Чтение 32–й страницы книги ~Все живое...~

вычислители.

- Тогда вашим странствиям не будет конца. Вы никогда не остановитесь.

- Мы в этом не уверены.

- Но...

- Собирать факты и сведения - это лишь средство, - веско произнесли
Цветы. - Цель же одна: достичь истины. Быть может, чтобы достичь истины,
нам вовсе не нужно собрать сведения обо всей Вселенной.

- А как вы узнаете, что достигли ее?

- Узнаем, - был ответ.

Я только рукой махнул. Так мы ни до чего не договоримся.

- Стало быть, вы хотите захватить нашу Землю, - сказал я.

- Вы очень неправильно и несправедливо выражаетесь. Мы не хотим
захватить вашу Землю. Мы хотим получить доступ к вам, получить место, где
можно поселиться, хотим сотрудничества и содружества. Мы поделимся друг с
другом нашими познаниями.

- Дружная получится команда, - сказал а.

- Да, конечно.

- А потом?

- Мы вас не поняли.

- Ну вот, мы обменяемся знаниями, а потом что будет?

- Пойдем дальше, разумеется. В другие миры. И вы вместе с нами.

- Будем искать новые цивилизациях. И новые знания?

- Совершенно верно.

Очень у них все просто получается. А на самом деле это не так просто,
не может быть просто. На свете все очень и очень непросто.

Толкуй с ними хоть месяц подряд, задавай еще и еще вопросы - и все
равно не разберешь, что происходит, - разве что в самых общих чертах...

- Поймите одно, - сказал я. - Люди моей Земли не примут вас вот так,
вслепую, не поверят на слово. Им надо точно знать, чего вы ждете от нас и
чего нам ждать от вас. Им нужны доказательства, что мы и правда можем с
вами сотрудничать.

- Мы во многих отношениях можем вам помочь, - ответили Цветы. - Нам
вовсе не обязательно быть такими, как вы вас видите сейчас. Мы можем
обратиться в любое растение, какое вам полезно. Можем создать для вас
неисчерпаемые экономические ресурсы. Можем обратиться в привычные вам
растения, на которых издавна строится ваше хозяйство, но только лучше,
полноценнее. Мы дадим вам лучшую пищу, лучший строительный материал,
лучшее волокно. Только скажите, какие растения вам нужны, с какими
свойствами, - и мы в них обратимся.

- Как же так: вы согласны, чтобы мы вас ели, пилили на дрова, пряли и
ткали из вас одежду? Вы не против?

Ответом было что-то очень похожее на вздох.

- Ну как вам объяснить? Вы съедите кого-то из нас - но мы остаемся.
Вы спилите кого-то из нас - но мы остаемся. Мы все - одно, и наша жизнь
едина, вам никогда не убить нас всех, не съесть нас всех. Наша жизнь - это
наш мозг и нервная система, наши корни, луковицы, клубни. Ешьте нас, мы
совсем не против, нам только важно знать, что мы вам помогаем. И мы можем
стать не только такими растениями, которыми вы привыкли пользоваться в
вашем хозяйстве. Мы можем обратиться в другие злаки и деревья, вы о таких
и не слыхали. Мы можем приспособиться к любой почве, к любому климату.
Можем расти всюду, где вы только пожелаете. Вам нужны различные лекарства
и снадобья. Пусть ваши врачи и аптекари скажут, что вам требуется, и мы
вам это дадим. Мы будем растениями на заказ.

- И ко всему еще поделитесь вашими знаниями.

- Совершенно верно.

- А что же мы дадим вам взамен?

- То, что знаете вы. Мы соединим все наши познания и сообща будем ими
пользоваться. Вы поможете нам выразить себя, мы ведь лишены этой
способности. Мы богаты знанием, но само по себе знание - мертвый груз,
важно его применить. Мы жаждем, чтобы наши знания приносили пользу, жаждем
сотрудничать с народом, который способен воспользоваться тем, что мы можем
ему дать, только тогда мы обретем полноту бытия, сейчас нам недоступную.
И, конечно, мы надеемся, что сообща мы с вами найдем лучший способ
проникать через рубежи пространства-времени в новые миры.

- Вот вы накрыли Милвилл колпаком, куполом времени... для чего это?

- Мы хотели привлечь внимание вашего мира. Хотели дать вам знать, что
мы существуем, что мы ждем.

- Так ведь можно было сказать это кому-нибудь из людей, с которыми вы
общаетесь, а они бы передали всем. Да вы, наверно, кое-кому и говорили.
Например, Шкалику Гранту.

- Да, ему мы говорили. И еще некоторым людям.

- Вот они бы и сказали всему свету.

- Кто бы им поверил? Подумали бы, что они... как это у вас говорят?
Чокнутые.

- Да, правда, - согласился я. - Шкалика никто слушать не станет. Но
есть же и другие.

