Чтение 32–й страницы книги ~Век нерешительности~

Но не навечно, сразу же оговорился Форрестер. Короткий отдых в
морозильнике, и де Сыртис выйдет как новый!

Сей факт не укладывался в мозгу, шок не проходил. И Форрестер никак
не мог решить: померещилось ему или нет, что марсианин без сопротивления
дал себя убить?

Эдне и Тайко поджидали его. Они видели драку и остались помочь
уладить формальности. Помочь или ему, или марсианину, с горечью подумал
Форрестер. Вероятно, это им безразлично. Но, тем не менее, он с
благодарностью принял помощь.

Эдне отвезла Форрестера к себе, ненадолго вышла и вернулась с
новостью, что его прежняя квартира подготовлена для въезда; затем отвезла
его туда и оставила с Тайко, который захотел поговорить.

- Прекрасный бой, Чарлз. Несомненно, ты получил встряску. Черт, я
вспоминаю свое первое убийство. Ничего постыдного в этом нет. Но если ты
собираешься работать на общество, мой совет - возьми себя в руки.

Форрестер сел и посмотрел на Тайко.

- Какого хрена ты решил, что я помчусь гнуть спину на луддитов?

- Не горячись, Чарлз. Выпей и успокойся. Зеленая кнопка на ручке и...

- Выметайся-ка. Оставь меня одного.

- О Пот! - с неподдельным раздражением выругался Тайко. - Ты сам
вызвался помочь реализовать программу общества. Недопустимо терять время!
Перед нами долгожданный шанс! Зациклившись на сирианах, люди во весь опор
ринутся в морозильники, и медперсонал не в силах будет справиться с
очередями. Шанс прийти к власти появится у людей с реалистическим подходом
к жизни. Мы нейтрализуем угрозу нашествия машин раз и навсегда, а потом...

Тайко остановился и в задумчивости посмотрел на Форрестера.

- Впрочем, пока необходимо выяснить главное: ты с нами или против
нас?

Перед Форрестером встала проблема: как объяснить Тайко, что Общество
Нед Луд привлекло его элементарной необходимостью зарабатывать на жизнь, а
когда сирианин оставил подарок в девяносто три миллиона, то
заинтересованность испарилась. Но он не посчитал нужным вдаваться в
объяснения.

- Считайте меня противником.

- Чарлз, - сказал Тайко, - меня тошнит от тебя! Кто бы говорил! Ты, с
кем эпоха обошлась так жестоко. И ты не хочешь попытаться изгнать зло
господства машин? Разве ты...

- Знаешь, чего я хочу? - сощурился Форрестер, приподымаясь. - Я хочу,
чтобы ты убрался! Живо! Иначе надеру тебе задницу!

- Ты не в своем уме! - выкрикнул Тайко. - Позвони, когда придешь в
норму. Дозвониться будет нелегко, так как... Впрочем, неважно. Я оставлю
для тебя специальный канал. Я понимаю тебя, Чарлз. И я уверен, ты решишь,
что пора положить конец эпохи трусости и вернуть человеку... Все! Я ухожу!

Дверь закрылась за Тайко, но Форрестер лежал неподвижно не меньше
часа, уставившись в одну точку. Затем он перевернулся на бок и заснул,
сожалея только об одном: рано или поздно ему вновь предстоит проснуться.

Форрестер не понимал: почему до сих пор его не арестовали?

А мотивы, по которым преступники добровольно сдаются властям, стали
ему яснее ясного. Как невыносимо долго тянулось ожидание! Десять раз в час
он брал индж, чтобы сказать: "Я соучастник побега сирианина".

И десять раз в час он останавливал себя. Позже, решал он. Завтра,
через час, а вероятнее всего - через несколько минут, но только не в
данный момент!

Время от времени индж информировал о поступавших сообщениях - сорок
пять за первый день. Форрестер отказался выслушивать их. Он не хотел
никого видеть до тех пор... До тех пор...

Вообще, он не хотел видеть никого. Он не мог решить, в какой момент
мир раскроется ему, когда в нем возникнет желание снова жить.

Но он знал, что это время еще не подоспело.

Пока же Форрестер изучал квартиру, возможности инджойера и
собственное сознание. Он заказывал фантастические блюда и пил странные,
пенящиеся напитки вкуса старого пива или топленого молока.

Он слушал музыку и смотрел кинофильмы.

Он отчаянно жаждал колоду карт, но противный индж не понимал
описания, так что в пасьянсе ему было отказано.

