даже, и видел, как сверкнул из-под катков огонь, и хотя
Тимофей знал, какая это сила - 105-миллиметровый бронебойный,
а все-таки он боялся сглазить удачу и ждал более существенных
ее аргументов: настоящего пламени, или дыма, или взрыва -
чего-нибудь такого, что подтвердило бы успех. Но мгновения
бежали, а танк стоял целехонький, ничего видно не было, и
Тимофей уже начал было думать, что рано обрадовался, что вот
сейчас танк снова сдвинется и поползет куда-то в сторону -
прочь от шоссе, занимая свое место в боевых порядках роты, но
вдруг из башни высунулся командир, однако не выскочил, а стал
вываливаться наружу и пополз вперед руками, цепляясь за броню;
наконец скатился на землю, но и теперь не вскочил на ноги, а
все продолжал ползти на одних руках, и, хотя Тимофею не было
видно, что у немца случилось с ногами, надо понимать,
досталось им крепко, потому что он все продолжал ползти на
одних руках и кричал беспрерывно, может, одно только
"а-а-а!.." - судя по тому, как у него был раскрыт рот; но из
дота его не было слышно: все-таки расстояние приличное, верных
полкилометра набежит, даже больше, да и моторы там ревели
вовсю, десятки мощных танковых дизелей, а уши после второго
выстрела были все еще заложены;
помогло.
времени - наверное, через секунду, а может, и целая минута на-
бежала, - изнутри его рвануло прямо вверх высоким вертикальным
столбом, и только затем уже по-настоящему загорелось. Два дыма
слились в один, и его неровное рваное облако стало сносить
вдоль шоссе - вперед, в сторону ушедших дозорных танков.
то так не получится.
рассредоточивался по долине. Первый его батальон, словно
разбуженный взрывом, уже бил по вершине холма в два с
половиной десятка стволов. Однако цель была для немцев не
очень удобная. Во-первых, стрелять вверх без специальных
приборов всегда не с руки; а во-вторых, каждый танк, в
общем-то занимая какую-то определенную позицию, тем не менее
все время находился в непрерывном движении - выполнял
противоартиллерийский маневр. В таких условиях спрашивать с
наводчиков исключительную точность, право же, грешно. И
снаряды то летели высоко, то рвались значительно ниже дота;
только однажды красноармейцы услышали, как болванка угодила в
бронеколпак. Против ожиданий звук оказался не ахти какой
тяжелый: загудело низко, будто в большой колокол, - и все.
Может быть, так оно и было на самом деле, все-таки масса
купола была огромной, в ней могла раствориться без
существенных последствий и не такая инерция; но как бы солдаты
ни были заняты боем, они ждали его, это первое прямое
попадание, память о нем таилась где-то в их подсознании все
время; оно ожидалось, преувеличенное своей неизведанностью, и
когда случилось наконец - сквозь дробь осколков по броне,
сквозь глухие удары камней, - то угадалось сразу - с
облегчением, с торжеством, - и, когда болванка, визжа,
рикошетом упорхнула прочь, этот отвратительный звук был
воспринят едва ли не как гимн победы.
неудобство: остерегаясь случайных осколков и камней, амбразуру
пришлось прикрыть, оставив минимальное отверстие - для наводки
и стрельбы. Тимофею с его стереотрубой стало и вовсе неуютно.
Он тыкался от одного края амбразуры к другому, боялся помешать
Чапе и все не находил себе места, как бедный зять в приймах. К
тому же в воздухе висело облако сухой глины. Она порошила в
глаза, объектив стереотрубы приходилось протирать почти
непрерывно, и все-таки видимость была плохой.
движение. Правда, грузовики и бронетранспортеры остались
стоять на шоссе, поскольку в стороны им ходу почти не было: по
камням, ямам да буеракам далеко не удерешь, но солдаты густо
сыпались на дорогу и бежали прочь, рассасываясь по тем же ямам
и буеракам.
прицел мост был виден превосходно и Чапа уже давно посматривал
на него с интересом.
телефона и, услышав в трубке "Медведев на проводе", крякнул: -
А ну-ка подбрось нам несколько фугасных!
попадания оказалось достаточно; он рухнул сразу, и в том
месте, где темнела его полоска, открылась река.
замыкающих походные порядки дивизии, подкатили к берегу и
рассредоточились. Потом один танк двинулся влево вдоль берега,
другой - вправо. Искали брода. "Сейчас будут здесь, да уж
ладно, не наша это забота, как выберутся и что будут делать, -
думал Тимофей. - У нас и без них мороки выше глаз. Вон уж
гости в двери стучатся. Теперь только успевай принимать..."
Нельзя сказать, чтобы среди этих пятнадцати минут была такая,
когда немцы были бы напуганы или у них началась паника. Нет.
Все-таки их была целая дивизия, и они находились в глубоком
тылу своих войск. Но они были обескуражены - это точно
(шуточки? - два выстрела - и двух танков как не было; к тому
же дорога вдруг оказалась перерезанной и спереди и сзади;
капкан!). И смущены. И только поэтому замешкались поначалу.
Они с полным основанием могли подозревать, что дот - это лишь
часть засады. Они приняли меры предосторожности, выждали
какое-то время. Красные больше нигде себя не проявляли. А дот
бил хоть и методично и тяжело, но редко. И тогда немцы
бросились в атаку.
беглый обстрел с целью если не поразить, то хотя бы ослепить
дот, - выдвинулись три средних танка и, набирая скорость,
прямо через кустарник и рытвины устремились к холму. И не
успели еще красноармейцы перезарядить пушку, как они уже были
в мертвой зоне.
стало неуютно. Они имели целых пятнадцать минут, чтобы
разобраться в происходящем, принять решение и ударить, понял
Тимофей, и его фантазия услужливо нарисовала страшную картину:
вот один из этих танков выдрался на холм, подполз к доту с
тыла и наводит свою пушку прямо на люк. Этот люк - надежная
штука; и пуль и осколочных гранат за ним можно не бояться. Но
первый же снаряд вобьет его внутрь.
ни к чему - не до того было красноармейцам, чтобы следить за
выражением лица своего командира, - Тимофей пошел к люку. Но
вдруг вспомнил о перископе. Вот что ему нужно! Правда, в нем
тут же заговорил хозяин: во время такого обстрела, как сейчас,
не мудрено сразу остаться без перископа - достаточно одного
осколка. Однако не подставлять же под эти осколки себя!
огибая холм, уходила дорога, и, хотя мешала глиняная пыль,
сразу увидел те танки. Сначала четыре машины. Они стояли прямо
на шоссе, развернувшись в сторону холма (чтобы не подставлять
борта), но не стреляли. Не стреляли потому, что два танка,
форсируя двигатели, то и дело меняя угол атаки, иногда сползая
на несколько метров, упорно лезут вверх.
лоб, уже тоже взбирались на холм. Этим пока было легче - с их
стороны холм был более пологим, - и потому каждый раз, когда
наклон башни позволял это делать, они били по доту считай что
почти в упор.
Знаешь, где лежат противотанковые гранаты? Ага. Так вот:
набери в какую торбу штук десять, не меньше, понял? - и мотай
к нам наверх. Только побыстрей!
14
решил, что это уже конец. И первой его реакцией было - бежать.
Удирать отсюда, уносить поскорее ноги - прочь! прочь! - пока
это возможно, пока еще есть какой-то ничтожный шанс
Володихин Дмитрий
Свержин Владимир
Якубенко Николай
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Шилова Юлия