Чтение 32–й страницы книги ~Мерзкая плоть~

-- Да.

-- Денег у тебя нет?

-- Нет.

-- И мы сегодня не поженимся?

-- Нет.

-- Понятно.

-- Что?

-- Я говорю -- понятно.

-- Это все?

-- Да, Адам, все.

-- Мне очень жаль.

Мне тоже. До свиданья.

Позже Нина позвонила Адаму.

-- Милый, это ты? Мне надо сказать тебе что-то ужасное.

-- Да?

-- Ты страшно рассердишься.

-- Ну?

-- Я выхожу замуж.

-- За кого?

-- Просто не знаю, как тебе сказать.

-- За кого?

-- Адам, а ты не устроишь сцену?

-- Кто он?

-- Рыжик.

-- Не верю.

-- Я не шучу. В общем, это все.

-- Ты выходишь замуж за Рыжика?

-- Да.

-- Понятно.

-- Что?

-- Я говорю -- понятно.

-- И это все?

-- Да, Нина, все.

-- Когда я тебя увижу?

-- Я больше не хочу тебя видеть.

-- Понятно.

-- Что?

-- Я говорю -- понятно.

-- Ну, прощай.

-- Прощай... Мне очень жаль, Адам.

Глава 12

Через десять дней после этого Адам купил на углу Уигмор-стрит букет
цветов и пошел в больницу навестить мисс Рансибл. Для начала его провели в
кабинет заведующей. Там было множество фотографий в серебряных рамках и
препротивный фокстерьер. Заведующая курила сигарету -- жадно, короткими,
чмокающими затяжками.

-- Зашла к себе на минуту передохнуть,-- сказала она.-- Даун, Джек,
даун. Впрочем, я вижу, вы собак любите,-- добавила она, видя, что Адам вяло
потрепал Джека по голове.-- Так вы хотите навестить мисс Рансибл? Должна вас
предупредить, что волновать ее строго запрещено. Она пережила серьезный шок.
Вы ей родственник, позвольте спросить?

-- Нет, просто друг.

-- Может быть, даже очень близкий друг? -- спросила заведующая
лукаво.-- Ну-ну, не буду вас смущать. Бегите наверх, повидайте ее, только
помните -- не больше пяти минут, не то я сама приду вас выгонять.

На лестнице пахло эфиром, и это напомнило Адаму те дни, когда он сидел
у Нины на кровати, перед тем как вести ее завтракать в ресторан, а она
пудрилась и подмазывала губы. (На это время она всегда велела ему
отворачиваться, выказывая повышенную стыдливость в отношении именно этой
стадии своего туалета-- в отличие от иных женщин, которые нипочем не
покажутся в одном белье, а с ненакрашенным лицом предстанут перед кем
угодно.)

Подолгу думать о Нине Адаму было очень больно.

На двери палаты, где помещалась мисс Рансибл, висела прелюбопытная
таблица, показывающая колебания ее температуры и пульса, а также много
других захватывающих подробностей о состоянии ее здоровья. Адам с интересом
изучал эту таблицу до тех пор, пока сестра, проходившая мимо с целым
подносом сверкающих хирургических инструментов, не окинула его таким
взглядом, что ему пришлось отвернуться.

Мисс Рансибл лежала в затемненной комнате, на узкой высокой кровати.

Возле нее сидела с вязаньем сестра. Когда Адам вошел, она встала, роняя
с колен клубки, и сказала: -- К вам гости, милая. Только помните, много
говорить вам вредно.-- Потом взяла у Адама из рук цветы, сказала: --
Прелесть какая, вы у нас счастливица,-- и вышла с цветами из комнаты. Через
минуту она принесла их обратно в кувшине с водой.-- Вон как по водичке
соскучились,-- сказала она.-- Сейчас оживут, мои хорошие.-- И опять вышла.

-- Деточка, -- раздался слабый голос с кровати. -- Я даже не вижу, кто
это. Может быть, отдернуть шторы? Или нельзя?

Адам впустил в комнату серый свет декабрьского дня.

