Чтение 32–й страницы книги ~Судный день~

три патрона. Примерно в половине квартала от меня копы тихонько выпрыгнули
из машины и стали подкрадываться с пистолетами на изготовку. Молодцы! Я
опасен - "вооружен и очень опасен"! Чтобы убедить их в этом, я снес башку
уличному фонарю, помочился в штаны и на всякий случай заорал: "Пиастры!
Пиастры!" - ради блага Америки.

- Эй, бросай свою пушку, парень! - обратился ко мне сержант.

Голос тихий, приятный, с умиротворяющими интонациями: должно быть, не
одному буяну заговорил зубы.

- Пр-рава не имеете меня ар-рестовывать! - рявкнул я и громко икнул.
- Я... "я не то чтобы чокнутый какой..." Я... Я - гр-ражданин Марса!

Сержант улыбнулся.

- Разумеется. Я тоже. Кореш, значит. Земляк!

Черт, этот парень и правда знает свое дело. Я лихорадочно соображал.

- Ты мне не кореш! - Тут я покачнулся, и уже не нарочно: эта пакость,
да еще выпитая на пустой желудок, свалит любого. Хватит, пожалуй, палить
из "магнума", еще и впрямь кого-нибудь подстрелишь. - Др-ряносос паршивый!
Биггл-миггл!

- Неправда, - не согласился он и подобрался ближе. - Это мой
напарник. Профессионал экстра-класса!

Я пустил слюни и замахал над головой "магнумами".

- Др-раный землелюб! "Пей - и дьявол тебя доведет до конца! Йо-хо-хо!
И бутылка рома!" П-пошли...

- Эти пушки на Земле не действуют, - предупредил "кореш",
приблизившись на расстояние вытянутой руки. - На, возьми мою! - И протянул
мне пистолет, - ясно, незаряженный.

- Осторожно, он нас слышит! - С этими словами я выпустил в небо
последние патроны и потянулся за пистолетом.

Напарник схватил меня сзади. Я упал лицом вниз; копы навались сверху
и заломили мне руки; щелкнули наручники.

- Заткнись, псих! - гаркнул второй сержант. - Кончай нам мозги
пудрить!

Я перекувырнулся и заорал:

- Я прибыл с Марса! Марс! Марс! Меня нельзя... ар-рестовать! Я должен
в-вернуться на кор-рабль - или ум-мереть!

Наручники прямо вонзились мне в запястья... Меня сильно дернули и
поставили на ноги; я рыгнул копу в лицо. Второй обыскал меня с головы до
ног.

- Фу, вонища!

- Не сметь тр-рогать меня т-там! - завопил я во всю мощь легких. -
Это смер-ртельно для марсианина, а я - м-марсианин! С Марса! Кор-рабль!
Мне надо... вернуться н-на Марс!

- Ну и где твой корабль? - Коп так схватил меня за шкирку, что я чуть
не задохнулся. - На Луне, что ли?

Давно бы тебе догадаться задать этот вопрос!

- В Бангор-Мейне! - крикнул я, пытаясь вызвать у себя рвоту.

Второй сержант от удивления не сдержал улыбки.

- В Бангор-Мейне?

Я стал вырываться.

- Жители Земли не смеют пр-роизносить это слово! Только марсиане...
т-такие, как я! Бангор-Мейн! Бангор-Мейн! Ах ты...

Я лягнул одного полицейского в живот, резко повернулся на сто
восемьдесят градусов и заехал второму в челюсть, но от хорошего удара сам
свалился на землю. Ух! Патрульные снова приблизились, и я выдал все, что
только мог в этих условиях: лягался, кусался, царапался и оглашал округу
воплями, - мол, я марсианин и направляюсь в Бангор-Мейн!

Тактичные полицейские Садл-Брука уж слишком долго раздумывали, как со
мной поступить, - я бы столько не чикался. Наконец все в ссадинах и
кровоподтеках, грязные, наполовину оглохшие от моих воплей, они прибегли к
дубинкам и дали им основательно поплясать на моей черепушке, азбукой Морзе
вбивая в нее ту непреложную истину, что время позднее. Перед глазами у
меня плыл розовый туман... Я еще несколько раз подряд выкрикнул
"Бангор-Мейн". Видимо, это задержание станет самым памятным в жизни двоих
садл-брукских сержантов - уж я приложил все усилия! От этого зависели
судьбы мира. И возможность отомстить за тоненькую девчонку, чье имя мне
так и не довелось узнать.

