развернул пулемет и тоже упал, прикрываясь покоробленным его щитом.
Стаскивая с плеча тяжелую, с патронами, ленту, он увидел появившегося
откуда-то лейтенанта Круглова, который на четвереньках, что-то крича,
быстро переползал к нему:
бруствера...
тоже, наверно, заметил их сбоку. Направленный несколько в сторону ствол
вдруг круто вывернулся и, казалось, уперся в Волошина. Не успев еще
поднять предохранитель, Волошин передернулся, как от ожога, оглушенный
стремительным треском осыпавшей его пулеметной очереди. Однако погнутый,
искромсанный осколками щит ДШК спас его, очередь сыпанула дальше по
наступающим, и он, передернув затвор, длинно ударил по пулемету, злорадно
ощущая, как его разрывная очередь сметает с рыхлой земли все, что было на
бруствере. Когда он расслабил на спуске онемевшие от усилия пальцы,
пулемета там уже не было, лишь что-то пыльно серело неживым бугорком.
бойцов побежали вслед за комсоргом к траншее, кто-то, не добежав, упал, но
кто-то уже взметнулся на бруствере и тут же исчез в траншее.
спало от одной облегчающей мысли - наконец зацепились, и он тоже поднялся,
чтобы бежать к траншее.
восьмой рот, ворвались в траншею.
поодаль в траншее мелькнули немецкие каски, несколько раз глубинным
подземным грохотом ухнули ручные гранаты, но, когда он вскочил на разрытый
ногами и засыпанный гильзами бруствер, в траншее уже все было кончено. Он
с облегчением спрыгнул в свежую, еще не утратившую сырого земляного запаха
траншею, соображая, где бы приткнуться с громоздким пулеметом, который,
по-видимому, надо было протащить дальше, куда побежали бойцы. Но для этого
в узкой траншее ему нужна была помощь. Оглянувшись, он увидел бегущего по
стерне молодого бойца в новой шинельке и остановился, поджидая его, как
откуда-то сверху, с невидимой отсюда позиции, звучно и грозно ударили
размеренные очереди. Низкие красноватые трассы мелькнули наискось по
склону, и боец, не добежав двух десятков метров до бруствера, рухнул на
землю. Кажется, его срезало по самым коленям. В следующее мгновение эти
трассы низко пронеслись над головой Волошина, тот инстинктивно присел,
схватившись руками за ручки ДШК, но отсюда не было видно за нарытым на
гребне бруствером, откуда бил этот немецкий крупнокалиберный. Бил, однако,
тот здорово - настильно по склону, во фланг восьмой, несколько человек
которой, не добежав до траншеи, беспомощно распластались на стерне. Другие
начали торопливо отползать под спасительную защиту едва заметного бугорка
сзади. Тотчас вверху густо и пронзительно взвыли немецкие мины, кучно
легшие пыльными взрывами поперек склона, затем по подножию высоты, по
болоту.
противоположную стенку траншеи. Он понял все. Надежда на удачу не сбылась,
момент был упущен, батальон оказался разорванным на три части, бой
усложнился, и теперь с уверенностью определить его исход не смог бы и сам
господь бог. Во всяком случае, ворвавшейся в траншею горстке бойцов скоро
придется несладко.
вой и грохот разрывов свернул цигарку. В его более чем затруднительном с
утра положении наступил перелом, в этой безнадежности он вдруг обрел
спокойную уверенность в себе, почти определенность. Все его недавние
заботы начисто отлетали прочь, ему предстояло нечто иное, и он
почувствовал, что все им пережитое - мелочи, самое главное придется еще
пережить. И хотя он не питал никаких иллюзий относительно предстоящего, он
был спокоен. Здесь он пребывал в привычной роли солдата и не зависел ни от
Гунько, ни от Маркина, а лишь от немцев и самого себя. Его солдатская
судьба была теперь в собственных руках.
крики и близкая автоматная очередь стеганула сверху по брустверу. Похоже,
их пытались отсюда вышибить, и кто-то там не удержался. Но бежать под этот
огонь из траншеи наверняка означало погибнуть. Выдернув из кобуры
пистолет, Волошин выждал четверть минуты и, пригибаясь, побежал по
зигзагообразным изломам траншеи. На втором или на третьем повороте он
наскочил на присевшего бойца с примкнутым к винтовке штыком, тот
напряженно вглядывался вперед, откуда доносились крик и треск автоматных
очередей. Несколько пуль разбили землю на бруствере, обдав обоих песком и
пылью.
подаваться вперед, и Волошин крикнул ему:
брезгливостью переступил через убитого, в распахнутой шинели немца, и на
очередном повороте едва не угодил под густую очередь вдоль траншеи, успев,
однако, отшатнуться за выступ. Откуда-то спереди на него налетел Круглов.
следом бойцом, по щеке которого лилась на воротник кровь. - Спокойно. А
ну, гранаты! Гранатами - огонь!
вытирая плывшую из разбитого виска кровь, но дальше не побежал, сорвал с
брезентового ремня гранату и, матерно выругавшись, швырнул ее вдоль
траншеи. Когда она грохнула за поворотом, обдав их пылью и тротиловым
смрадом, спереди из-за колена к ним выскочили еще двое, и в одном, что был
без шинели, в измятой неподпоясанной гимнастерке, Волошин узнал
Чернорученко.
Туда те ударил из пистолета Круглов.
Волошин. - Отсюда ни с места. Вы поняли?
винтовку.
немцы, то и дело осыпая бруствер и повороты траншеи автоматными очередями,
и они, отстреливаясь, время от времени швыряли туда гранаты. Немцы тоже
швыряли гранаты, две из которых разорвались, к счастью, за бруствером,
одну Чернорученко, ухватив за длинную ручку, словчился швырнуть обратно.
Было ясно, что с ходу вышибить немцев из этой траншеи у них не хватило
силы, и теперь их самих будут отсюда выкуривать. Это уже было похуже, тем
более что помочь им некому.
Все держали оружие наизготовку. Первым возле излома стоял, пригнувшись,
боец с окровавленной щекой, за ним - Чернорученко. Волошин оглянулся, ища
взглядом еще кого-нибудь сзади, и увидел лишь одного бойца из вчерашнего
пополнения, глаза которого на смуглом лице смотрели удивительно спокойно,
почти бесстрастно, будто все, что происходило вокруг, было для него делом
давно привычным.
Понял?
выстрелил из пистолета. За ним выстрелили Чернорученко и раненный в висок
боец. Потом они подождали, но из-за поворота никто не выскакивал, и
Волошин опустил пистолет.
больше бежало.
те нет.
ворвавшихся были еще и разобщены в траншее. Разумеется, немцы быстро
прикончат их в каком-то там блиндаже, потом возьмутся за оставшихся.
тот выдернул пуговичку со шнурком и швырнул ее через бруствер. Как только
за поворотом грохнуло, Волошин крикнул:
голов выстрелил вдоль следующего отрезка траншеи. Пробежав десять шагов,
Володихин Дмитрий
Громыко Ольга
Маккарти Кормак
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Чернецов Андрей