— Должен тебе сказать, — после некоторой заминки снова начал он, — что твой друг меня не разочаровал. Он очень грамотно провел разведку, придумал остроумный способ, как проникнуть в квартиру Лазоревского.
— Он вовремя заметил, что Хорек подменил чемоданчик и спас себя и своих напарников от взрыва, — поддержала Лола.
— Он также сумел спастись там, на пустыре, сумел избежать ловушки, — продолжил Глеб. — Нет, твой друг очень способный человек, жаль будет его убивать. — Он показал рукой на собранную снайперскую винтовку.
Лола опустила глаза и постаралась унять внезапную дрожь в руках.
— Должна тебе заметить, — начала она вкрадчиво, — что если мой друг оказался на высоте и не подвел меня, то твоя приятельница, — она повернулась к девице, — вела себя в этой истории не слишком красиво.
Если бы в руках девицы по-прежнему был пистолет, Лола не стала бы рисковать — озлобленная партнерша Глеба запросто могла пальнуть в нее. Но здесь, наверху, девица почувствовала себя в безопасности, посчитала, что Лола никуда не сможет убежать — крыльев же у нее нету, — и убрала пистолет в карман.
— Да-да, — поспешно продолжила Лола, заметив, что девица сделала угрожающий жест, — знаешь, почему нам с Леней удалось уйти там, на пустыре? Потому что я узнала в женщине с собакой твою помощницу. Мы вычислили ее еще раньше, знали к тому времени, что зовут ее Елена Ферапонтова, где живет, где работает, с кем спит.
— Вот как? — холодно спросил Глеб.
— Не ревнуй, дорогой, — рассмеялась Лола, — это директор той самой фирмы, где она работает для прикрытия, по рассказам сотрудников — форменный козел!
Да еще и тряпка к тому же — позволяет собой командовать.
— Где ты прокололась? — прошипел Глеб.
— Она не знает, — успокоила его Лола, — она понятия не имеет, что за ней следили. Но тебе я могу сказать, что все случилось из-за того, что она очень самонадеянна.
— Заткнись, — заорала девица, — заткнись, а то пожалеешь!
— На твоем месте, Глеб, я бы ей самой приказала заткнуться, — кротко заметила Лола, — потому что я расскажу интересные вещи.
— Продолжай, — распорядился Глеб, — а ты помолчи!
— Как, думаешь, мы узнали, где обитает Хорек с чемоданчиком? Как, думаешь, мы узнали, где будет встреча?
— Она понятия не имела, где будет встреча…
— Но она знала про бар «Дикая лошадь» и про бармена с газетой… Мы допустили только одну ошибку, — скороговоркой заговорила Лола, видя, что девица достает пистолет, — нужно было макнуть тебя рожей в кислоту, а потом вколоть тройную дозу наркотика.
И тогда ты бы не вышла из той котельной. Но мой друг — противник насилия, это единственный его недостаток, на мой взгляд…
— Я тебе сейчас всю рожу разнесу! — закричала девица и угрожающе надвинулась на Лолу.
— Не смей, — голос Глеба был жесток, как хлыст, — она нам еще нужна!
Вдруг он потребует предъявить ее живой?
— Да мы снимем его сверху, когда он подъедет!
— А если нет? Он может придумать другой способ…
«О, если бы это было так! — взмолилась Лола. — Маркизушка, солнышко, придумай что-нибудь!»
— Глеб, дорогой, — в голосе Лолы послышались слезы, — подумай, нужна ли тебе такая партнерша, которая предаст при первой же возможности?
Она взглянула в глаза Глеба и поняла, что он все решил еще давно, что ему вообще никто не нужен и что делиться таким большими деньгами он ни с кем не намерен.
— Глебушка! Когда-то я была готова ради тебя на все… — прошептала Лола и сделала шаг в сторону Глеба, — милый…
— А ну, отойди от него подальше! — заорала девица.
* * *
— Патефонов, блин деревянный, — раздался в динамике разъяренный голос прораба, — ты куда, так твою и разэтак, стрелу поворачиваешь?
— Ветром заносит, Федорович! — честным голосом завопил в микрофон крановщик, ловко манипулируя рычагами и подводя стрелу подъемного крана к недостроенному зданию, расположенному по другую сторону грунтовой дороги.
— Ветром? Я тебе такой ветер покажу, блин хромированный, тебя этим ветром на Чукотку унесет! А что у тебя на крюке болтается?
— На крюке? — удивленным голосом переспросил крановщик Патефонов. — А разве там что-то болтается? Ой, и правда, какой-то посторонний предмет!
Наверное, ветром надуло!
— Ну, Патефонов! Ну, Патефонов! Ну, блин молибденовый!
Больше слов у прораба не было, он просто забыл их все от крайнего возмущения.
А на крюке подъемного крана висел не какой-нибудь посторонний предмет, а Леня Марков по кличке Маркиз, который закрепился на этом крюке специальным, очень надежным страховочным узлом, каким пользуются альпинисты на трудных и опасных склонах и матросы парусников, когда им в шторм приходится взбираться на мачты. Правда, парусных судов осталось в наше время немного, а вот альпинистов еще вполне достаточно, хотя смертность среди них почти так же высока, как среди тореадоров и банкиров.
Маркиз висел на крюке, а стрела подъемного крана стремительно и бесшумно несла его к заводскому корпусу.