-- Ой, деточка, это же ослепнуть можно. Вон там в гардеробе есть все
для коктейлей. Вы смешайте побольше, сестры их очень любят. Больница здесь
прекрасная, только персонал морят голодом, и рядом в комнате
сногсшибательный молодой человек, он все заглядывает сюда и справляется о
моем здоровье. Сам-то он вывалился из аэроплана, это здорово, правда?

-- Как вы себя чувствуете. Агата?

-- Да по правде сказать, немножко странно... Как Нина?

-- Выходит замуж, вы не слышали?

-- Что вы, здешние сестры интересуются только принцессой Елизаветой, а
больше никем. Расскажите.

-- Есть такой молодой человек по имени Рыжик.

-- Что?

-- Вы его не помните? Он с нами повсюду ездил после вечера на
дирижабле.

-- Не тот, которого тошнило?

-- Нет, другой.

Не помню. Нина тоже называет его Рыжик?

Да.

-- Почему? I

-- Он ее просил.

-- Что?

-- Они в детстве вместе играли. Ну а теперь она выходит за него замуж.

-- А как же вы? Ведь это же загрустить можно.

-- Я в полном отчаянии. Думаю покончить с собой, как Саймон.

-- Не надо, милый... А разве Саймон покончил с собой?

-- Вы же это знаете. В ту ночь, когда посыпались иски о клевете.

-- Ах, этот Саймон. А я думала, вы про Саймона.

-- Кто такой Саймон?

-- Тот молодой человек, что вывалился из аэроплана. Сестры его прозвали
Саймон-простачок, потому что он немножко повредился в уме... Но право же,
Адам, мне за вас так обидно из-за Нины. Знаете, что мы сделаем? Как только я
поправлюсь, уговорим Мэри Маус устроить развеселый вечер, чтобы вас
подбодрить.

-- А вы разве не слышали про Мэри?

-- Нет. Что?

-- Она уехала с магараджей Поккапорским в Монте-Карло.

-- Ой, как Маусы, наверно, злятся!

-- Проходит курс религиозного обучения, чтобы ее можно было официально
признать княжеской наложницей. А потом они уедут в Индию.

-- Как люди все исчезают, правда, Адам? Вы получили те деньги от
пьяного майора?

-- Нет, он тоже исчез.

-- Вы знаете, все время, пока я была не в себе, меня мучили ужасные
кошмары. Мне снилось, что все мы участвуем в автомобильных гонках, все
носимся и носимся по кругу и не можем остановиться. А публики масса --
сплошь "незваные", и репортеры светской хроники, и Арчи Шверт и ему
подобные, и все кричат, чтобы мы ехали быстрее, и одна машина за другой
разбиваются, и вот я остаюсь одна и все несусь куда-то, несусь, а потом моя
машина тоже вдребезги, и я просыпаюсь.

Тут дверь отворилась, и в палату вошел Майлз.

-- Агата, Адам, дети мои, как же долго я сюда пробивался. У них там
жуткие порядки -- не пускают, и все. Сначала я сказал, что я лорд Казм -- не
подействовало; потом сказал, что я врач -- тоже не подействовало; сказал,
что я ваш жених -- и это не подействовало; а как сказал, что я репортер
светской хроники, тут они меня сразу впустили, только не велели вас
волновать и очень просили упомянуть в газете об их больнице. Ну, как вы,
Агги, деточка? Я вам принес новых пластинок.

-- Вы ангел. Давайте их сейчас же поставим. Патефон .под кроватью.

-- А к вам сегодня еще уйма гостей собирается. Я их видел на завтраке у
Марго. Джонни Хуп, и Вэн, и Арчи Шверт. Только вот не знаю, сумеют ли они
прорваться.

Сумели.

Так что вскоре их собралась большая компания, и из соседней палаты
явился Саймон в веселеньком халате, и они ставили новые пластинки, а мисс
Рансибл под одеялом двигала забинтованными руками и ногами в негритянском
ритме.

Последней вошла Нина, очень красивая и на вид совершенно больная.

-- Нина, что я слышу, вы выходите замуж?

-- Да, это очень удачно. Мой отец только что вложил все свои деньги в