Колпаков взял сумку, побросал туда кое-какие вещички, конверт с негативами, вышел из квартиры, поднялся на крышу, прошел на чердачное помещение другого, стоящего рядом дома, спустился вниз и уехал. Галю он забыл предупредить об опасности.
Девушка вернулась вечером домой, слегка удивилась, увидав, что Олега нет, но в панику не впала. Колпаков частенько исчезал дня на три-четыре, не ставя об этом в известность Галочку. Он не слишком считался с любовницей.
Утром она ушла на работу, после восьми, усталая, с сумкой, набитой продуктами, ввалилась в квартиру, сначала засунула мясо и молоко в холодильник, затем умылась и лишь тогда вошла в комнату, служащую одновременно фотостудией и архивом.
Крик застрял в ее горле. По комнате словно тайфун прошел. Ящики, в которых хранились фотографии, пустыми валялись на полу, конверты с негативами, а их было очень много, пропали, картотека клиентов и «моделей» разбросана по полу… Кроме того, воры переколотили всю аппаратуру, засветили имеющиеся пленки, а в качестве завершающего аккорда разбили люстру, сломали кушетку и разрезали ножом обивку на креслах и диване.
Не зная, что и думать, Галя не пошла в милицию, а принялась названивать Олегу на мобильный, но там работал автоответчик, и девушка наговорила не то пять, не то шесть сообщений, пока Олег наконец соединился с ней.
Встретились они через неделю, в Серпухове, в придорожной гостинице. Олега было не узнать. Он явился на свидание в парике, в очках, с наклеенными усами и бородой. Галя привезла ему чемодан, куда любовник велел положить необходимые вещи и документы.
– «Хвост» не притащила? – нервно спросил Колпаков, забирая саквояж.
– Нет, – ответила любовница, – осторожно себя вела, как ты велел.
Олег слегка расслабился и рассказал Гале, что стряслось.
– Ты прикинь, – ужасался он, – этот Леонид Михайлович, отец Сони, оказывается, очень влиятельный человек.
– Как к нему альбомчик попал? – изумилась Галя.
Олег потер затылок:
– Дурацкая история! Я позвонил клиенту в Испанию, тот сам до сих пор в себя прийти не может. Все оказалось очень просто. Испанец, тоже крупный чиновник, хорошо знал Леонида и пригласил того к себе домой. Поужинали, закусили, поболтали, скатились на разговор о бабах. Хосе, к тому времени основательно окосевший, вытащил альбом с фотографиями…
С Леонидом Михайловичем чуть не случился припадок, когда в девочке, запечатленной на фотографиях в самых разнообразных и немыслимых позах, он узнал собственную дочь. Естественно, Хосе дал ему все координаты Колпакова.
– Лучше верни ему негативы, – посоветовала Галя.
– Ты дура, – заявил Олег, – я жив, пока они у меня. Нет уж. Вот что, держи конверт. Поезжай сейчас срочно на эту улицу, вызови Кудимова Сергея, отдай ему письмо и скажи, что я свяжусь с ним.
Галочка глянула на адрес и вздохнула. Газета «Микроскоп», отвратительное издание, помещающее на своих страницах всякие мерзкие статьи, типа «У N имеется любовник, десятилетний ребенок». Еще полосы «Микроскопа» украшали фотографии, в основном знаменитостей, застигнутых в такие моменты, когда человеку хочется побыть в одиночестве. Что за папарацци работал в «Микроскопе», не знал никто, в отличие от большинства фотожурналистов, гордящихся своими скандальными снимками, этот не открывал имени, а проходил в газете под псевдонимом Гном. В свое время Олег, тыча пальцем в разворот «Микроскопа», недоумевал:
– Ну как он это делает, а? Что за оптику использует? Может, умеет видеть сквозь стены? Ты только посмотри сюда. Звезда эстрады на унитазе с бутылкой! А этот писатель, оказывается, бьет жену! Да уж, представляю, сколько он получает, я имею в виду фотографа.
Галя решила утешить любовника:
– Твои снимки намного лучше, у этих качество не слишком хорошее.
– Дура ты, дура, – покачал головой Олег, – кому нужна игра света и тени от папарацци! Снимают же, как правило, в невероятных условиях, вися вниз головой на сороковом этаже. Ты лучше скажи, как он проникает в их квартиры и остается незамеченным?
– Может, это женщина, – пожала плечами Галя, – втирается в доверие…
Олег указал на фото эстрадной дивы, застигнутой в туалете.
– Нет, моя дорогая, подобное мог щелкнуть лишь мужчина.
– Но почему? – недоумевала Галя.
– Да потому, наивная ты моя, – вздохнул Олег, – что эта пятидесятилетняя бабища врет всем, что ей тридцать пять лет, и появляется на людях только при полном параде, затянутая в корсет. А здесь она голая. Грудь висит, на животе складки, морда опухшая, бутылка в руке. Наверное, парень был ее любовником и дождался нужного момента.
– Многие артисты сами провоцируют скандалы, – не сдавалась Галя, – нанимают фотографа и разыгрывают сценку, чтобы привлечь к себе внимание.
– Согласен, – улыбнулся Олег, – но только тогда они стараются предстать перед публикой в наилучшем виде. Помнишь фото Юлии Маркиной? Ну то, на котором запечатлено, как известная певица, пьяная, попала в аварию и свалилась на машине в реку?
– Да, – кивнула Галя, – его многие напечатали.
