АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Анита, ламии вымерли уже двести лет назад. Противоядия не будет ни в одной больнице.
Я посмотрела на него пристально:
- Кажется, наше свидание отменяется.
- Нет, черт возьми! Я не буду тут сидеть спокойно и смотреть, как ты погибаешь. Ликантропы к яду нечувствительны.
- Ты предлагаешь мчаться к Стивену, чтобы он меня покусал?
- Вроде того.
- Я лучше погибну.
Что-то мелькнуло в его глазах при этих словах, но я не разобрала, что именно. Может быть, боль.
- Ты серьезно?
- Да. - Тошнота накатила на меня волной. - О Господи, тошнит!
Я попыталась встать и добраться до ванной, но свалилась на белый ковер, и меня стало рвать кровью, и рвало, пока я не опустела. Ричард поднял меня и отнес на диван. Передо мной был узкий туннель света в темноте, и темнота поглощала свет, и я не могла ее остановить. Я начинала куда-то уплывать, и это не было больно. Даже страшно не было. Последнее, что я помню, был голос Ричарда:
- Я не дам тебе умереть!
Отличная мысль.
42
Сон начинался. Я сидела посередине огромной кровати под балдахином. Он был из тяжелого синего бархата, цвета полночного неба. И бархатное покрывало мягко поглощало мои руки. Я была одета в длинный белый капот с кружевами на воротнике и рукавах. У меня никогда такого не было. И ни у кого в нашем веке не было.
Стены были в синих и золотых обоях. Горел огромный камин, и тени от него танцевали по комнате. В углу комнаты стоял Жан-Клод, залитый оранжевыми и черными тенями. Он был одет в ту же рубашку, что и в последний раз, полупрозрачную на груди.
Он подошел ко мне, и отблески огня танцевали в его волосах, на лице, сияли в глазах.
- Почему вы в этих снах никогда не наденете на меня нормальной одежды?
Он остановился:
- Вам не нравится этот капот?
- Ни хрена он мне не нравится!
Он чуть улыбнулся:
- Вы всегда умеете выбирать выражения, ma petite.
- Черт возьми, перестаньте меня так называть!
- Как хотите, Анита.
В том, как он это произнес, было что-то, что мне совсем не понравилось.
- Что вы задумали, Жан-Клод?
Он стоял рядом с кроватью и расстегивал верхнюю пуговицу у себя на рубашке.
- Что вы делаете?
Еще одна пуговица, еще одна, и он вытащил рубашку из штанов и сбросил на пол. Его обнаженная грудь была лишь чуть белее моего одеяния. Соски у него были бледные и твердые. Полоска черных волос, начинавшаяся у него на животе и исчезавшая в штанах, меня зачаровывала.
Он полез на кровать.
Я отпрянула, прижимая к себе белый капот, как героиня плохого викторианского романа.
- Так меня не соблазнить!
- Я чувствую ваше вожделение на вкус, Анита. Вы хотите узнать, каково ощущать мою кожу обнаженным телом.
Я сползла с кровати.
- Оставьте меня в покое ко всем чертям! Я серьезно!
- Это же просто сон, Анита. Неужели вы даже во сне не можете позволить себе вожделеть?
- С вами никогда не бывает просто сон.
Вдруг он оказался передо мной, а я не видела, как он переместился. Его руки сомкнулись у меня за спиной, и мы оказались на полу перед камином. Отсветы пламени танцевали на его обнаженных плечах. Его кожа была белой, гладкой, безупречной - и такой мягкой, что хотелось трогать ее вечно. Он был на мне, его тяжесть давила сверху, прижимая меня к полу. Я ощущала контуры его тела, сливающиеся с моими.
- Один поцелуй, и я вас отпущу.
Я глядела в его полуночно-синие глаза в паре дюймов от моих. И не могла говорить. Я отвернулась, чтобы не видеть этой совершенной красоты.
- Один поцелуй?
- Мое слово, - шепнул он.
Я повернулась к нему:
- Ваше слово не стоит гроша ломаного!
Его лицо было прямо над моим, губы почти соприкасались.
- Один поцелуй.
Мягкие, нежные губы. Он поцеловал меня в щеку, губы скользнули по ней, коснулись шеи. Его волосы щекотали мне лицо. Я думала, что все кудрявые волосы жесткие, но эти были мягкие, как у младенца, шелковые.
- Один поцелуй, - шепнул он снова в кожу моего горла, пробуя языком пульс у меня на шее.
- Перестаньте!
- Вы сами хотите.
- Перестаньте немедленно!
Он захватил ладонью мои волосы, отгибая мне шею назад. Губы его отъехали назад, обнажив клыки. Глаза утонули в синеве, белков не осталось.
- НЕТ!
- Я возьму вас, ma petite, пусть даже для того, чтобы спасти вам жизнь.
И его голова пошла вниз в ударе, подобном змеиному. Я проснулась под потолком, которого не узнала.
Мягким веером свисали с потолка черные и белые занавесы. Кровать была из черного атласа со слишком большим количеством разбросанных по ней подушек. Они тоже были все черные или белые. И на мне был черный халат с белыми полосами. Он был шелковый на ощупь и как на меня шитый.
В белом ковре на полу нога утопала по щиколотку. В дальнем углу комнаты стояли лаковый туалетный столик и комод с ящиками. Я села и увидела себя в зеркале. Кожа на шее была гладкой, без следов от укуса. Просто сон, просто сон - но я знала, что это не так. На этой комнате был несомненный отпечаток Жан-Клода.
Я умирала от яда. Как я сюда попала? Где это я - в подземельях "Цирка проклятых" или совсем в другом месте? И еще болит правое запястье. На нем свежие бинты. Не помню, чтобы в пещере я его поранила.
Я смотрела на себя в зеркало туалетного столика. В черном неглиже моя кожа белела, а волосы были длинными и черными, как платье. Я рассмеялась. Я очень соответствовала убранству. Этому чертовому убранству, так его перетак!
За белым занавесом открылась дверь. За драпировкой мелькнули каменные стены. А он был одет только в шелковые штаны мужской пижамы. И он шел ко мне босыми ногами. Обнаженная грудь была такой же, как в моем сне, только вот крестообразного шрама во сне не было. Он портил мраморное совершенство, но из-за него Жан-Клод почему-то выглядел более реальным.
- Ад, - сказала я. - Определенно Ад.
- Простите, что, ma petite?
- Я думала, где я нахожусь. Раз вы здесь, это определенно Ад.
Он улыбнулся. И был он слишком доволен, как хорошо пообедавший удав.
- Как я сюда попала?
- Вас привез Ричард.
- Значит, я, в самом деле, была отравлена. Это не было во сне?
Он сел на дальний край кровати, насколько мог далеко от меня. Другого места, чтобы сесть, не было.
- Боюсь, что яд был очень настоящим.
- Я не жалуюсь, но как вышло, что я не умерла?
Он обнял колени, прижав их к груди - неожиданный жест уязвимости.
- Я вас спас.
- Объясните это.
- Вы знаете.
Я покачала головой:
- Скажите вслух.
- Третья метка.
- У меня же нет следов от укусов!
- Но есть забинтованный порез на запястье.
- Вы мерзавец!
- Я спас вам жизнь.
- Вы пили мою кровь, когда я была без сознания?
Он едва заметно кивнул.
- Вы сукин сын!
Снова открылась дверь, и вошел Ричард.
- Ты, мерзавец, как ты мог отдать меня ему?
- Кажется, она нам не слишком благодарна, Ричард.
- Ты сказала, что лучше умрешь, чем станешь ликантропом.
- И лучше умру, чем стану вампиром.
- Он тебя не укусил. Ты не будешь вампиром.
- Я буду его рабой на целую вечность - ничего себе выбор!
- Это только третья метка, Анита. Ты еще не стала его слугой.
- Не в этом дело! - Я уставилась на него. - Ты не понимаешь? Лучше бы ты дал мне умереть, чем сделал такое!
- Вряд ли эта судьба хуже смерти, - сказал Жан-Клод.
- У тебя кровь текла из носа и глаз. Ты истекала кровью у меня на руках, - Ричард сделал несколько шагов к кровати и остановился. - Я не мог просто так дать тебе умереть.
И он беспомощно развел руками.
Я встала в этом шелковом платье и посмотрела на них обоих.
- Ладно, Ричард не знал, но вы знали, что я думаю по этому поводу, Жан-Клод. У вас оправданий нет.
- Может быть, я тоже не мог стоять и смотреть, как вы умираете. Вам такое в голову не приходило?
Я покачала головой:
- Что означает третья метка? Какую дополнительную власть она вам надо мной дает?
- Я теперь могу шептать вам мысленно не только во сне. И вы тоже обрели силу, ma petite. Теперь вас очень трудно убить. Яд вообще не подействует.
Я все качала головой.
- Не хочу этого слышать. Я вам этого никогда не прощу, Жан-Клод.
- Я и не думал, что вы простите, - сказал он, и вид у него был печальный.
- Мне нужна одежда и чтобы меня отвезли домой. Мне нужно сегодня работать.
- Анита, ты же сегодня дважды чуть не погибла. Как ты можешь?
- Оставь, Ричард. Мне нужно на работу. Мне нужно что-то, принадлежащее мне, а не ему. А ты гад, который суется не в свое дело!
- Найди для нее одежду и отвези ее домой, Ричард. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к новым переменам.
Я пристально посмотрела на Жан-Клода, который все еще сидел, свернувшись, в углу кровати. Он был восхитителен, и будь у меня пистолет, я бы пристрелила его на месте. В животе у меня холодным и твердым комом ворочался страх. Он собирается сделать меня своей слугой, хочу я того или нет. Я могу вопить и отбиваться, а он будет игнорировать мои протесты.
- Приблизьтесь ко мне еще раз, Жан-Клод, по любой причине, и я вас убью.
- Три метки связали нас. Вам тоже будет очень больно.
Я рассмеялась, и смех был горьким.
- Вы серьезно думаете, что для меня это хоть что-то значит?
Он смотрел на меня, лицо спокойное, непроницаемое, прекрасное.
- Нет. - Он повернулся спиной к нам обоим и сказал: - Отвези ее домой, Ричард. Хотя я не завидую твоей поездке. - Он глянул назад с легкой улыбкой. - Когда она сердится, у нее бывает громкий голос.
Я хотела плюнуть ему в лицо, но этого было бы мало. Убить его я не могла, по крайней мере, здесь и сейчас, и потому оставила дело так. Вынужденная вежливость. Я пошла за Ричардом к двери и ни разу не оглянулась. Не хотела я видеть в трюмо его безупречный профиль.
Считается, что у вампиров нет отражения и нет души. Первое у него есть. А есть ли вторая? Но я решила, что это не имеет значения. Я собираюсь выдать Жан-Клода Оливеру. Выдать Мастера города на убийство. Еще одна метка - и я навеки в его власти. Ни за что! Сначала я увижу его смерть, даже если мне придется умереть вместе с ним. Никто мне не навяжет ничего силой, даже вечность.
43
В конце концов, я надела платье, у которого талия приходилась мне на бедра. То, что оно было на три размера больше, роли не играло. Туфли - любые, даже на высоких каблуках, лишь бы не босиком. Ричард включил в салоне отопление, поскольку от его пальто я отказалась.
Мы уже ссорились, и даже до первого свидания. Даже для меня это рекорд.
- Ты осталась жива, - сказал он в семнадцатый раз.
- Но какой ценой?
- Я считаю, что любая жизнь бесценна. А ты?
- Не надо философствовать, Ричард! Ты выдал меня монстрам, и они меня использовали. Ты разве не понимаешь, что Жан-Клод только искал повода?
- Он спас тебе жизнь.
Кажется, на этом его аргументы истощились.
- Но он это сделал не для того, чтобы меня спасти. Он это сделал, чтобы я стала его рабыней.
- Человек-слуга - не раб. Скорее почти наоборот. У него почти не будет над тобой власти.
- Но он может шептать в мое сознание, вторгаться в мои сны. - Я покачала головой. - Ты даешь ему себя обмануть, Ричард.
- Ты ведешь себя неразумно, - сказал он.
Это уже было слишком.
- Это ведь на моей разрезанной руке кормился Мастер города! Ричард, он сосал мою кровь!
- Я знаю.
В его голосе при этом что-то прозвучало необычное. До меня дошло.
- Ты на это смотрел, сукин ты сын!
- Нет, все было не так.
- А как?
Я сидела, скрестив руки на животе, и сердито смотрела на Ричарда. Вот, значит, чем держит его Жан-Клод. Он маньяк, который любит подглядывать!
- Я хотел быть уверен, что он сделает только то, что нужно для спасения твоей жизни.
- А что он еще мог сделать? Он же сосал мою кровь, черт возьми!
Ричард вдруг стал пристально всматриваться в дорогу, чтобы не глядеть на меня.
- Он мог тебя изнасиловать.
- Ты сам сказал, что у меня из носа и глаз текла кровь. По мне, это не слишком эротично.
- Его возбуждает любая кровь.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 [ 32 ] 33 34 35 36 37
|
|