клинообразным носом и непроницаемо-черными глазами. Образ этот был столь
выразителен, что стал вдруг почти дорог Берану, как воспоминание,
пронесенное сквозь все страдания, до самого конца, который вскоре настанет
для Панарха.
Палафокса? Когда последние лучи солнца таяли на крышах Эйльянре, он вошел
во Дворец.
с кривой и грустной улыбкой на губах, с каким-то особенным блеском в
глазах.
были подавлены, опечалены и почтительны. Когда вошел Панарх, когитанты
опустили глаза.
и вот уже их разделяло всего около десяти футов. Выражение лица Палафокса
не изменилось: губы подрагивали в печальной улыбке, опасный огонек
вспыхивал в глазах.
синдром. Палафокс стал Эмеритусом.
чертах не произошло соответствующей перемены.
серьезные перемены.
прицелиться и стереть с лица земли этого маньяка. Но Палафокс произнес
какое-то негромкое слово, и Беран был схвачен четырьмя незнакомцами в
одежде людей Брейкнесса. Под мрачноватыми взглядами когитантов эти люди
бросили Берана лицом вниз, расстегнули на нем одежду, он почувствовал
холодящее прикосновение металла к коже, пронизывающую боль - и вдруг вся
спина его как будто онемела. Он слышал позвякивание инструментов, ощущал,
что с ним что-то делают, несколько резких рывков - и его отпустили.
сказал просто:
обезврежено, и мы можем непринужденно побеседовать.
перед Палафоксом. Тот слегка улыбнулся:
процветающим и могучим. Но тот, кто пожал плоды - Панарх Беран Панаспер, -
разорвал контракт. Теперь снова власть на Пао держится на волоске. И
только Палафокс может вас спасти.
развеселило бы Палафокса, Беран с трудом заставил себя говорить спокойно:
вашего неукротимого разврата?
слово "размножение". Но моя цена действительно такова.
что-то сказал ему на языке Брейкнесса. Палафокс поглядел на Берана:
Берана и отправятся завоевывать Вселенную - как они утверждают, в этом их
предназначение.
что они боятся меня. Я - наиболее высоко модифицированный человек на
Брейкнессе, я сильнее всех, кто когда-либо существовал до меня. Если
Эстебан Карбоне не подчинится мне, я его уничтожу. Их космические планы
завоеваний меня не интересуют. Пусть разрушат город, пусть разрушат хоть
все города - столько, сколько им угодно.
продолжал:
миллионы - нет, биллионы сыновей умножат мою славу! Я оплодотворю этот мир
- и нигде во Вселенной не будет больше такого мощного потомства! Через
пятьдесят лет планета не будет знать иного имени, нежели мое, Лорда
Палафокса. Ты увидишь мое лицо в каждом встречном! Мир - это буду я, я
стану целым миром!
изнутри. Безумие заразило Берана: комната потеряла привычные очертания,
эти глаза сверлили его мозг. Палафокс совершенно утратил человеческий
облик: он вдруг превращался то в колоссального длинного угря, то в
огромный фаллос, то в обугленный столб с пустыми глазницами, то просто в
черное ничто...
перехватил руку Палафокса и с силой швырнул его на пол. Тот издал крик
боли, вскочил, держась за руку - за ту самую, однажды уже пораненную
Бераном - и выглядел теперь действительно как злой дух.
устремился прямо на Берана. Когитанты что-то невнятно зашептали.
Лицо Палафокса исказилось. Он ощупал руку, обследовал палец. Потом он
поднял глаза, вновь спокойные, и дал знак сыновьям.
больше дышать воздухом моей планеты!
павильон, не веря своим глазам. Оцепеневший Беран тоже озирался. Все
отвернулись от них, избегая прямого взгляда на Палафокса и Берана. И Беран
вдруг снова обрел голос:
Брейкнесса, то Беран заговорил с ними на Пастиче:
тот Пао, который вы теперь знаете, или мир, который сейчас расписал вам
этот переживший свой разум Эмеритус?
Брейкнесса, языке интеллектуальной элиты, рявкнул:
воззвал:
из строя оружие Берана. Его голос был глубоким и звучным:
Вдруг они, будто по сигналу, одновременно шевельнулись. С двадцати
направлений ударили струи огня. Пронзенный двадцатью лучами, с
выкатившимися из орбит глазами, с волосами, вставшими дыбом, Лорд Палафокс
умер.
поднялся, шатаясь:
построить такой мир, в котором когитанты смогут жить бок о бок с паонитами
и быть довольными жизнью.
не вполне в твоей власти.
В небе были видны вспышки разноцветных огней, сияющие и расцветающие, как
праздничный фейерверк.
Будет лучше, если ты спасешься бегством, пока еще есть немного времени.
Они тебя не пощадят.
стражи, мы все в их власти.
добьешься ничего! Покинь город, и очень скоро мирмидоны устанут от новых
впечатлений и вернутся к своим игрищам.
беглеца и повергли его в прах. Я никуда не собираюсь бежать. Я буду ждать
здесь - как подобает властелину. И если они убьют меня - что ж, пусть
будет так.
снизившись, парили в нескольких ярдах от земли. Флагман эскадры осторожно
опустился на площадку дворцовой крыши.