– Ну и что? – засмеялся Олег. – Юля Маркина стоит на берегу возле милицейской машины при полном макияже, с идеальной прической и в драгоценностях. Ее в таком виде выловили из воды! А на ее плечи накинут роскошный плед из натуральной овчины, стоимостью в тысячу баксов. Его нежный бежево-розовый цвет как нельзя лучше оттеняет лицо Юлечки. Читателям газеты сообщалось, что снимок сделан в ту минуту, когда певичку только-только добыли из Оки, а пледик ей набросили на плечики предупредительные сотрудники милиции. Впрочем, можно предположить, что госпожа Маркина, побывав в грязной воде, ухитрилась не растрепать облитую суперлаком прическу, не смыть сверхводостойкий макияж и не потерять ни один из многочисленных браслетов. Но вот то, что в патрульной машине случайно обнаружилось одеяло стоимостью в годовую зарплату мента, мне кажется маловероятным. У Юлии Маркиной было постановочное фото, а у той, которая сидит голая на унитазе, нет.
– Но тогда, если предположить, что сей папарацци мужчина, который сначала прикидывается любовником, а потом делает эксклюзивные фотографии, как ты объяснишь происхождение снимка писателя, бьющего жену? – поинтересовалась Галочка.
Олег крякнул:
– Да уж! Светоч мысли, великий гуманист, постоянно торчащий в телеэкране с нудными монологами на тему «Возлюби все живое», и такой облом! Да еще как избивает! Пинает женщину, распростертую на полу, ногой! Не знаю! Просто снимаю шляпу, этот папарацци гениален.
– Зачем ты хочешь, чтобы я передала снимки этому Кудимову? – заерзала на стуле Галя.
Олег осторожно поправил фальшивую бороду.
– Попробую поторговаться. Предложу: или оставите меня в покое, или снимки появятся в «Микроскопе».
– Тебя же убьют!
– Вот именно, – кивнул Олег, – я так и объясню. Только меня пристрелите, наутро ждите сюрприз.
– Лучше верни им негативы, – попросила Галя.
Колпаков обозлился:
– Не хочешь ехать в «Микроскоп», так и скажи!
Пришлось девушке, взяв конверт, мчаться в редакцию.
На следующее свидание Олег вызвал ее через десять дней. Следовало приехать в Истру и привезти деньги. Галя, без конца оглядываясь, добралась до подмосковного городка. Она ощущала себя Штирлицем, пересаживаясь из одной электрички в другую и катаясь на автобусах в разные стороны. Но никто не следил за ней, и она в конце концов добралась до кафе с поэтическим названием «Белая роза».
Олег выглядел похудевшим. На этот раз парик оказался светлым, усы и борода пшеничными, он надел строгий костюм, рубашку с галстуком, наряд, который носил крайне редко. До сих пор Колпаков предпочитал джинсы и пуловер.
– Давай, – нервно сказал он, выхватывая из рук Гали конверт, – сколько принесла? Отчего так мало?
– Где же взять больше? – спросила она. – Сам знаешь, сколько я зарабатываю!
– Плевать на твои копейки, – взвизгнул Олег, – мне уезжать надо, бежать за границу, достань к завтрашнему дню десять тысяч баксов!
Галя оторопела:
– Где?
– Не знаю, – гневно воскликнул любовник, – моя жизнь висит на волоске, а ты жопу от стула оторвать не желаешь! Ладно, завтра приедешь с деньгами в Солнечногорск, кафе «Розовая птица», в восемь вечера.
Галя попыталась было вразумить Олега, но тот психанул, выскочил из кафе и быстрым шагом двинулся через улицу. Девушка, сдерживая слезы, смотрела, как он пересекает пустую проезжую часть. Дальнейшие события напоминали дурной кинофильм. Не успел Колпаков дойти до середины улицы, как слева вынырнула старая машина, сбила его и исчезла с такой скоростью, что Гале показалось, будто ее и не было. В память девушки врезался только номер – 588. Галя дальнозоркая и цифры видела великолепно.
Олег умер на месте. Травма, несовместимая с жизнью, так сказали Гале в больнице, куда «Скорая помощь» доставила уже труп.
Бедная девушка вернулась домой и теперь лишний раз боится выйти из квартиры. Ходит лишь на работу, и все.
– Этот Леонид Михайлович решил всех убрать, кто знал о фото, – всхлипывала Галя, – и Алену он убил, она же устраивала выезд за рубеж! Теперь моя очередь, точно!
– Успокойся, – велел я, – а что, «Микроскоп» напечатал снимки?
– Нет!
– Почему?
– Откуда же я знаю!
– Ты не звонила этому Сергею Кудимову, не говорила о несчастном случае с Олегом?
– Это убийство!
– Хорошо, об убийстве.
– Конечно, сказала.
– И дальше?
– Ничего, – пожала плечами Галя, – я все время «Микроскоп» покупаю, никаких снимков не появилось. Наверное, испугался. Очень хорошо его понимаю. Мне тоже жутко страшно. Господи, что же делать теперь?
– Для начала успокоиться, – велел я, – собирайся.
– Куда?
– Не надо тебе жить на квартире Олега, лучше уезжай к себе, вряд ли Леонид Михайлович все про тебя знает.
– Знает. – Галя шумно высморкалась. – Я и так у себя, это Олег у меня жил. У него комната в коммуналке вместе с братом-алкоголиком, который тоже пытается изображать фотографа. Барак под снос определен, вот Олежка и не покупал квартиру, все ждал, авось государство даст.
– Хорошо, – кивнул я, – тогда никому дверь не открывай.
– Я и не открываю.
– Меня же впустила!
– Так я думала, за заказом пришли, сами же сказали, а мне деньги очень нужны.
Я только покачал головой. Боится наемных киллеров – и преспокойно разрешает войти в квартиру постороннему человеку.
– У тебя есть близкая подруга?
– Да.
Флинт Эрик
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Флинт Эрик
Сертаков Виталий