Я торчал в камере (от меня на добрую милю несло дезинфекцией) и
пытался усмирить дикую головную боль от скверного алкоголя и от побоев,
когда на стене появилась вдруг горизонтальная линия - примерно на высоте
шести футов от бетонного пола. Она стала стремительно удлиняться в обе
стороны, пока не достигла футов трех в длину; тогда от обоих концов пошли
перпендикулярные линии вниз, до самого пола, и наконец прямоугольный кусок
стены со скрежетом отошел в сторону. Из образовавшегося проема возникла
Минди.

- Привет, Эд!

Я заглянул в пролом, увидал небольшой лесок, наш чикагский "РВ",
спрятанный между деревьями, и зашипел:

- Шшш! Не так громко!

Остальные сорок обитателей камеры спали сном младенца - лично я
уверен, что даже прямая бомбежка с воздуха не разбудила бы этих ребят, но
осторожность прежде всего.

- Что ты затеял? Вытащить тебя отсюда?

- Слушай... - Я с трудом поднялся на ноги. - Мы нашли Алхимика.

- Здорово! А где Рауль? - В ее голосе прозвучала непривычная
нежность.

- Направляется в логово врага на съедение, но украдкой бросает на
землю хлебные крошки, чтобы указать нам дорогу.

- Так идем скорей!

Мы вышли через магический проем, и стена вновь сомкнулась. Забравшись
в фургон, я поцеловал жену, скомандовал: "Цинциннати!" - и мы отчалили. На
видеомониторе в передней части машины изображение Садл-Брука сменилось
картой соседнего города.

- Клянусь честью, куда мы все-таки держим путь - в городской
концертный зал или в занюханный полицейский участок? - проворчал похожий
на медведя рыжий детина за рулем в развевающейся черной рясе и дорожных
сапогах.

На шее этого ирландского голиафа болталось золотое распятие, а из
висевшей на бедре Библии в кожаном переплете торчали четки.

- Донахью! - завопил я и тотчас схватился обеими руками за голову,
чтобы не дать ей расколоться на куски.

Джордж с Кеном довели меня до диванчика; Тина опустилась на колени,
расстегнула аптечку, извлекла на свет Божий целый набор таинственных для
меня штук и штучек и принялась священнодействовать: высыпала какой-то
синий порошок из пакетика в небольшую склянку с желтой жидкостью. Жидкость
позеленела (тоже мне фокус!) и тут же принялась менять цвета: фиолетовый -
коричневый - красный - белый - прозрачный. Тина протянула мне склянку.

- Выпей это, Эд!

Хорошо бы "это" оказалось быстродействующим ядом - головная боль меня
довела. Я залпом осушил посудину - и стал другим человеком: как рукой
сняло усталость, головную боль, ломоту во всем теле. Я снова бодр и готов
к бою!

- Что это? - спросил я, облизывая ободок, прежде чем вернуть склянку
Тине.

- Старинный семейный рецепт. - Она вытерла склянку одноразовой
бактерицидной салфеткой.

- Нет, из чего приготовлено?

- Из духа родовитой семьи.

Я усмехнулся - вот чертовка! Теперь мне предстоит заново
экипироваться.

Пришлось основательно порыться в сундуке со всяким барахлом, чтобы
найти подходящую одежду. А в моем личном сундучке хранились дубликаты
разных нужных нам принадлежностей, включая служебное удостоверение. В
ящике с оружием я выбрал специальные часы и бронежилет Бюро, парочку
"магнумов": в левую кобуру поместил ультралегкий сорок второй, а боевую
модель, шестьдесят шестую, - в правую. Захватил горсть специальных
авторучек, набил карманы скорозарядными обоймами и добавил на счастье
начиненную взрывчаткой гранату.

- Полный порядок!

Джессика робко подала мне мятный освежитель рта.

- Значит, еще не полный, любовь моя, благодарю.

Мне не сразу удалось избавиться от икоты и урчания в животе. Вот что
делает с людьми паршивое виски, к тому же на пустой желудок. Придется
покуситься на армейский НЗ - мы всегда возим его с собой; это оказалась
настоящая гадость, черствая и невкусная, все равно что жевать ботинок.

- До вас дошло мое послание? - поинтересовался я наконец. - Или вы
каким-то иным способом установили мое местонахождение?

- Понимаешь, компьютер выдал сообщение: пьяный чудак с двумя
"магнумами" вопит, что прибыл с Марса и спешит попасть в Бангор-Мейн. Ну,
мы, конечно, сразу догадались - тут без тебя не обошлось.

- Почему же ты не попыталась вступить со мной в контакт? - спросил я
жену.

Мелькающие в окне за спиной Джессики уличные фонари образовали вокруг
ее головы светящийся нимб - никогда еще я не видел ее такой красивой.

- Пыталась. - Она покраснела. - В Хантсвилле. А эти места - за
пределами досягаемости.

Я скользнул на сиденье для второго водителя и, вглядевшись в карту