- Мы можем установить контакт не со всяким человеком, а только с
теми, у кого определенный склад ума. Мы понимаем мысли многих людей, но
лишь очень немногие понимают нас. А прежде всего нас надо понять - только
тогда вы нас узнаете и нам поверите.

- Что же, значит, вас понимают только разные чудаки?

- Да, по-видимому, так...

Если вдуматься, так оно и выходит. Самого большого взаимопонимания
они достигни с Таппером Тайлером, а что до Шкалика - он, конечно, в
здравом уме, но человеком почтенным, солидным членом общества его никак не
назовешь.

Любопытно знать, а почему они связались со мной и с Джералдом
Шервудом? Впрочем, это не одно и то же. Шервуд им полезен, он фабрикует
для них телефоны, при его помощи они получают оборотный капитал для своих
затей. Ну, а я? Неужели все дело в том, что о них заботился мой отец?
Хорошо, если так...

- Ладно, - сказал я. - Кажется, понял. А что это была за гроза с
ливнем из семян?

- Мы засеяли показательный участок, теперь вы своими глазами увидите,
что мы можем изменяться, как хотим.

Где уж мне с ними тягаться. Что ни спрошу, у них на все найдется
ответ.

Да, в сущности, разве я надеюсь до чего-то с ними договориться? Разве
я, по совести, этого хочу? Кажется, в глубине души я хочу только одного:
вернуться в Милвилл.

А может, это все Таппер? Может, и нет никаких Цветов? Может,
просто-напросто, покуда он торчал тут десять лет, он со своими мозгами
набекрень додумался до этакой хитрой шутки, затвердил ее, вызубрил и
сейчас всех нас дурачит?

Нет, чепуха. Таппер - придурок, ему вовек такого не сочинить. Слишком
это для него сложно. Не мог он додуматься до такой шутки, а если бы и
додумался, не сумел бы ее разыграть. И потом, он ведь как-то очутился
здесь, в этом непонятном мире, а за ним сюда попал и я, - этого никаким
розыгрышем не объяснишь.

Я медленно поднялся на ноги, обернулся лицом к склону холма над нами
- вот они темнеют в ярком лунном свете, несчетные лиловые цветы... а
Таппер сидит на прежнем месте, только подался вперед, согнулся в три
погибели и спит крепким сном, тихонько похрапывая.

Теперь они, кажется, пахнут сильнее, и лунный свет словно трепещет, и
чудится - там, на склоне, скрывается Нечто. Я смотрел во все глаза...
вот-вот, кажется, что-то различаю... но нет, все снова растаяло... и
все-таки я знаю: Оно там.

Сама эта ночь таит в себе Лиловость. И я ощущаю присутствие Разума,
он ждет только слова, найти бы это слово - и он сойдет с холма, и мы
заговорим, как двое друзей, нам больше не понадобится переводчик, мы сядем
у костра и проболтаем всю ночь напролет.

"Ты готов?" - вопрошает Оно.

Так что же нужно - найти какое-то слово, или просто что-то должно
пробудиться у меня в мозгу - что-то, рожденное Лиловостью и лунным светом?

- Да, - отвечаю, - я готов. Я сделаю все, что в моих силах.

Я наклонился, осторожно завернул шар из линз в куртку, зажал сверток
под мышкой и двинулся вверх по косогору. Я знал: Оно там, наверху, Оно
ждет... и меня пробирала дрожь. Может, и от страха, но чувство было
какое-то другое, на страх ничуть не похожее.

Я поднялся туда, где ждало Оно, - и ничего не разглядел, но я знал,
что Оно идет рядом со мною, бок о бок.

- Я тебя не боюсь, - сказал я.

Оно не ответило. Просто шло рядом. Мы перевалили через вершину холма
и стали спускаться в ложбину - ту самую, где в другом мире находились
цветник и теплицы.

"Чуть левее, - без слов сказало То, что шло в ночи рядом со мною, - а
потом прямо."

Я подался чуть левее, потом пошел прямо.

"Еще несколько шагов", - сказало Оно.

Я остановился, оглянулся в надежде его увидеть... ничего! Если
секундой раньше позади что-то было, оно уже исчезло.

На западе разинула золоченую пасть луна. В мире пустынно и одиноко;
серебряный склон словно тоскует о чем-то. Иссиня-черное небо смотрит
мириадами крохотных колючих глаз, они жестко, холодно поблескивают
каким-то хищным блеском - чужие, равнодушные.

По ту сторону холма у еле тлеющего костра дремлет человек, мой
собрат. Ему там неплохо, ибо он наделен особым даром, которого у меня нет,
- теперь-то я твердо знаю, что нет... ему довольно пожать руку (или лапу,
или щупальце, или клешню) любого пришельца - и его вывихнутые мозги
переведут прикосновение чужого разума на простой и понятный язык.