будешь".
ГЛАВА 5
Полярный повар.-- Под палаткой.-- Болезни горла.-- Глазные болезни.-- Опять
зеленые очки.-- Восемьдесят семь градусов тридцать минут.
широты и двадцать второго градуса западной долготы, наши путешественники
снова тронулись в путь.
хотя прошли всего двенадцать километров, но при данных условиях это был
неплохой результат.
замерзла. Полярная зима изобилует подобными неожиданностями.
рытвины. Мучила жажда, и люди украдкой от начальства нет-нет, да и глотали
снег.
"строгие меры". Но какими мерами можно было запугать смельчаков! Исполненные
чувства долга, готовые на любую жертву, они были наивны, как дети. Не
кричать на них следовало, а объяснить, как опасно глотать снег.
полости рта,
наелся!
ослы! Собаки и то умнее!.. Хоть бы с них пример брали. Снег запрещено есть!
назначил лечение.
голосом. Он был на удивление весел и бодр.
трудом.
большая спиртовая лампа. Утром он встал на час раньше, чем остальные, а
ляжет на час позже и будет без устали работать весь день. Увидев, что снег
растаял и вода скоро закипит, он начал готовить обед. Часть воды пойдет на
приготовление мясного концентрата с жиром, а из остального будет приготовлен
чай.
товарищи давно переоделись и доктор внимательно осмотрел их руки и ноги,
освобожденные наконец от кучи шерсти и фетра, которые делали их похожими на
ноги слона. То у одного, то у другого встречались довольно серьезные
обморожения и ссадины. Доктор смазал раны глицерином, после чего матросы
надели сухие носки и эскимосские сапоги.
в палатке, спать же ложились в чулках.
становившейся на морозе твердой, как дерево, было целым делом. Требовалось
не меньше трех человек, чтобы после смехотворной пантомимы вытащить человека
из этих ледяных доспехов. То и дело кто-нибудь из матросов, совершая эту
нелегкую процедуру, недовольно бурчал:
замороженного тюленя.
следил за печью, разрубая в то же время топором мясо или отпиливая куски
заледеневшего жира.
дребезжать, как бы сообщая, что варево вот-вот нужно будет снять.
мешает воде закипеть.
меховые мешки, с нетерпением ожидая обеда. В воздухе причудливо смешались
запахи готовящейся пищи, испарения человеческих тел и аромат от раскуренных
трубок.
сильном морозе, что для того, чтобы оно через несколько минут не
превратилось в кусок льда, матросам приходилось поливать чаем кусочки жира и
мяса. Можете представить себе запах и вкус этой варварской смеси. Люди,
покинув теплые "кровати", сели на корточки и, достав из сумок роговые ложки,
начали зачерпывать содержимое своих тарелок и отправлять в рот, кривясь и
гримасничая, так как у многих было воспалено горло и глотание вызывало
нестерпимую боль. После обеда все получили порцию водки, которую пили
маленькими глотками, неторопливо покуривая трубки.
подкрепляла силы и возвращала бодрость. Наконец неутомимый Абель, убрав
посуду и всякий кухонный хлам, позвал одного из товарищей, чтобы тот помог
ему освободиться от рабочей одежды. Плюмован вылез из уютного гнездышка, где
устроился возле Гиньяра; и тщетно старался освободить кока от его балахона,
который примерз к шее бедняги как колодка.
не перестававший смеяться повар был наконец освобожден и улегся рядом с
друзьями.
сдобренную порцией водки. Это были, пожалуй, самые веселые минуты за весь
день. Несмотря на усталость, боль в ногах и в горле, путешественники еще
находили силы шутить. Из-за дыма ничего не было видно, и собеседники
узнавали друг друга по голосам. Говорили обо всем понемногу: об экспедиции,
о Севере, о старушке Франции, где совсем скоро зацветут вишни, о теплом
апрельском солнце. Плюмован сказал, что в Париже уже появились первые овощи,
а Дюма напомнил, что все это выращивается в их краю -- прекрасном и теплом
Провансе. Потом, по ассоциации и, вероятно, из-за контраста, стали
вспоминать тропики. Эти несчастные замерзшие матросы, страдающие от болезней
и обморожения, зарывшись в меховые мешки, грезили о радужных цветах, зелени,
жарком солнце, освещающем пальмы и манговые деревья. Воображение рисовало
прекрасную картину: в знойном воздухе жужжат насекомые; птицы, перепархивая
с ветки на ветку, весело передразнивают друг друга; сквозь густую листву
вечнозеленых деревьев пробиваются солнечные лучи; полураздетые люди,
небрежно развалившись в тени, едят апельсины, чистят бананы или грызут
манго; легкий бриз приносит свежесть, и короли этого цветущего Эдема
засыпают, опьянев от сильных дурманящих ароматов.
шаги. Под сапогами часовых захрустел снег. Феерические видения вечной весны
исчезли, уступив место суровой реальности. Моряки вновь оказались среди
ледяного ада. В палатке водяной пар, застывая мелкой снежной пудрой покрыл
лица засыпающих людей. Наконец, сон сомкнул уставшие воспаленные веки, люди
постепенно успокоились и затихли. Маленький отряд уснул. В ночи выли волки,
снег валил не переставая, ветер свирепо рвал полы палатки. Обычно, если не
случалось ничего непредвиденного, сон длился семь часов.
чье пребывание на посту заканчивалось в шесть часов, расталкивали
несчастного повара. В этот час всегда было страшно холодно. Человек долга,
Тартарен, ворча и ругаясь, вылезал из мехового мешка, в котором он еще
недавно так сладко спал. Требовалась больше чем самоотверженность, чтобы
оставаться совершенно спокойным в подобных обстоятельствах.
которую был сделан вал из снега, предназначенный для сохранения
благословенного тепла. Спящие, ежась и вздрагивая, прижались поближе друг к
другу, чтобы продлить последние минуты сладостного сна. Ожидая, пока растает
снег, Дюма деревянной лопатой сбивал с палатки лед, образовавшийся за ночь.
термометра и барометра. Он застал кока, который семенил между лежащими на
полу матросами. Один за другим моряки проснулись.
вовсю. Двое матросов только что вернулись с вахты, и Тартарен, дружески
посмеиваясь, протянул им кружки с горячим кофе.
покрепче, охотно поухаживают за своими товарищами -- пусть понежатся, пока
отряд не отправится в путь. Времени еще достаточно. Но неожиданно вмешалось
самолюбие, никто не хотел признавать себя больным. Ну что тут такого?
Валяться из-за какой-то боли в горле, подумаешь, что-то там царапает, мы же
матросы, а не тряпки, черт побери!
на свет, даже от спиртовой лампы. Опытный врач и полярник, Желен
Якубенко Николай
Конан-Дойль Артур
Афанасьев Роман
Белогорский Евгений
Шилова Юлия
Шилова Юлия