борта которого свешивались сырые сосновые доски Одно колесо
прицепа было снято, и два человека в коротких промасленных
комбинезонах трудились над тоже снятой рессорой: один
держал большое зубило, другой колотил по нему кувалдой. При
этом они вели не вполне понятный мне разговор. Тот, который
держал зубило, неестественно вывернув шею, взглянул из-под
длинного козырька на небо и сказал:
держателя зубила по пальцу. Тот вскочил, закрутился волчком
и на знакомом мне до последнего слова предварительном языке
произнес такую красочную тираду, что сердце мое не могло не
порадоваться.
насупился, женщины сделали вид, что не слыхали, а отец
Звездоний пробормотал что-то осуждающее и перезвездился.
виде его взял на караул, а другой открыл дверь.
большой гостиницы, где ожидается важная, может быть даже
международная, конференция. Справа располагался ряд
столиков с выставленными на них буквами русского алфавита.
Женщина-подполковник, не глядя на меня, записала фамилию,
звездное имя, отчество и спросила год рождения.
взорвалась. - Вы что тут дурака валяете? Вы думаете, нам
тут делать нечего? Я из-за вас целый лист бумаги испортила.
Я напишу по месту вашего служения, чтобы с вас за эту бумагу
взыскали.
остановил ее и что-то шепнул ей на ухо.
изумление, она посмотрела на меня и всплеснула руками.
знакомое. Да я же вас только что по телевизору видела.
Надо же! А как вы выглядите! Неужели сто лет! На вид
больше шестидесяти никак не дашь. Небось в Третьем Кольце
одними витаминчиками питаетесь.
Парамоновна, - трудящиеся питаются исключительно вторичным
продуктом.
регистраторша. - Конечно, вторичным. Но у них он, я
слышала, витаминизирован.
предложено пройти в дальний угол, где стоял длинный
оцинкованный стол, на каких, по моим представлениям,
патологоанатомы разделывают покойников. На этом столе в
роли покойника находился мой чемодан, уже раскрытый и
отчасти даже распотрошенный. Вскрытие производил крупный и
довольно-таки упитанный майор таможенной, как я понял,
службы.
заискивая и многократно извиняясь.
беспокойство, в принципе мы вас ни в коем случае не стали бы
проверять, но исключительно по незнанию вы можете провезти
что-нибудь такое, что понимаете, извините.
багаже обнаружены некоторые предметы, к ввозу в Москореп не
разрешенные.
фотоаппарат "Никон", тут же его раскрыл.
пленку! Разве у вас нельзя фотографировать?
можно. Особенно вам. Вам можно делать все, кроме того, что
нельзя. Пожалуйста. - Он пододвинул ко мне аппарат. -
Фотографируйте на здоровье. Я только вот это вынул, а этим
вы можете пользоваться сколько угодно.
делать этим без этого? Гвозди забивать? Или орехи колоть?
с этой вещью можете делать все, что вам угодно, в пределах
ваших потребностей. Но у нас, извиняюсь почтительно,
фотографическими аппаратами пользоваться разрешается, а
светочувствительными элементами - нет.
комплектов пленки, которые я перед отъездом купил в
Кауфхофе.
что же в Москорепе вашем вообще ничего нельзя
фотографировать?
меня.
можно фотографировать что угодно, где угодно и кого угодно.
Но только без пленки.
газету. И там фотографии. Они же делались не без пленки.
таможенник. - Но снимки в газетах делаются для
государственных потребностей, а у вас потребности личные.
Они знают, что можно заснять на пленку, а вы, я ужасно
извиняюсь, можете и не знать. И по незнанию можете
отобразить какие-нибудь такие, понимаете ли, теневые стороны
нашей действительности и тем самым привлечь внимание службы
БЕЗО. Зачем же вам это нужно?
стоял как раз позади меня.
Гаврилович. - Лучше уступить часть и сохранить целое, чем
потерять все.
сторону и продолжил свою работу. Мне пришлось тут же
узнать, что я могу сколько угодно пользоваться своим
магнитофоном, но не кассетами и не батарейками. Батарейки
были вынуты и из моего портативного приемника фирмы
"Грюндиг". Насчет имевшихся у меня блокнотов и шариковых
ручек майор совещался с кем-то по телефону, и мне эти
предметы были великодушно оставлены. Но после этого майор
вытащил на свет божий флоппи- диск с симовскими глыбами.
у нас большие компьютеры.
пленка для компьютера.
записывают всякие там программы или тексты.
рассматривать флоппи- диск на просвет, очевидно надеясь
разглядеть там какие-то буквы.
писателя. Да вы наверняка его знаете. Его фамилия
Карнавалов.
Смерчева, который ответил ему пожатием плеч.
фамилию Карнавалов?
Карнавалова не проходили?
же! - подумал я. - Да кто бы мог себе это представить! Я
в свое время думал, что люди в будущем могут забыть кого
угодно, но только не Симыча. Бедный Симыч! Стоило ли,
ворочая глыбы, так напрягаться, чтобы через каких-то
шестьдесят лет они стали совершенно безвестными?