ночь. Перекинув через плечо ремень автомата, совсем один ходил он по огневой
позиции, задумчиво глядел на недалекие немецкие ракеты, задевающие бледными
дугами красную, низкую, душную луну.
то есть да. Пусть они. Все спят", - говорил он надтреснутым ото сна голосом,
смешно чесал нос, и ей почему-то было жаль его, нездешнего, городского
старшего лейтенанта, одинокого среди лунной ночной пыльной степи, по всему
черному горизонту разрезанной ракетами.
чтобы ближе увидеть его глаза.
заныли протянувшиеся в тумане осколки. И стало тихо. Лишь шуршали
плащ-палатки, шаги в пехотных траншеях, придушенно звучали короткие команды:
пехота отходила к Днепру.
Днепров, а батальоны и мы остаемся здесь до особого приказа. Мы поддерживаем
батальоны.
ждет связи. Неизвестно, куда стрелять.
Чего вы ждете? Чего ждете?
отдал пехоте по приказу Гуляева. Им не хватает плотов.
вновь нуждался в ее защите. - Ну, зачем?
Никто из разведчиков и связистов не обратил на нее внимания. Младший
лейтенант Сухоплюев, длинный, тонкий, как орудийный банник, лежал,
вытянувшись, на шинели перед рацией, задумчиво сосал потухший окурок,
прилипший к губе.
требовательная интонация. - Срочно.
молчания баритоном:
спросила Шура телефониста. -Дай штаб полка. Я насчет переправы раненых.
баритоном, всегда вызывавшим удивление Шуры.
лейтенант, но в батарее не было более исполнительно-аккуратных людей, чем
он. Шура не знала, почему так заторопился Сухоплюев соединить ее,
санинструктора, с высшим командным лицом в полку, не знала, о чем думал
младший лейтенант. Сухоплюев же в это время думал о том, что очень скоро
может совершиться многое, чего тайно желал, чем тайно жил последние часы на
плацдарме. Из офицеров батареи в строю оставались лишь двое: он и старший
лейтенант Кондратьев. Если Кондратьева ранит и его немедленно отправят в
тыл, то место комбата займет он, Сухоплюев, а это - долгожданная
самостоятельность, свобода действий, первая ступенька к ожидаемому
счастливому случаю, к честной известности: в этом не было ему до сих пор
особого везения. А при полной свободе действий он, младший лейтенант, мог
взять на себя все, чего не мог сделать слишком мягкий старший лейтенант
Кондратьев, и в этом он был твердо убежден.
направлении пехотных траншей, где по-прежнему не утихало движение.
его Сухоплюев. - Забылись? Где установленные позывные?
трубку - Полковник...
тоном. - Вы приказали весь транспорт отдать... соседям. Мне нужен один
транспорт для раненых. Прикажите оставить один транспорт, товарищ
четвертый...
и от этих слов холодным сквозняком повеяло на нее.
шагах увидела старшего лейтенанта Кондратьева, рядом с ним вытянулась,
застыв, фигура старшины Цыгичко.
как заведенный, шагнул старшина. - Для чего?..
щеки, встретив глазами грустный взгляд Кондратьева.
вам мешаю? - раздраженно загудел голос полковника. - Ну, уважаемая, время не
для кокетливых шуток!
с высоты. - Я имею право требовать, что положено для раненых. Прикажите
оставить один транспорт, товарищ четвертый...
смущение, - одни глаза оставались грустными, - и она, наблюдая его, уже не
узнавала в нем того беспомощного человека, которого выдумала себе.
соседями. Так точно. Осталось двадцать пять огурцов. Туман большой. Никаких
сигналов. Слушаюсь. Будем ждать. Мне ясно...
выпрямившись, с вызовом спросила:
траншее вперед, и она подчинилась. Цыгичко двинулся следом.
сообщения и напруженно вытягиваясь перед Кондратьевым. - Мне куда ж?
охваченный робостью.
расстановками вызывающего "Волгу", затихали приглушенные туманом шаги
Цыгичко. Было одиноко, сыро и жутко стоять вблизи опустевших траншей пехоты,
чудилось - вся земля вымерла, задушенная туманом.
шинели. - Неужели вы не поняли? Мы остаемся здесь. Понимаете? Мы уйдем
отсюда, когда Бульбанюк и Максимов будут на левом берегу, когда это будет -
не знаю... А просить плот, - он усмехнулся, - просить плот, когда мы
остаемся, просто неловко.
за другое.
безнадежно бьющий в одну точку голос: "Волга"... "Волга", "Волга"... - и
Шура, с ужасом подумав, что свершилось что-то непоправимое с "Волгой",
Борисом, с ней самой, с Кондратьевым, прислонилась к стене траншеи, страстно
выговорила:
хо-о... - И, прижав подбородок к груди, заплакала в бессилии и отчаянии, как
если бы виновата была в чьей-то гибели.
вас, Шурочка, милая...
знала, что у меня нервы.
тумана: то, расправляя синие дымы в низинах, выглядывало солнце, и тогда
веселели мокрые кусты на берегу; то небо до самого горизонта затягивало
пепельной гарью низко клубящихся туч, приносивших влажный запах ноябрьского
дождя - и мрачно и плоско отражалось небо в неуютном осеннем Днепре.
когда прояснялись небесные дали. Раз они внезапно появились в стороне - их
насчитали двадцать четыре; "юнкерсы" прошли мимо плацдарма, развернулись
далеко над лесами и полчаса крутились и ныряли там - вздрагивала земля.
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Пехов Алексей
Контровский Владимир
Каменистый Артем