Желанная анестезия мозга пришла с чтением и перечитыванием того, что
оказалось под рукой. Он выучил наизусть письмо жены; руководство по жизни
в двадцать шестом веке изучалось им до боли в пальцах от переворачивания
страниц.

Во второй день поступило семьдесят сообщений. Форрестер отказался
выслушать даже одно.

По его указаниям инджойер выбирал и показывал на стене обзора
новости. Единственная тема, интересовавшая Форрестера, - развитие событий
в сирианском вопросе. После информационного всплеска первого дня ручеек
новостей странным образом иссяк: отрицательные сообщения патрульных зондов
повторялись из каждого квадрата пространства, и почти прекратились
прогнозы и оценки предполагаемого нападения сириан. Все обозреватели
пришли к консенсусу: не раньше, чем через несколько недель.

Форрестер ничего не понимал.

Он ясно помнил, что Сириус находился на расстоянии около пятидесяти
световых лет, а индж подтвердил, что способ преодолевать барьер скорости
света пока не открыт. В конце концов Форрестер склонился к мнению, что
сириане могли посылать сообщения со скоростью, превышающей скорость света,
как это было на Земле, и даже если улетевший сирианин не возвратится на
родную планету, то наверняка пошлет сообщение. Существовала вероятность
того, что сирианский военный патруль курсирует в непосредственной близости
от Солнечной системы. Но патруль так и не объявился. На третий день
поступило с дюжину сообщений, и Форрестер отказался заслушивать их.

Большую часть времени он спал.

Он владел девяносто тремя миллионами долларов и имел идеальное
здоровье. А лучшего способа распорядиться своими достоинствами он не знал.

- Инджойер! Объясни, в чем я провинился перед Эдне?

- Разъясните понятие вины, человек Форрестер. В мою память не
вводились данные о ваших антисоциальных актах.

- Перестань паясничать. Почему после нескольких дней знакомства я не
понравился Эдне?

Индж принялся объяснять категориями гормонального баланса, рассказал
о модуляционной вариативности подкорки, о полярных компонентах эмоций и
псевдоэмоций...

Форрестер прервал его:

- Подай пиво! - приказал он. - И отвечай по существу. Ты полностью
регистрируешь происходящее?

- Да, человек Форрестер. За исключением случая получения обратного
приказа.

- Хорошо. Я оскорбил ее. Чем?

- Мне не под силу оценить величину оскорбления из-за отсутствия
калибровочных шкал. Но я укажу перечень актов, имеющих большую значимость
в сравнительном отношении и выражении. Пункт. Отказ от предложения в
выборе реципрокального имени.

- Это серьезно?

- Исходя из социальных условий - да, человек Форрестер.

Стакан с пивом появился рядом с диваном. Форрестер отпил глоток и
состроил мину.

- Пойло, - диагностировал он. - Как обзывалось то пиво с малиновым
привкусом?

- Berlinerweisse, человек Форрестер.

- Да, подай его и продолжай.

- Пункт. В некоторых аспектах ваши действия после того, как человек
Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор зарегистрировал намерение убийства, по
некоторым аспектам отнесены к категории недостойных.

- Да разве она не понимает, что я не привык еще к этой жизни?

- Она поняла все, человек Форрестер. Но, между тем, она посчитала
ваше поведение недостойным. Пункт. Вы позволили себе скатиться до нищеты.
Пункт. Вы критиковали ее отношения с другими мужчинами.

Рядом с Форрестером появился высокий стакан со светлым пивом и фляжка
с красным сиропом. Форрестер смешал сироп с пивом и отпил глоток.
Омерзительно! Но перечень известных напитков закончился, и он
довольствовался этим.

- Я любил ее, вот и все, - раздраженно сообщил он.

- Некоторые неизбежные психоделические аспекты синдрома "любви" не
поддаются моделированию и определению, человек Форрестер.

- Не удивительно! Ты - машина. Но я считал, что Эдне - женщина.

- Анализируя ее ответы, можно сделать вывод, что она не понимала и не
принимала вашего поведения в целом, человек Форрестер..

- Доля истины в выкладках есть, - вздохнул Форрестер и отставил в
сторону стакан с пивом. Потом встал и зашагал взад-вперед по комнате. -
Что, впрочем, несущественно.

Он задумчиво потер подбородок, затем сделал характерный жест.
Появилось зеркало, и он принялся внимательно изучать изображение. Он
выглядел, как ярый бродяжка: нерасчесанные волосы, клочья нарастающей
бороды...

- О черт! - выругался он.

Индж безмолвствовал.

Форрестера мучил ответ на вопрос, который он не осмеливался задать:
"Подозревают ли меня как сообщника сирианина или нет?" Он задал другой