На бетонной площадке явно разыгрывалась настоящая драма. Высокий мужчина с собранными в конский хвост волосами склонился над Лолой, которая в испуге отступала к краю площадки, не замечая разверзшейся у нее за спиной пропасти, а сбоку на нее надвигалась, яростно размахивая кулаками, молодая женщина с перекошенным от ненависти лицом. Леня узнал ту самую особу, которую они оставили в котельной, и увидел, что она определенно хочет столкнуть Лолу с двадцатиметровой высоты…
В то же время боковым зрением Маркиз заметил в глубине площадки какое-то движение и, переведя туда взгляд, разглядел взбегающего по лестничной площадке Ковбоя, которого он хорошо запомнил по кровавым событиям возле гаражей на проспекте Просвещения. Следом за своим стремительным шефом мчались еще четверо бойцов, на ходу вытаскивая стволы.
Мужчина с конским хвостом обернулся на звук, увидел нападающих и витиевато выругался.
— Крутым себя считаешь, да? — выкрикнул, приближаясь, Ковбой и лязгнул предохранителем револьвера. — Думал, уйдешь от меня?
Женщина обернулась на его голос, яростно взвизгнула и бросилась на Лолу, отступившую уже к самому краю. Лола потеряла равновесие, судорожно вцепилась в свою противницу и дернула ее на себя. Та снова вскрикнула — на этот раз от страха, а не от ярости — и, потеряв опору под ногами, рухнула вниз…
Леня, летящий в воздухе на конце троса, поравнялся с краем площадки в ту самую секунду, когда Лола, с широко раскрытыми от ужаса глазами балансировала на самом краю пропасти.
Он подхватил свою подругу, взяв ее поперек туловища, и прижал к себе изо всех сил. Стрела подъемного крана плавно развернулась, унося их из опасной зоны. Краем глаза Леня успел заметить, как длинноволосый выхватил из-за пазухи пистолет и выстрелил в самоуверенного Ковбоя, смертельно ранив, и тут же его самого изрешетили пулями подбежавшие бойцы…
Крановщик, в точности выполняя Ленину инструкцию, перенес их через заброшенную стройплощадку и мягко опустил на землю возле густых кустов, где Маркиз оставил свою машину.
Лола едва держалась на ногах. Она была бледнее полотна, вся дрожала, по щекам ее ползли слезы. Леня ласково погладил ее по волосам, усадил в машину и как можно скорее выехал на шоссе, чтобы затеряться в потоке транспорта, пока кто-нибудь из выживших не вздумал устроить за ними погоню. Только тогда, придерживая руль левой рукой, правой он достал из «бардачка» плоскую фляжку с коньяком и влил хорошую порцию в трясущиеся Долины губы.
Лола заплакала, но порозовела и перестала дрожать.
Она прижалась к Лениному плечу и проговорила сквозь слезы:
— Неужели это никогда не кончится?
— Все уже кончилось, — ответил Леня, ласково обняв ее, — теперь уже почти все кончилось…
И, понизив голос, так чтобы Лола его не услышала, он закончил:
— Осталось самое главное…
* * *
Маркиз подозвал официанта и попросил:
— Пожалуйста, передайте господину за угловым столиком бутылку "Шато Пюи Дюкассо 1978 года. Я видел его в вашей карте вин.
Официант почтительно кивнул, в глазах его появилось уважение к истинному ценителю:
— Прекрасный выбор.
Через несколько минут он снова подошел к Лениному столику и вежливо проговорил:
— Господин за угловым столиком очень просит вас присоединиться к нему.
Если вы не против, я принесу туда ваш заказ.
Леня встал и направился к угловому столу.
Вальяжный мужчина с выразительным лицом и вьющимися черными с сединой волосами, с залысиной, вежливо приподнялся ему навстречу и проговорил:
— Вино, которое вы прислали мне, не годится пить в одиночестве. Это прекрасный благородный напиток достойно хорошего тоста и хорошей застольной беседы.
Прошу вас присоединиться ко мне. Знаток, который мог выбрать такое вино, не может не быть достойным собеседником.
— Благодарю вас, — Леня улыбнулся, — и простите меня, если я показался вам навязчивым. Просто, случайно увидев, что вы заказали паштет из голубиной печени с вымоченным в ликере изюмом и баранину с розмарином и миндалем, я не смог удержаться: «Шато Пюи Дюкасс» как нельзя более подходит к такому изысканному обеду.
— Вы меня удивляете! — Мужчина посмотрел на Леню с еще большим интересом. — Такое глубокое кулинарное чутье редко встречается в наше время!
Может быть, вы работаете в ресторанном бизнесе? Или вы сомелье — специалист по винам?
— Нет, — Леня снова улыбнулся своему собеседнику, — разрешите представиться: меня зовут Леонид, я занимаюсь.., информационными технологиями, а хорошая кухня и тонкие вина — это всего лишь мое увлечение.
— Аветик, — представился в ответ мужчина, — для меня хорошая кухня — это профессия, я работаю поваром.., у одного очень видного человека.
Естественно, Леня прекрасно знал, с кем он сидит за одним столом, он немало сил и времени потратил на то, чтобы здесь сидеть.
Аветик Асланян, личный повар Владимира Лазоревского, как многие первоклассные повара, любил в свой выходной день пообедать в хорошем ресторане, чтобы отведать блюда своих коллег и почувствовать уважение окружающих, удовольствие, какое испытываешь, когда вокруг тебя суетятся вышколенные официанты.
В Петербурге, куда он приехал вместе со своим хозяином, он выбрал ресторан «Старая усадьба», где отменно готовили блюда французской и европейской кухни и подавали к ним исключительные вина.
Леня навел справки везде, где только можно, и узнал этот маленький секрет знаменитого повара, благодаря чему и был сейчас с ним за одним столом.
Андреев Николай
Мурич Виктор
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия