первый взгляд и совершенно незначительная деталь.
Олимпиада Савельевна поначалу ничего такого не подумала, потому что
столичный гость, как и следует представителю вольной профессии,
пунктуальностью не отличался. Однако спустя четверть часа, когда омлет
больше ждать не мог, послали лакея. Тот прошел через двор и улицу, так как
иначе в обособленное крыло попасть было невозможно, позвонил в колокольчик,
потом для верности еще и постучал - никакого ответа.
дурно после вчерашних переживаний и весьма ощутимой оплеухи, полученной от
Степана Трофимовича Ширяева. Лакей был отряжен во второй раз, уже с ключом.
Ключ, впрочем, не понадобился, так как Поджио по обычной своей рассеянности
оставил замок незапертым. Посланец проник внутрь и через краткие мгновения
огласил дом истошными криками.
x x x
годы стали крайне редки. Собственно, в предыдущий раз такой грех приключился
позапрошлым летом, когда двое ломовых извозчиков повздорили из-за одной
рыночной карменситы, и один слишком азартно ударил другого поленом по
голове. А перед тем убийство было лет пять назад, и опять не по злодейскому
умыслу, но от любви: двое гимназистов шестого класса вздумали стреляться на
дуэли. Кто-то там из них, теперь уж не разберешь кто, перехватил любовное
письмо, адресованное хорошенькой дочке нашего городского архивариуса
Беневоленского. Пистолетов у мальчишек не было, стреляли они из охотничьих
ружей, и оба легли наповал. О той истории писали все газеты, хотя, конечно,
и не столь шумно, как о нынешнем зытяцком деле. А бедную девочку, ставшую
невольной причиной двойного убийства, отец навсегда переправил из Заволжска
к родственникам в какую-то отдаленную губернию, чуть ли не в самый
Владивосток.
тут проглядывали все приметы злонамеренного, обдуманного убийства, да еще
отягощенного особенным зверством. Безголовые трупы, неизвестно чьи и бог
весть из какой глухой чащи притащенные, - это одно. И совсем другое, когда
этакая страсть приключается в самом Заволжске, на самой лучшей улице, да еще
со столичной знаменитостью, которую знало все хорошее общество. Самое же
ужасное заключалось в том, что преступление - в этом решительно никто не
сомневался - совершил кто-то из этого самого общества, к тому же по мотивам,
до чрезвычайности распаляющим воображение (нечего и говорить, что о
скандальном исходе почтмейстершиного суаре весь город узнал в тот же вечер).
убийцы, то тут предположения были разные, и даже возникло по меньшей мере
три партии. Самая многочисленная была "ширяевская". Следующая по размеру -
та, что видела виновницей оскорбленную Наину Георгиевну, от которой после
истории с собаками можно было ожидать чего угодно. Третья же партия держала
на подозрении Петра Георгиевича, напирая на его нигилистические убеждения и
кавказскую кровь. Мы сказали "по меньшей мере три", потому что имелась еще и
четвертая партия, немноголюдная, но влиятельная, ибо образовалась она в
кругах, близких к губернатору и Матвею Бенционовичу Бердичевскому. Сии
шептались, что тут так или иначе не обошлось без Бубенцова - но это уж
слишком явственно относилось к области выдавания желаемого за
действительное.
Горожане выглядели одновременно взбудораженными и притихшими, и общее
состояние умов сделалось такое, что владыка велел отслужить в церквах
очистительные молебствия и сам произнес в соборе проповедь. Говорил о тяжких
испытаниях, ниспосланных городу, и понятно было, что в виду имеется отнюдь
не только убийство фотографа.
x x x
на архиерейском подворье побывал посетитель, товарищ окружного прокурора
Бердичевский, вызванный к преосвященному нарочным.
саккос, но еще без митры и панагии. - Ты этого расследования никому не
перепоручай, возьмись сам. Я не исключаю, что тут может вскрыться
что-нибудь, выводящее к известному тебе лицу. - Митрофаний мельком оглянулся
на притворенную дверь. - Посуди сам. И убиенный, и та особа, которую, по
всей видимости, он хотел уязвить, нашему шустрецу отлично знакомы, а с
последней его связывают и какие-то особенные отношения. Опять же он
самолично, в числе немногих, присутствовал при вчерашнем ристалище...
прежде никогда не бывало:
убийства, а я покойников боюсь...
нужно. Ты прокурор или кто? Вот повезу тебя с собой на Староевятское
кладбище, откуда гробы перевозят, поскольку Река совсем берег подмыла. Я,
как полагается, буду молитвы читать, а тебя поставлю извлечением останков
распоряжаться. Для укрепления нервов тебе полезно будет.
владыке в глаза. - У меня дознавательского дара нет. Вот акт обвинительный
составить или даже допрос вести у меня отлично получается, а уголовный
расследователь из меня никакой. Это у вас, отче, талант загадки разгадывать.
Жалко, вам самим туда поехать нельзя, не к лицу.
позвал преосвященный, поворотясь в дверке, что вела во внутренние покои.
худенькая монахиня в черном апостольнике и черной же камилавке, молча
поклонилась. Бердичевский, не раз видевший Пелагию прежде и знавший, что она
пользуется у Митрофания особенным доверием, поднялся и ответил не менее
почтительным поклоном.
остра умом и очень может тебе пригодиться.
Бенционович. - Как я объясню столь странную спутницу?
скверны святить, а прежде того инокиню присылает подготовить все, чтоб
прилично было и взору преосвященного владыки не оскорбительно. А что до
Лагранжа, то, как я понимаю, он, шельма, теперь у тебя по струнке ходит. -
И, блеснув глазом на Пелагию, прибавил: - Скажи ему: черница тихая,
смиренная, умом убогая, следствию не помешает.
x x x
такого многоумного и высокоученого спутника несколько робела, а Матвей
Бенционович не имел привычки к общению с духовными особами (Митрофаний не в
счет, тут дело особое) и уж совсем не знал, как вести беседу с монахиней.
совсем нестарого возраста, хоть бы даже и монахине, вряд ли будет приятно
такое обращение от лысоватого и уже немножко обрюзгшего господина сильно за
тридцать.
разговаривать им доселе выдавалось не так уж часто. Инокиня, с точки зрения
Матвея Бенционовича, обладала крайне неудобным свойством выглядеть то зрелой
и умудренной женщиной, то сущей девочкой, как, например, сейчас.
совсем глупо) Полины Андреевны Лисицыной?
нарушил ли он какого-нибудь неведомого ему этикета, согласно которому с
монахинями нельзя беседовать об их оставшихся в миру родственниках.
немножко похожа. - Он деликатно посмотрел на спутницу, покачивавшуюся рядом
на кожаном сиденье коляски, и добавил: - Совсем чуть-чуть.
экипаж не въехал на Храмовую площадь, главный плац нашего города, где
находятся и кафедральный собор, и губернаторский дом, и главные присутствия,
и консистория, и гостиница "Великокняжеская", где лет сто тому и в самом
деле останавливался великий князь Константин Павлович, совершавший
ознакомительную поездку по восточным губерниям империи.
народ, что-то там шумели, толкались и виднелись даже полицейские фуражки.
Происходило некое явное безобразие, причем в непосредственной близости от
обиталищ духовной и светской власти, чего Матвей Бенционович как лицо
облеченное оставить без внимания не мог. По правде говоря, он вообще
испытывал слабость к положениям, в которых мог проявить себя с
начальственной стороны.
остановиться и пошел разбираться.
и оказалось, что все глазеют на восточного человека, бубенцовского абрека.
танец, время от времени гортанно вскрикивая, а больше, впрочем, беззвучно.
Топтался на месте, мелко переступая большими ступнями в потрепанных чувяках,
по временам преловко вскакивал на цыпочки и описывал над бритой своей
головой сияющие круги чудовищной величины кинжалом. Сразу было видно, что он
Контровский Владимир
Гуревич Георгий
Андреев Николай
Березин Федор
Зыков Виталий
Майер Стефани