не слишком грозный.

И все же дракон боялся его.

- Что мучает тебя, парень?

Ему стоило говорить лишь правду.

- Милорд, вы произнесли свое Имя.

- Ах, да. Я и забыл, что не делал этого прежде. Там, куда мы должны
попасть, тебе необходимо знать мое Настоящее Имя.

Жуя, он поднял взгляд на Аррена.

- Неужели ты решил, что я настолько выжил из ума, что выболтал свое
Имя, словно впавший в маразм старик? Я еще в своем уме, парень!

- Конечно, - пролепетал Аррен, который был настолько сконфужен, что
ничего иного сказать не смог. Он очень устал: день был долог и полон
драконов. А их дальнейший путь покрывал мрак.

- Аррен, - сказал маг, - нет, Лебаннен: там, куда мы идем, нет тайн.
Там все носят свои Настоящие Имена.

- Мертвым нельзя причинить вред, - мрачно сказал Аррен.

- Но не только там, не только после смерти, люди носят свои Имена.
Те, кто наиболее раним, наиболее уязвим; те, кто отдает свою любовь и не
требует ничего взамен: они зовут друг друга по Имени. Преданные сердца,
бессребреники... Ты устал парень. Ложись и спи. Нам нужно лишь всю ночь
держаться этого курса. А утром мы увидим самый дальний остров мира.

В голосе его звучала неприкрытая нежность. Аррен свернулся клубочком